Лев Гуров отлично знал: ни при каких обстоятельствах нельзя признаваться в корыстных побуждениях. Никакая женщина этого не простит, а уж женщина красивая, избалованная и своевольная не простит вдвойне. И легкость вопроса, и небрежный тон – сплошной обман, и как выкручиваться – неизвестно, потому что лед под ногами так тонок, что один неверный шаг, не искренний вздох, и вместо возможного союзника приобретешь серьезного врага. Гуров на секунду замешкался, понял, что уже выдает себя, ведь у нормального мужика в подобной ситуации не должно быть холодного взгляда.

– Не бери меня за горло, не люблю, – спокойно ответил он. – У меня действительно много вопросов, только я их не задам. И с любовью я во взаимоотношениях натянутых, как с первого взгляда, так и со второго. Ты красива, у тебя великолепное тело, ты потрясающая любовница, но у тебя нет и не будет на меня никаких прав. Я поехал за тобой, потому что поехал, увидел, вспомнил, захотел... и поехал. Давай выпьем по второй и не будем портить неожиданный праздник.

– Ну что ж, как говорится в старом анекдоте: физическая близость еще не повод для знакомства, – улыбнулась Ирина. – Тем не менее, спрошу: как я понимаю, у тебя нет постоянной женщины?

– Обязательно, – ответил Гуров, сообразил, что Ирине незнакома его привычка употреблять это слово к месту и не к месту, пояснил: – И непостоянной тоже нет. Моя бывшая жена убыла с новым мужем в Америку, я бесхозный.

– И как женщины позволяют тебе разгуливать без присмотра?

– Я тоже удивляюсь. – Он пожал плечами. – Однако, как видишь, не заблудился и под трамвай не попал.

– А если серьезно?

Гуров взглянул на Ирину внимательно, собрался сочинить остроумный ответ, но лишь вздохнул и после паузы неохотно произнес:

– А ты задай аналогичный вопрос себе, если ответ понравится, поделись, интересно послушать.

– Нужна любовь либо достойный партнер.

– Возможно.

– Тебя не назовешь разговорчивым.

– Когда я выпью, становлюсь лучше.

– За чем дело стало? Наливай.

– Не старайся казаться проще, чем ты есть на самом деле.

– Хорошо, – легко согласилась Ирина. – Ты говорил, что у тебя есть ко мне вопросы, но ты их не задашь. Почему? Может быть, передумаешь?

– Это вряд ли.

– Тебя не интересует, сколько раз я была замужем, есть ли у меня постоянный мужчина? Не интересует. – Ирина кивнула. – Значит, ты хотел спросить о Бардине и о его дружке, который в прошлый раз хулиганил у Алки?

Гуров смотрел безучастно. Женщина переставала нравиться, а его тянуло к ней, он не хотел терять ее так быстро. И Ирина почувствовала, что на Гурова давить бесполезно, даже опасно.

– Я любопытна, ничем не отличаюсь от своих соплеменниц.

Гуров наполнил рюмки, пододвинул телефон.

– Я на два слова, – и позвонил в кабинет. – Артем? Говорит Гуров. Что-нибудь есть? Хорошо. В восемнадцать все запри, опечатай, меня сегодня не будет. – Он положил трубку. – Извини.

– Да ради бога! – Ирина рассмеялась. – Я поймала себя на мысли, что, возможно, впервые слышу, как мужчина звонит по телефону, говорит, что не придет на работу, и ничего не объясняет, не врет. Ты часто врешь?

– Бывает. – Гуров пожал плечами. – Стараюсь врать как можно реже, а не получается! – Он состроил гримасу и вновь пожал плечами.

В дверь позвонили явно условным образом. Ирина встала, одернула халат, поправила прическу.

– Это Алла. Ты можешь в гостиную не выходить.

– Ты хозяйка, решай, как лучше. – Гуров достал сигареты. – Я закурю?

– Конечно. – Ирина вновь поправила прическу и пошла открывать дверь.

Из прихожей донеслись голоса. Гуров понял, что сестра пришла не одна. Гости с хозяйкой прошли в гостиную. Ирина громко сказала:

– А у меня тут случайно в кустах рояль! – Она заглянула в кухню. – Лев Иванович, прошу!

Гуров погасил сигарету, вышел в гостиную, увидел Аллу, которая при дневном освещении меньше походила на сестру, и статного мужчину, в котором не сразу узнал Иону Пантелеевича Доронина.

– Великий сыщик! – Алла протянула руку, которую Гуров с поклоном поцеловал. – То вас невозможно отыскать, то вы являетесь как... – она не смогла найти нужное слово, махнула рукой. – Вы знакомы, Иона Доронин – звезда эфира.

Доронин сдержанно улыбнулся, пожал Гурову руку, который сразу отметил: сегодня ладонь у депутата сухая и сильная.

Изображая хозяина, Гуров указал на кресло, пододвинул его гостю.

– И прекрасно! – воскликнула Алла, которая и в квартире сестры сразу захватила инициативу. – Вы болтайте о политике, стройте правовое государство, а женщины удаляются на кухню.

Мужчины молча опустились в кресла, закурили, словно выполняли ритуал. Гуров по привычке расположился лицом к дверям, депутат, который не думал о мелочах, расположился спиной к входу и лицом к окну.

Сегодня Доронин выглядел респектабельно, даже зачесанные через лысину пряди светлых волос не делали его смешным.

Молчали. Каждому было о чем подумать.

Сыщик автоматически начал просчитывать, случайно произошла встреча или она кем-то запланирована. Гуров быстро пришел к выводу, что, как это ни парадоксально, встреча произошла случайно, никто не знал, что он в это время может оказаться в данном месте, так как этого час назад не знал и сам Гуров.

Полицейский полковник, – а именно так называл про себя Гурова депутат Думы, – вызывал у него чувство раздражения, даже опасности. В общем, такое отношение было естественным: человеку свойственно, встречаясь с неизвестным и непонятным, ощущать дискомфорт и настороженность. Для выполнения задуманного полковник был депутату нужен, даже необходим. Но Доронин понятия не имел, как к Гурову подступиться, он много о нем слышал разного и противоречивого, но в одном все были едины: полицейский умен, неподкупен и беспощаден. В принципе, именно такой человек и был Доронину нужен, только такой и мог оказать помощь, однако существовало одно “но”... Этот человек должен стать верным союзником и верить Доронину на все сто процентов. А умеет ли полицейский доверять другому человеку, или в нем вырабатывается профессиональная настороженность к людям вообще и к незнакомым в особенности, потребность всегда держать палец на спусковом крючке?

– Вы хотите задать вопрос? – нарушил молчание Гуров. – Задавайте, постараюсь ответить правду.

– Вы умеете ее говорить?

– Оскорбление – не лучший способ начинать знакомство.

– Извините, но ваша профессия как бы обязывает не отвечать, а задавать вопросы.

– У вас неправильное представление о сути моей профессии.

– Так просветите, в чем же суть профессии полицейского? – спросил Доронин, злясь на себя, что ведет разговор в конфликтном тоне.