Дополняя друг друга, близнецы рассказывали мне о традициях Леарата, когда я смотрела на них, вовлекая в беседу:

– Красный – цвет трагедии, он символизирует невинно пролитую кровь. Сегодня погибло несколько шаазов и шаа из сильных шаазатов. Причем не в бою, а случайно, из-за чьей-то подлости. Это чистый, светлый траур, когда разделяют горе и беду.

– А если бы Адана оказалась виновной?

– Тогда, если бы от Кристального хоть что-то осталось, последние представители рода Иси вывесили бы черные флаги.

– Символизирующие признание вины, сожаление и искупление.

– Достойная традиция, – вздохнула я и уточнила, задумавшись о зачинщиках сегодняшней бойни: – Сегодня сразу в нескольких шаазатах объявят новых эратов? Сменится власть…

– Да, – проскрипел Йелли. – Кто-то очень хитромудрый решил убрать Иси руками самих Иси. Вскоре после нападения на нас.

– Думаешь, это связанные события, эрат? – усомнился Туонис.

– Абсолютно! – ледяной тон Йелли не оставлял сомнений.

Ниол его поддержал:

– Да, поразительный размах и тщательно продуманная подготовка. Руководил один умник, без сомнений, высокого полета, с огромными ресурсами и возможностями, который раскинул сеть куда смог дотянуться. Против Йелли использовали кинжал, отравленный хаоши. Те твари редко с кем сотрудничают, тем более раздают артефакты, заряженные своей магией. Для Аданы браслеты Канубы где-то нашли. Создатели этих браслетов – ледяные – и сами теперь считают их практически утраченными. После казни жрицы Темной стороны Моики мы их повсеместно уничтожали.

– Кануба – это темная жрица? – тихо обратилась я к Йелли.

– Да. Дочь леары и змейса, единственная из потомков подобного союза с хвостом и крыльями, в которой так соединились особенности обеих рас. Воспитанная в Подземье, ненавидевшая леаров и ледяных, она основала культ Ночи. К тому же Кануба была сильным магом и создавала жуткие артефакты, в частности браслеты подчинения леаров – магии и души. Темную жрицу казнили тысячу лет назад, но ее коварные «игрушки» до сих пор попадаются, несмотря на наши усилия.

Я обернулась вполоборота, слушая мужа, и заметила, что гости и родители поморщились.

– Может, не настолько этот умник и мудрый? – вновь высказал сомнение Туонис. – Ведь наш эрат с Кайей, хвала ларам, живы.

Йелли хмыкнул насмешливо; на безупречно красивых лицах его родителей появились такие кривые зловещие ухмылки, что пробрало и меня, и братьев. Амила высказала свою точку зрения:

– Просто этот «умник» уже второй раз не взял в расчет подкидыша Язы. Прости меня, сынок, за это прозвище, но оно как нельзя лучше отражает действительность. Кайя – слабая, почти ничего не знает и не умеет… – У меня от удивления чуть глаза на лоб не вылезли, пока Амила переводила дыхание! – На первый взгляд, но ее действия невозможно предугадать. Как, например, сегодня – клятва на осколке алтаря! Кто знал, что даже частица святилища пригодится? А их клятва с младшим Иси окажется столь искренней и проникновенной?

– Или когда леара, которая не в состоянии даже вестник сформировать, поставила защитную стену и спаслась вместе с супругом, – добавил с мягкой улыбкой Ниол.

В очередной раз убедилась: свекор – лапочка, а его жена – ведьма! Эх, жаль, сын пошел в Амилу, а не в отца. Неожиданно вспомнился Хинто – хваленый наследник Керука с ледяным, ощупывающим, раздевающим взглядом. И невольно передернулась, словно мне за пазуху пауков пустили.

– Что случилось? – с нежной заботой спросил Йелли, прижав меня к груди.

Я поделилась, не раздумывая:

– Ничего особенного, почему-то вспомнился Хинто Керук, он так жутко смотрел при знакомстве.

– Хинто? – ледяным тоном повторил Йелли, потом, взглянув на отца, вспомнил: – Кстати, ни отец, ни сын клятву духам Иси не принесли.

– Неплохо, решение легче принимать, – отозвался Ниол.

Это то, о чем я подумала? Но спросила осторожно:

– Скажите, уже есть предположения, кто за провокацией в Кристальном стоит? И за нападением на нас?

– Есть, но пока нет прямых доказательств, – с глухим раздражением признался Йелли.

Я обернулась к пострадавшему, но уцелевшему дворцу, сияющему еще сильнее. К сожалению, светится он благодаря магии тех, кто начал восстанавливать разрушенные взрывами или землетрясением башни, стены, переходы и ледяной декор, украшавший этот потрясающий воображение архитектурный ансамбль. Вокруг него летали сотни леаров: одни что-то несли туда, другие, наоборот, выносили, чаще всего трупы спускали в долину. Как здесь говорят, возвращали в родные шаазаты погибших. Страшная картина.

– Долго его восстанавливать будут? – шепнула я в грудь Йелли, обнимая его за торс.

Йелли расслабился и, чуть ссутулившись, тоже обнял меня, потом прижал еще крепче. Видимо, обнимашки и нежности не в его характере. Ну, раньше не были, а теперь, наверное, он восполняет, удовлетворяет новую внутреннюю потребность. И появилось это желание быть рядом со мной, касаться и, не побоюсь этого вряд ли известного моему суровому Арэнку слова, «нежничать» совсем недавно:

– Такие множественные большие разрушения и повреждения восстановят дней за тридцать – сорок, не раньше. Вдобавок энергозатратные работы ослабят магию рода Иси, поэтому года два остальные шаазаты, заговорщики, недовольные и откровенно безмозглые леары постараются вести себя тише камня и ниже наста.

– Да? А я подумала, наоборот, кто-то может попытаться занять их место, если они ослабеют?

– Иси – самый сильный и многочисленный род. Сейчас у них одиннадцать крупных городов. Отправят во дворец усиленную охрану, ни одного заговорщика не пропустят, проведут массовую чистку неблагонадежных. Шаэр высушит любого, кто распустит крылья у него на пути. Столько силы на восстановление естественным образом не набрать, а вот забрать ее у врагов и неугодных – вполне. И повод для преследований и суровых мер вполне законный!

– Ясно, все как обычно, – мрачно констатировала я. И на всякий случай решила поинтересоваться про духов, раз мы с ними по соседству, вернее, в непосредственной близости проживаем: – Скажите мне кто-нибудь, почему духи рода поверили Адане? Не разглядели браслеты Канубы, а сразу бросились мстить Иси, крушить дворец и чужих походя убивать? Они же умные, защитники и должны беречь всех Иси, я правильно понимаю?

Йелли развернул меня, обнял лицо ладонями и, вглядываясь в глаза, негромко пояснил:

– Духи рода – это души, ты верно тогда заметила. Но в них уже нет былой семейной общности, они мыслят узкими категориями, такими как защита дома, свой-чужой по крови и магии, сытый-голодный. Они не прослеживают закономерности чьих-либо поступков или действий – а видят ситуацию, принимают ее или нет и действуют. В данном случае Адана уничтожила алтарь – сердце дворца, место для обращения к ларам и главный источник питания духов дома. Затем разгневанные, обозленные, потерявшие связи и источник духи услышали, кто виноват в том, что они остались без дома, без еды, более того, от них отказались и предали. Духи начали воевать!