Что о нем? Вот Волька с Милочкой… Такая любовь! А разбежались через полгода после нас. И снова зажили счастливо – каждый по-своему, в новых браках. Как и мы… Как и мы???

Смешно… Вспомнил, как увидел Вольку в семьдесят шестом с новой женой. Какая-то грузная тетка в мохеровом берете розового цвета. Помню этот нелепый берет и ее брови – черные, сросшиеся на переносице. Волька гладил ее по плечу и заискивающе (мне так показалось) улыбался. А она хмурила свои кошмарные бровищи и прищуривала узкие глаза. И вспомнилась Милочка – узколицая, с песочными глазами к вискам, с губами Брижит Бардо. И стало так грустно, что хоть вой и по Вольке, и по себе! Про Милочку он что-то шепнул, а я не расслышал и переспрашивать не стал – испугался бровастой супруги.

В общем, на Арбат лучше не ходить – грустно.

Дописываю назавтра. Узнал – есть такая мазь – финалгон. Ею лечат слуг народа. Достать почти нереально, а помогает, говорят, очень. Буду стараться раздобыть.

Альбом Маковского заказал. И зачем он тебе?

Засим кончаю. Еду на три дня в Дубну. Надеюсь увидеть Кольцова. Все.

Г.

Отлично! Финалгон. Пластинки. Альбомы. Краска для волос.

Господи! Да она за всю долгую семейную жизнь не пожаловалась ему ни разу! Даже тогда, когда были вопросы посерьезней, чем больные колени. Как это – жаловаться мужу на здоровье? Помнила, что говорила мама: «Брат любит сестру богатую, а муж жену – здоровую». Мама заклинала: «Никогда не скули и не жалуйся! Для этого есть подруги и мать! Всегда встречай с улыбкой! Натяни на лицо, даже если тошно так, что впору в петлю. В постели мужу никогда не отказывай – про больную голову забудь навсегда! Как попросит – откликайся. С радостью! Тогда и налево не побежит. Обед на плите быть обязан всегда. Что говорить про рубашки и носки! Постельное белье меняй раз в десять дней – на чистом и ароматном и желание чаще будет».

Длинный список был у мамы. Надя все исполняла – ну или очень старалась исполнить. Была ученицей послушной и терпеливой. Потому что ей в жизни несказанно повезло!

Нет, это все невыносимо. Правильно говорят– страшна та баба, что за душу держит.

Все то, чего она в своей семейной жизни не имела – внимание, жалость, сочувствие, нежность, – досталось той женщине. Все то, что должно было достаться ей, Наде. Законной и верной жене.

Ее обокрали – нагло и цинично, абсолютно не считаясь с ней как с человеком.

Итак, продолжение следует… Взялся за гуж… Назвался горшком…

Серия номер… Жанр? Мелодрама? Да нет. Драма – пожалуй… Или так – трагикомедия. Это точнее. Или? Ужастик! Вот, наверное, так.

Просьбу твою по поводу Красного Креста я выполнил давно! И странно было бы меня упрекать в необязательности. По-моему, поводов я никогда не давал! Или нет? Ответ был, и очень однозначный – не найдены. Я продолжал настаивать. Они наконец сподобились и уточнили – Белинские (вся семья) сгинули в Освенциме. Муж, жена и трое детей. Величковские – след их утерян. После войны уцелела только Ванда – это бабка. И упокоилась в пятьдесят третьем – по возрасту, так я понимаю. Про ее сына Владислава сведений тоже почти нет, кроме того, что он эмигрировал еще в тридцать восьмом. Точнее – уехал в Англию по приглашению крупной компании, и там след его теряется. Возможно – выжил. Все-таки Англия. Возможно, взял фамилию жены (вдруг та британка?). Архивы этой компании пропали во время войны. Концы, что называется, обрублены. И что дальше? Куда податься?

