Задумчиво поскребя пальцами по подбородку, Женя вспомнил, что лагерь йога-туристов охраняли автоматчики, повара тоже были похожи на спецназовцев, а организатором всего сборища являлась известная московская строительная фирма, которая, наверняка, принадлежит Гнатюкам. И вот – Эфесия, улыбаясь, стоит перед ним, и Женя белеет от страха, в душе проклиная себя за неосмотрительность и остатками сознания все еще надеясь, что это – сон, и сейчас мираж развеется, и место Эфесии займет какая-нибудь простушка Лола – дочь неприметного швейцарского ювелира.

– Я так и знала, что произведу на тебя впечатление! – глядя на впавшего в ступор хозяина, Эфесия быстренько взяла всё дело в свои руки. – Я даже предчувствовала это, поэтому решила приехать скромно, без излишней помпы. Посмотреть, как тут, проверить тебя на прочность и самой понять – правдивые ли о тебе ходят слухи, как о любовном Чебурашке!

– Чебурашке? – Женя собрал волю в кулак и разлепил помертвевшие непослушные губы.

– Ну да! Я вот слушала на досуге старенькую банду из девяностых, называется «Красная плесень». Там был такой персонаж – Чебуратор. Трахался со всеми, кого только видел! И мне кажется, для секс-гиганта, а именно такова твоя репутация среди тех, кто в теме, называться Чебурашкой (Чебуратором) очень даже почетно! Ты не находишь?

– Да, да! Конечно! Чебуратор! – Женя яростно затряс башкой. – Чебуратор – это круто! Хочу быть Чебуратором!

– Вот видишь, какой ты правильный и понимающий парниша! – Эфесия легонько погладила Женю по холке. – А теперь пойдем, мой ушастик! Ты устроишь мне экскурсию по интимным местам!

Они вошли в дом, а тут и я – им навстречу! Я, конечно, слышал и видел всё, что происходило в саду (прятался под кустами), а потом мигом заскочил внутрь через специально проделанную кошачью дверцу во внешней стене – представиться Эфесии во всей красе.

– Мрррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр! – я потерся о её ногу и потянулся всей тушкой, мягко прошедшись передними лапками (с втянутыми когтями) по ее коже. – Муррррррррррррррррр! Мяу!

– Ух, ты! – Эфесия моментально присела на четвереньки (она была в короткой юбочке и в красных стрингах: я, пользуясь случаем, заглянул – весьма, весьма недурственно!). – Какой роскошный упитанный кот! Морда наглая, глаза умнющие, сразу видно – чистопородный аристократ! Тебя как зовут, котяра?

– Пан Чарторыжский – Женя взял на себя обязанности суфлера-переводчика. – Его предки когда-то были любимыми придворными котами самого польского короля Августа Сильного, у которого было несколько тысяч любовниц – столько же детей, а внуков никто и не считал!

– Значит, и ты силен – да, красавчик? – Эфесия погладила меня по брылям, и ради хозяина я стерпел такую фамильярность. Но что отвечать? Конечно, я мачо – даже мачо вдвойне, и сила моя еще совсем не расплёскана, и будь я на месте Жени, уж я бы ей показал!

– Ур-ур-ур-ур-ур! – я обхватил ногу Эфесии и прижался к ней.

– Ну, надо же! – девушка была поражена. – Не знаю, как твой хозяин, но ты, похоже, точно Чебуратор! В следующий раз привезу тебе ангорскую королеву красоты, посмотрим, на что ты способен! Хотя нет – кошечку твоей же породы, нечего попусту разбазаривать потенциал. Только дождусь время вязки – так и сразу!

Пока Эфесия меня обхаживала, к Жене вернулась толика самообладания. Его лицо снова приобрело живой здоровый оттенок, и он уже не заикался. Набыченные автоматчики (охрана и водитель Эфесии) остались снаружи, девушка перестала давить на Женю своим авторитетом – и дома, плюс ко всему, и стены помогают! А тут еще я – разрядил нервную обстановку.

Женя повел Эфесию по этажам – почти без всяких комментариев, почти молча. Это на простушку Лолу – дочку швейцарского ювелира – обстановка в доме могла бы произвести впечатление, но Эфесия – другое дело. У нее в родовом имении, наверное, домик прислуги выглядит так же убого, а в хозяйских хоромах – злато и серебро, и хрусталь, отливающий благородной чудной стариной! И ковры персидские, и тканные гобелены английские – и… В общем, у богатых всё есть, это мне известно доподлинно.

Как и следовало ожидать, Эфесия взирала на убранство дома весьма равнодушно – но только до того момента, пока не увидела теннисный стол.

– Ага! – она быстро схватила ракетку. – А ничего! Фирма приличная! И такое покрытие ракетки мне больше всего нравится! Сыграем?

– Конечно! – Женя расправил плечи. – Я совсем недавно думал, что неплохо бы кого-нибудь пригласить на партию! Соскучился по звуку шарика, гремящего по столу!

– Я – не кто-нибудь, да будет тебе известно! – Эфессия высоко подбросила шарик вверх, дождалась, пока тот упадет обратно на ракетку и так закрутила его, что он описал немыслимую дугу и пролетел всего в нескольких сантиметрах от уха отшатнувшегося Жени. – Я, между прочим, мастер спорта по теннису, да будет тебе известно, недостойный!

Я где-то читал, что, согласно турецким, персидским и египетским традициям, после слова «недостойный» обычно следует продолжение – «сын шлюхи и шакала!», или – «ящик мексиканского дерьма!». Но Эфесия ограничилась только прилагательным.

– Тогда я сдаюсь! – Женя снова сник. – Если только ты не окажешь мне милость и не сыграешь левой рукой!

– Да будет так! – Эфесия ловко перебросила ракету из правой руки в левую. – Мне нетрудно, я ведь от природы левша!

Они сыграли пять партий:

15 – 0

15 – 0

15 – 1

15 – 1

15 – 0.

Когда финальный, запущенный твердой рукой Эфесии шарик стукнул Женю по лбу и срикошетил в пол, он со вздохом отчаяния отложил ракетку и отвернулся – дрожать от унижения, как осиновый лист на ветру.

– Ладно, Чебургена! – Эфесия подошла к Жене и посмотрела ему в глаза. – Не принимай близко к сердцу, ты ведь не виноват, что я несколько лет училась у лучших китайских мастеров пинг-понга! Родители специально выписали двоих из Пекина – чтобы побаловать дочку! Но дочка выросла, и сейчас ей требуется совсем другое баловство. Пошли-ка в спальню! И где у тебя душ, полотенце и тапочки? Я надеюсь, найдутся для дорогой гостьи?

Тапочки и полотенце, конечно, нашлись. Женя, видя, что пока его никто не собирается отдавать на прокорм бойцовым собакам, успокоился, расцвел улыбкой и предложил Эфесии потереть спинку мягкой натуральной губкой, привезенной с побережья Мертвого моря. Она отказалась, но зато:

– Знаешь, Чебурек! Я открою тебе секрет! Когда я была совсем маленькой, и мама купала меня в ванночке, она мне всё время читала стихи – Агнии Барто, Сергея Михалкова, Сергея Есенина, Владимира Маяковского! Давай и ты мне что-нибудь почитаешь! В смысле, стихи! Под журчащими струями падающей воды поэзия воспринимается особенно романтично! А уж если из твоих уст последуют экспромты, считай, половину прощения за свое немужское поведение ты уже заслужил!

И Женя начал – и сразу с экспромтов.