– Разбитое вдребезги сердце. Ага, все проблемы у нас вот тут, – прошептала Римма, прижав пухлые пальчики к груди. – Ты представь себе ситуацию. Я ничего не придумываю, сестра ее рассказала, слово в слово. Людмиле то уже за полтинник. Жизнь не сложилась, детей нет, работала в архиве, загибалась, как забытый на даче фикус. И вдруг, появляется призрак из прошлого, бывший однокурсник и бац! Признается в любви! Мол, всю жизнь тебя одну единственную жду. А она на него внимания раньше вообще не обращала, за человека не считала, посылала на хутор за бабочками. А сейчас.…Ну и пошло поехало, цветочки – конфетки, свидания-расставания, театры-кино, кафе-рестораны. Ну что еще одинокой полуживой бабе надо? Встряхнулась, разрумянилась, глаза заблестели, жизнь перестала пахнуть нафталином. Тихим сапом, разговорами – уговорами, затащил он ее в постель. Красиво, со свечами и шампанским. Она то и разомлела, вспомнила молодость, завертелась как юла. Оторвалась за все постные годы. Да и он не отставал. Короче …. Наступает следующий день…

Римма затаила дыхание, нагоняя рассказу мрачности.

Олю же от ее рассказа замутило. Черт дернул открыть чужой пыльный шкаф. Римма продолжала рассказывать загробным голосом.

– На следующий день – он исчезает, испаряется, аннигилируется. Прикинь – словно его никогда и не было. Сам не звонит, на ее звонки не отвечает, эсемески не пишет. Мудак, одним словом. Она не понимает ничего, буквально сходит с ума, думает, с любимым что-то случилось. Кстати – вспомнила анекдот:

« – Мне мой милый не звонит третий день.

– Не думай о плохом, может он умер»

Короче, проходит неделя. Людмила обзвонила все морги и окончательно лишается рассудка. Делится с сестрой. Та ее успокаивает, как может, но приехать и утешить не получается. Живет в другом городе, дела не отпускают. И тут на почту Людмиле приходит видео файл. Что там было – догадываешься? И следом несколько сухих слов, мол, ваш видео клип занял первое место в порно рейтинге « Матур-реал». Вот так он отомстил ей.

– Он все снимал на камеру? И выложил в сеть?

У Оли в голове просто не укладывалось. Неоправданная, нечеловеческая жестокость. И откуда сестре знать подробности, если бедняга в гипсе лишь мычит и глазами разговаривает? Скорее всего, сто процентов домыслы.

– Да, все подробности выложил! Такого мерзавца еще поискать, – уверено подтвердила Римма. – Осознав правду, Людмила в полусознательном состоянии поднялась на крышу, замок на чердак держался на соплях, и полетела вниз. У нее бзик теперь знаешь какой? Бормочет одно и то же – « я – ворона, я – ворона». Тихо бормочет, но слышно, если наклонишься.

Не несколько мгновений воцарилось молчание, да и в больничных коридорах разлилась глубоководная тишина. Словно, кроме притихших на диване девушек вокруг не было никого живого.

– Значит, это была месть за прошлое? – выдавила из себя шепотом Ольга.

Не дай Бог бедная Людмила услышит. Хотя как она могла услышать, лежа за закрытой дверью?

– Ну да. Или бред съехавшего сексоголика. У некоторых мужиков после пятидесяти избыток тестостерона приводит к органическим поражениям мозга. Я об этом целую статью читала, – тоже шёпотом ответила Римма.

– Интересно, как этого негодяя накажут на Том Свете? Лично я пыточной камерой не удовлетворилась бы.

– «Не дай мне Бог сойти с ума, нет лучше посох и сума». Никак его не накажут. Он просто умалишенный, – уверено ответила Римма.

– Пушкин в этом случае не прав. Безумие при жизни – незаслуженная индульгенция таким гадам, – парировала Оля.

– Так то при жизни, а то здесь…

– Что значит здесь?

Римма усмехнулась, и ее рот на мгновение разошелся до самых ушей, луноликие черты обострились, почерствели, превратились в злую маску.

– А здесь уже Тот самый Свет и есть. Только каждый его по-своему видит. Или ты до сих пор не догадалась?

Оля испуганно заморгала и принялась тереть глаза. Злая большеротая маска на Римме мгновенно исчезла, на щеках появились ямочки.

Показалось.

Надо сменить тему разговора, Оля вспомнила.

– Сегодня видела странных людей на Тверской. Сначала японских туристов с экскурсоводом, девочка была в строительной каске и с милицейским жезлом в руках, хотя, что не наденешь ради рекламы, а потом заметила и других прохожих. Они все шли задом наперед, представляешь? Поднимались от Красной площади спиной. Наверное, устроили очередной флешмоб.

– Почему это флешмоб? Так удобнее передвигаться, когла устаешь, ты разве не знала? Когда ноги не идут, я всегда задом наперед шагаю…

– В смысле? – Оля удивленно перебила, но уточнить не успела.

– А вот и наша Вера Артуровна, – Римма поднялась с дивана и поспешила к дверям палаты. Распахнула их перед кудрявой «летающей» нянечкой, везущей пациентку с процедуры.

У мамы Ольги Миро прекрасно получается две вещи, фаршированная щука и вынос мозга.

Рецептом национального еврейского деликатеса «Гефилте Фиш» с ней поделилась соседка по лестничной площадке Аделаида Марковна Штерн. Старушка, проработавшая при советской власти и после ее мирного свержения топографом, как к прорисовке карт, так и к составу и технологии изготовления блюда относилась с профессиональной дотошностью и заставила Марию Владимировну, маму Оли тщательно записать рецепт и не отступать от него не на грамм. Благодаря наставничеству «звездной» Адочки щука стала гастрономической звездой на семейных торжествах.

Сегодня Мария Владимировна Миро, раздобревшая к шестидесяти годам, выглядела удивительно молодо, подтянуто, словно за неделю, что они с Олей не виделись, мама сбросила несколько килограммов, разгладила капризные межбровные складочки, избавилась от темных кругов под глазами и от недовольных морщинок в уголках рта. Она была в любимом Олей сарафане в горошек, том самом, из далекого детства, когда они все лето проводили на даче. Сарафан этот навсегда врезался в Олину память, неужели до сих пор хранился в гардеробе? Да и волосы у мамы на удивление быстро отросли и потемнели. Оля не стала допытываться про «волшебные» кремы», обняла и прошептала на ушко:

– Мамуленька, ты очень хорошо выглядишь!

– Теперь я так буду выглядеть всегда, – ответила Мария Владимировна фразой из любимого фильма.

Коридор родительской квартиры Оля тоже не сразу узнала, в нем снова были старые обои в елочку, хотя их давно заменили виниловыми. Мало того на прежних местах висели семейные фотографии, которые на время ремонта были убраны на антресоли, так там и остались. Мама ратовала за минимализм и избавлялась от всего лишнего. Зато сейчас все фото были в новых рамочках и красовались на стенах. Тут и Сочи – 85 и Алушта -88, молодые мама с папой, маленькая Оля.

Заметив удивление дочери, Мария Владимировна тряхнула смоляными кудрями.