7

Нерешительность. Решение — это разрез, рывок, прыжок. Этимологически испанское слово decision (решение) происходит от латинского caedere (отрезать). Поразмыслив, я должен выбрать между одной вещью и другой. Это действие представляет собой почти непреодолимое препятствие для очень многих людей. Мы называем таких людей нерешительными или сомневающимися. В некоторых случаях это патология. Я уже ссылался выше на работы Антонио Дамасио. Он показал, что, когда вследствие травмы или хирургического вмешательства с целью удаления мозговой опухоли рассечены нейроны, соединяющие лобные доли с лимбической областью, центром эмоций, пациент сохраняет все свои мыслительные способности, в числе которых и способность к размышлению, но он становится не способным принимать решения. Сталкиваясь с любой проблемой, человек размышляет бесконечно и безрезультатно до тех пор, пока внешнее событие не прервет этот бесполезный процесс.

Нерешительность часто проистекает из соответствующего аффективного стиля, сутью которого является страх перед ошибкой или перед чем-либо новым и неизведанным. Подобный стиль отдает предпочтение уже хорошо известному злу, а не добру, которое еще только предстоит познать; и когда человека с таким стилем поведения вынуждают принять решение, его обрекают на адские муки. Кьеркегор объяснял, что тоска — это осознание возможности. Эрих Фромм сказал нечто похожее относительно страха свободы. Неспособность принимать решения — несомненно, дефект разума.

8

Косность. Привычки — это усвоенные механизмы, которые автоматизируют некоторые поступки таким образом, что позволяют нам совершать их легче, успешнее и подчас без особых размышлений. Они безусловно необходимы для эффективной деятельности. Скрипач не мог бы хорошо играть, если бы он не обладал доведенной до автоматического совершенства аппликатурой. Невозможно писать хорошо на языке, которым ты не владеешь, то есть который не автоматизирован. Однако привычки не только освобождают нас, но и порой порабощают. Поэтому они должны быть поставлены под строгий надзор. Стараться разрешить проблему рутинным, привычным способом стоит лишь тогда, когда речь идет об элементарных задачах. Механизм может автоматически сработать и начать подстраивать под себя любой конфликт, вместо того чтобы самому подстраиваться под него. Исследования ошибок, совершаемых управленцами на предприятиях или политиками, объясняют многие из них глубоким убеждением: то, что работало в одном случае, будет срабатывать всегда.

О подобной косности я не раз упоминал в этой книге, потому что считаю ее одной из наиболее частых причин личностных поражений.

9

Непостоянство и ослепление. Некоторые решения носят конкретный характер. Я приобретаю один или два билета в лотерее, я поеду в отпуск на Карибское море или на Мадагаскар. Они исчерпывающи сами по себе. Но другие решения привязывают нас к далеким перспективам, долгим проектам, для осуществления которых требуется преодолевать препятствия и которые, следовательно, требуют обновления решений, упорства или настойчивости в делах. Ошибки разума состоят в преждевременном успокоении или расслаблении. Это и есть непостоянство, непоследовательность. В чем их причина? Психологи говорят о неспособности выдерживать напряжение от усилий или неготовности отсрочить получение вознаграждения. Уже у младенцев отмечаются различия в способностях концентрировать внимание и проявлять настойчивость. Речь идет, однако, об особенности темперамента, которая впоследствии может ослабнуть или усилиться благодаря соответствующим навыкам или, наконец, благодаря неуклонной решимости добиваться желаемого. Уолтер Мишел[51]разработал тест, определяющий степень готовности отложить получение вознаграждения, для детей четырехлетнего возраста. Дети могли съесть карамельку немедленно или же подождать до возвращения воспитательницы, которая в таком случае поощряла их чем-нибудь. В последующих исследованиях, которые проводились с участниками этого теста уже в возрасте тридцати лет, было доказано, что различия в количестве секунд, которые дети готовы были выждать для получения лучших наград, хотя и отложенных на более позднее время, предвосхищали достигнутые участниками в их дальнейшей жизни социальные и когнитивные результаты.

Непостоянство — то, что заставляет нас отбросить планы по похудению при появлении первых признаков перемен, — связано также со способностью переносить напряжение сил. Речь идет о любопытном феномене — на полпути между индивидуальной и социальной психологией. Люди переносят неудобства или напряжение сил совершенно по-разному, и общества ведут себя точно так же. Общества на каждом историческом этапе различными способами — сложными и запутанными, о которых я отнюдь не все знаю, — определяют для себя уровень переносимости трудностей. Современные медицина и психология обратили особое внимание на обучение выносливости, на тренировки, позволяющие подготовиться к перенесению нагрузок, то есть сложного психофизиологического воздействия, в котором участвуют мускульная, эндокринная и нервная системы.

Непостоянство, непоследовательность — это дефект, но дефектом может быть и его противоположность — ослепление или упрямство. Едва ли можно найти более волевую личность, чем сумасшедший или фанатик, что подводит нас к выводу: абстрактная сила воли не бывает ни хорошей, ни плохой. Хороша разумная сила воли, которая знает, когда необходимо упорствовать, а когда — отступить.

Немецкий психолог Юлиус Куль, исследуя дефицит воли, упоминает о трудностях с изменением замыслов. Барбара Тачман[52]считает, что упорствование в ошибках является одной из самых частых причин политических просчетов. После того как решение принято, политикам крайне трудно признать ошибку и переменить точку зрения или мнение, что вынуждает их еще настойчивее следовать по тому же самому пути. Она изучала войну во Вьетнаме как пример этого губительного процесса.

Те, кто чем-то пожертвовал — деньгами, временем, силами — для достижения цели, склонны и дальше продолжать делать то же самое, даже если они теряют больше, чем приобретают. Такое поведение я назвал ошибкой инвестора, о чем уже говорил выше. Сазерленд[53]описывает драматический случай:

Генералы известны тем, что упорно применяют стратегии, бесполезность которых давно доказана. Во время Первой мировой войны было очевидно, хотя для этого понадобилась битва при Вердене, в которой погибло 800 тысяч человек, что в позиционной войне лобовые атаки не только приводят к поражению, но и влекут за собой большее количество жертв у атакующих, чем у обороняющихся. Однако в битве на Сомме генерал Хейг, который уже в первые часы потерял 57 тысяч человек, продолжал атаковать очень хорошо укрепленные германские позиции, вновь и вновь неся ужасные потери в живой силе.