На мгновение даже показалось, будто вокруг нас летают радостные птицы с бабочками, а за окном расцвела весна. И не просто расцвела, а ворвалась — подвинув хмурую осень. Мы одновременно схватились за пакет, и так же одновременно обратили на это внимание. Затем, мы засмеялись. Этот неловкий, и наигранный смех с обеих сторон, вызывал какой то дискомфорт. Стоят два взрослых человека, и хихикают. Тоже мне, веселье..

— Ладно, пойду я. Меня такси внизу ждёт. — говорит Катя. — До встречи.

Я лишь кивнул. А когда она ушла, я отпросился у врача. Хотел немного прогуляться по территории больницы.

Выйдя во двор, я начал рассматривать всё вокруг. Здесь было спокойно, а главное — безопасно. Не знаю почему, но даже когда я был маленьким, мне нравилось в больницах. Здесь всегда относились ко мне с пониманием. Если мне было очень грустно без друзей, я мог поговорить с любой медсестрой, или человеком который лежал со мной в палате. Наши разговоры выглядели душевно. Я мог изливать душу кому угодно, и мне было всё равно на чьё то мнение. Многие люди отсюда, давали мне советы. И кстати, некоторыми: я досих пор пользуюсь.

А здесь уютно. Ух ты, ещё тут есть парк. Собственный, больничный парк. А в нём, так же комфортно как в остальных местах данного помещения. Ухоженные лавочки, фонтанчики, гладкая плитка. Заборчиком огорожено! Ну не красота, ли? Красота!

Я посидел на лавочке, полюбовался чистым небом. Посмотрел на клумбы. Походил туда-сюда. Размялся немного. А теперь, приходится возвращаться в палату. Сейчас ещё отправят на сдачу анализов, и не дай бог на очередное промывание.

* * *

Катя мне обещала приехать. И она сдержала обещание. Через минут пять после моих обходов, она пришла. Правда, вид её меня смущает. Выглядит более чем подавлено. Словно на неё давили, или же пытали.

— Кать, что то случилось? — спрашиваю, поднимаясь на локти.

— Лежи, лежи. Эта новость всё равно заставит тебя, лечь обратно.

— Что такое? Не пугай меня.

— Я была на совещании. — тянет интригу. — Сказали что прежний завуч уходит от нас, из за маленькой зарплаты. Хотя зарплата далеко не маленькая. Просто наш многоуважаемый, зазнавшийся мужчинка решил потребовать добавку. Директор не выдержал, и прогнал его. Ты знаешь кто теперь завуч?

— Нет.

Катя опустила голову в пол.

— Кать? Кать не молчи.

— Журчанов. — отвечает она, и я точно падаю обратно в постель.

— Журчанов? Чего?

— Я с таким же лицом сидела.

— Но как? Кто его туда пропихнул? Как он вообще влез во влады правления?

— Да вот не знаю. Хотела спросить у отчима, но тот промолчал. Он меня игнорирует после моего отказа от похода.

— И что теперь будет?

— Я не знаю. Но Андрей совсем нюх потерял.

— Что то случилось? Он тебе нахамил?

— Ну почти. Он сказал, чтобы мы с тобой готовились. Мол когда ты из больницы выйдешь, будет какой то разговор. Но конкретно меня, он не трогал. Побоялся видимо.

Я лёг поудобнее, и закрыл глаза. Мда… Вот это конечно новости! Это каким образом нам придется его подставить, чтобы он покинул свой пост… Мне кажется вообще, что этот жук на одном "завуче" не остановится. Дальше пойдет воевать. Директором ещё станет к концу года. Надо срочно что то думать. Что у Журчанова в голове… не понятно.

— Кать, мы что то придумаем. Но не сегодня. Я что то устал. Спать так хочется..

— Хорошо. А ты не будешь против, если я тут немного посижу? Или я тебя смущаю?

— Нет, не смущаешь. Ты поговорить хочешь?

— Да… Сьюзи на работе, ей некогда… А ты просто лежишь. Можешь даже не отвечать, просто выслушай.

— Если такое дело, то я не буду спать. Наоборот, послушаю тебя, и поговорим.

Снова эта приятная улыбка… Как же она греет душу в такие суровые денёчки… А если честно… Я в полном замешательстве! Катя приехала ко МНЕ, чтобы поговорить. Просто поговорить, высказаться о чем то… Неужели… Я вошёл в список доверительных лиц?

Глава 16

В палате становилось темно. Солнце потихоньку опускалось, и его лучи исчезали. Я включил свет. Конечно, он был слишком тусклым, но от этого прибавлялась особая атмосфера.

Мутный свет… Две кровати напротив друг друга. Тумбочка, на которой уже стояло две чашки горячего чая. И мы. Мы с Катей.

Нас окружает тишина. Здесь ничего не шумит. Здание буквально вымерло. Даже стены пропитались молчанием.

Я облокотился на две подушки, и ждал пока Катя начнет говорить. Она нервничает, и хрустит пальцами. Боится. Боится открыться.

— Вань, я просто устала. — начала говорить девушка, спустя десять минут молчания. — В жизни многое навалилось, боюсь: не справлюсь. Я уже замучалась с этой недосказанностью. Не с кем поделиться своими мыслями. А дома… Дома меня никто не слышит. Я говорю, а шум по всей квартире только усиливается. Вселенная даёт мне понять, что не хочет разговаривать.

Я продолжал её слушать, и сидел неподвижно.

— У меня много личных проблем, и детских травм. И я уже не знаю что делать. Мои сны посещает брат. Человек, которого я ненавижу всем сердцем, всей душой. Он снится мне. Даже на том свете, не даёт покоя.

— Брат? А почему между вами была такая неприязнь?

Катя посмотрела на меня. Её взгляд слишком быстро поменялся. На глазах появились слёзы, но она мгновенно их вытерла.

— Этот человек… Являлся моим родным братом. Он был старше меня. На момент его издевательств надо мной, ему было… шестнадцать.

— А тебе?

— А мне восемь.

Она склонила голову, и снова смахнула слезу. Я уже сам возненавидел её брата, хотя подробностей не понимаю совершенно.

— Катюш, ты чего? — спрашиваю, и подаю ей чашку чая.

— Я помню всё… В мельчайших деталях. Помню как он бил меня, а потом укутывал в тёплые вещи, чтобы мама не заметила синяков с ранами. Он мог запросто разбить мне нос, одним ударом. Он мог вытолкать меня на улицу в минус, из за плохого настроения. А когда я сказала что обо всём расскажу родителям… Брат обезумел. Он схватил меня за шею, и потащил в свою комнату.

Катя вдруг замолчала. А затем продолжила.

— Когда он швырял меня в каждый угол… Я вспоминала моменты, когда мы всей семьёй выбирались на отдых, и он относился ко мне со всей бережностью. Когда он заламывал мне руки до адской боли, я вспоминала как он целовал их, после моего падения с велосипеда. Когда… Он… Начал трогать меня внизу… Я вспоминала дни, когда он