Тебе надо успокоиться и про все это перестать думать (помни про гетто и концлагеря). Да и… Вот объясни мне – без обид – ну, нашла бы ты этих Белинских или Величковских. И что дальше? Нужна ли ты им? А главное – они тебе! Ведь даже с Наташей ты не можешь найти общий язык столько лет! А ее и искать не надо – вот она, рядом.

Да и признайся (хотя бы себе) ты, с твоими «родственными» замашками…

Заключение – я сделал все, что мог. И дуться на меня нечего.

То, что Наташа не ужилась с твоим новым «мужем»… Ну, это вполне нормально! Сколько раз так бывало! И ее, кстати, вполне можно понять! И к тому же ревность, как ни крути. Ты должна безраздельно принадлежать ей, и только ей, – это же понятно! И тогда она готова сносить все твои капризы и несправедливости. А тут новый человек. И рай ее нарушен и осквернен.

Ушла – придет! Куда она денется! Возможно, не дождется устранения последнего супруга (ха-ха) и явится раньше. Чем ускорит это самое устранение. А коли заявится – будут и придирки, и обиды, и ее истерики. И угрозы – непременно. Вот так вы и манипулируете друг другом всю жизнь. Это ваш стиль. Терпи, казак! Вашу связь невозможно уже разорвать – как бы ты ни храбрилась. И кстати, только когда она, эта грубая, неприветливая, с отвратительным характером баба находится рядом с тобой, только тогда я спокоен! Ты будешь накормлена, напоена и обихожена по всем статьям. Включая лекарства на ночь и после завтрака.

По поводу этого твоего Виталия… Ну уж извини – комментировать не стану. Неохота. И снова не хочется ходить в занудах. Твоя жизнь! Которая тебя по-прежнему ничему не учит. Я понимаю и даже принимаю все эти разговоры по поводу твоего женского одиночества. Понимаю, что ты все еще стараешься удержаться на плаву и не находишь в себе мужества признаться, что все, поезд ушел. Ты все еще доказываешь себе (и окружающим), что ты прекрасна и все еще та, от которой теряли головы десятки мужчин. Доказываешь главным образом все же себе. Понимаю и принимаю даже. Все это из серии – чем бы дитя ни тешилось. Но! Я в отличие от тебя думаю еще и о последствиях. А они мне, к сожалению, хорошо известны. Хорошо, если обойдется без потерь материальных (вспомни Т.). А про душевные и физические – что уж говорить! И мне тебя снова – как ни странно – очень жаль! Так жалеют непутевое дитя…

И все же это твоя жизнь, и я прекрасно понимаю, что, несмотря ни на что, ты проживешь ее ровно так, как считаешь нужным. Да и чьи советы ты когда-либо слушала?

Раздумывать над твоими словами, что он сильный (в каком, кстати, смысле?), щедрый (примеры!), образованный и мудрый, прости, совсем неохота. Очень вам желаю, как говорится…

Вот только не забывай об удаленном желчном, например, и о прошлогодней депрессии (вот уж не шутки), и о коленной чашечке.

Пишу и понимаю, что все мои советы – идиотские. Прекрасно отдаю себе отчет.

Да, кстати, по поводу твоей пламенной речи о моей супружеской жизни, об отсутствии одиночества и родном человеке рядом. Это так и не так. И тебе это отлично известно. Не кокетничай. Не смешно.

Моя плата за отсутствие одиночества высока, может быть, слишком высока. Но это мой выбор, и винить здесь некого. Вот этим я и отличаюсь от тебя – никогда не ищу виноватых.

Будь здорова – хотя бы.

Г.

Отличненько! Получила, старая дура, новую порцию «положительного» заряда? Умылась кровушкой? Вот сопли и подотри. Вместе со слезами. Или их уже нет, не осталось? Перечитай про его одиночество и про «родного» человека рядом. Перечитай. Можешь в очках. Перечитай про эту старую б…, которая привела очередного мужа. Про деятельность собственного мужа – Красные Кресты и всю прочую суету. Надо же, на все находилось время! На все, кроме нее, жены. Да что там время… Здесь разговор про слова и «чуйства». На жену их не хватило – вот и все.