Хотя смог бы я ужиться с ней?

­— Ты странно на неё смотришь, — неожиданно шепнула мне на ухо Люнь, из-за чего я даже чуть-чуть вздрогнул, а она захихикала.

— Блин, Люнь, чего тебе? — недовольно посмотрел я на неё.

— Что ты так на Лин смотришь? Влюбился что ли? — хихикнула Люнь.

— С чего ты вязла?

— Не знаю, просто… просто спросила. А что ты так реагируешь?

— Я нормально реагирую, — ответил я. — Да и она не в моём вкусе.

— О как. А то мало ли, вдруг после вчерашнего ты стал иначе на неё смотреть. Смотри у меня, я не могу потерять такого верного последователя, как ты, в руках такой вредной девчонки, — продолжала она подтрунивать надо мной.

— Ой, иди ты, Люнь… — фыркнул я.

Смолк.

Помолчал, после чего не выдержал и спросил:

— А я что, действительно странно на неё смотрел?

Глава 269

— Ух, я прямо как царь горы!

— Юнксу, прошу тебя, слезь с чужой могилы, — недовольно попросила Лисица и тихо добавила. — Кого я воспитала…

Судя по всему, это было то самое место, о котором и говорил тот трактирщик из деревни. И оно действительно заметно выделялось на фоне однообразной границы.

Если везде вдоль песочных земель шла буквально стена из камня, огромная ступенька, которая не позволяла песку заходить дальше, то здесь каменный берег плавно спускался и уходил под песок, который набрасывало сверху ветром, словно волны. И на этом самом берегу расположился не один, не два, а десятки курганов, которые возвышались огромными холмами.

На одном из них я сейчас и стоял.

— Юнксу, слезай, я сказала.

— Да ладно, мастер, им уже всё равно.

— Быть может им и всё равно, но мне — нет.

— Ладно, ладно…

Я взмыл в воздух и огляделся.

Это были точно курганы: вряд ли ни с того, ни с сего здесь бы взялись не меньше полусотни огромных, массивных, выложенных из множества камней, холмов. Из-за того, что здесь не было естественной преграды, песок беспрепятственно задувался сюда и оседал где только мог: в ямах, расщелинах, низинах, просто гулял по камню подгоняемый ветром.

Но что действительно было печально, так это отсутствие хотя бы намёка на то, что здесь растёт тысячелетний цветок, который мы искали.

— Мастер, внимательно обойдите тот участок, пожалуйста, — указал я рукой в сторону, — пока я обойду тот. Вдруг они растут где-нибудь вообще между камней и так сразу их и не заметить. Да и посмотрим, растёт ли здесь вообще хоть что-то.

— Если что-то здесь и росло, то его точно уже давно собрали, — хмыкнул Бао.

— А думаешь, в пустыне не собрали?

­— Думаю, нет, так как там опасно, а здесь… а что здесь? Ни тварей, ни опасных аномалий, ни ловушек или какой-то непроходимой местности.

— И всё же мы осмотримся, — ответил я невесело. — Не горю желанием сейчас возвращаться обратно. Особенно после Зу-Зу.

Тот, услышав про себя, стыдливо втянул свою морду в пушистое тело, вися у меня в переноске.

Да-да, чувствуй за собой вину, пушистый засранец, мучайся от совести, срань ты эдакая. Решил он подкрепиться в чужом огороде, понимаете ли, а потом улепётывал со всех четырёх лап от разъярённых жителей. Ему повезло, что те не стали нас трогать, да и я им заплатил, а так бы его точно пустили на рукавички местным женщинам.

Поэтому обратно в деревню нам дорога закрыта, и теперь негде уточнить, есть ли ещё подобные места и вообще правильно ли мы нашли место или нет.

Взмыв в небо, я сразу облетел довольно большое кладбище, зайдя на него с другой стороны.

Курганы всё же были не однотипными. Где-то холмы из камней были больше, где-то холмы, наоборот, были поменьше. Ни табличек, ни каких-либо надписей по поводу того, кто здесь захоронен, однако было понятно, что это были не простые люди. Вряд ли простым людям стали бы возводить вот такие большие могилы.

И вот мне интересно, если здесь есть кладбище, причём вот такое большое, то должно быть и место, откуда привозили как таких знатных покойников, так приезжали и те, кто их хоронил, верно? Что-то типа города или крепости, которая должна располагаться в относительной близости. Не деревенские же здесь хоронили своих людей, верно?

­— Видела хоть раз подобное? — спросил я у Люнь.

— Пару раз если только, — ответила она. — Обычно так хоронят великих воинов или тех, кого очень любили и уважали. Но вот прямо таким образом, накидав камней сверху, хоронят совсем уж на краю света в захолустьях.

— Прямо как здесь. Как думаешь, есть шансы отыскать здесь тот цветок?

— Наверное, есть. Ведь он не зря сказал, что здесь опасно и сюда не ходят, верно? Но как бы мы неприятностей вместо цветка не нашли, Юнксу.

Чтобы не пропустить тысячелетний цветок расцвета, мы обходили каждый курган, внимательно оглядывая насыпи камней, между которых он мог затесаться.

Сначала один курган обошли, потом второй, потом третий и так потихоньку мы углублялись всё глубже и глубже, пока курганы не окружили нас полностью. И чем дальше мы углублялись, обходя их, тем становилось пасмурнее.

— Зу-Зу, не отходи далеко, чтобы не потеряться, — попросил я, оглядываясь.

Но Зу-Зу был на своей волне, он медленно семенил передо мной, постоянно оглядываясь, принюхиваясь и прислушиваясь. Он не выглядел настороженным, но определённая напряжённость в пушистом чувствовалась, будто это место его смущало.

— Чёт как-то нежизнерадостно здесь, да?

— Мне кажется или что-то изменилось? — негромко спросила Люнь.

— Разве?

Я прислушался к чувствам, которые пока что молчали, но меня место, кстати, тоже смущало, если уж на то пошло. Слишком здесь было угнетающе. И словно этого было мало, по земле начал стелиться красноватый туман. Он же плавал по воздуху, но уже менее плотный, из-за чего буквально через три-четыре десятка метров видимость сходила на ноль. Мои шаги становились всё глуше и глуше, будто тонули в тумане.

— А знаешь, Зу-Зу, иди-ка сюда, ко мне, — поманил я его рукой. — Что-то тут уж слишком мрачно, давай поднимемся в воздух лучше.

Но вместо того, чтобы обернуться ко мне, Зу-Зу, неожиданно поднял голову, навострив уши, и… неожиданно рванул в туман.

— Зу-Зу, что такое? — бросился