Криминалисты трудились до темноты.

Билье выглядела измученной, но довольной. Они неплохо поработали.

Мартен поблагодарил всю ее команду и вернулся к себе в кабинет.

Он быстро составил отчет для Русселя — это, конечно, потеря времени, но он предпочитал представить отчет в письменном виде, нежели идти докладывать устно, — и попросил Жаннетту передать его начальству после того, как он уйдет.

Затем позвонил судмедэксперту, оставившему ему сообщение. Он не ждал от этого звонка никаких особенных открытий, и не ошибся. Жертва скончалась от асфиксии мозга, наступившей в результате кровотечения, спровоцированного разрывом аорты, в свою очередь вызванным применением холодного оружия типа арбалетного болта.

Раздавленный мизинец не привлек внимания судебного медика. Он лишь отметил, что женщина находилась в прекрасном физическом состоянии, была здорова и беременна. Срок — один месяц. Он взял у плода пробы, необходимые для определения генотипа и установления отцовства — на случай, если Мартену понадобятся эти данные. Стандартная процедура.

Перед уходом Мартен вызвал к себе Жаннетту и Оливье.

Они доложили ему обо всем, что удалось узнать за прошедший день, — а также о том, чего узнать не удалось. Оливье заявил, что, по его мнению, женщину убил ее собственный муж.

— Это еще что за хрень? — ласково поинтересовалась Жаннетта.

— Напряги свои полторы извилины, — посоветовал Оливье, — и сама все поймешь. Наш клиент работает на стройке, так? Песок, цемент, специальная резина и т. д. и т. п.

— Допустим, — согласилась Жаннетта.

Мартен промолчал.

— Хорошо, — продолжил Оливье. — Есть один фактик, который все старательно обходят вниманием. Ее муж — архитектор.

— Тонко подмечено, — похвалил Мартен. — Дальше.

— Я думаю, было так. Архитектор познакомился на стройке с нашим клиентом. И предложил ему — не важно почему — убить его жену. Точка. На вашем месте, — он обернулся к Мартену, — я бы на него надавил. Конечно, когда ему сообщили, что она умерла, он психанул, но что это доказывает? Ничего. Вернее, многое. Даже если он мечтал от нее избавиться, для таких типов, как он, между стремлением и реальностью — пропасть. Наверное, стоило ему осознать, что ее нет в живых, как он понял, что шутки кончились. Ну и нервишки сдали.

Оливье не так часто выступал со столь длинными речами. Даже на Жаннетту это произвело впечатление.

— Это не он, — сказал Мартен.

— Почему? — не сдавался Оливье, уверовавший в свои аргументы. — Ну да, у него есть алиби. Но это не доказательство. Нам просто надо установить мотив, и он у нас в руках.

— Я нашел письмо, — сказал Мартен. — Он написал его жене несколько месяцев тому назад. Она ненадолго уехала из дому для участия в съемках. Он не стал посылать это письмо по почте, а вручил его ей после приезда. Этот парень любил жену больше всего на свете. Он жизнь за нее был готов отдать. И сегодня жить ему незачем.

Повисло молчание. Оливье потряс головой, не желая так легко сдаваться, но не произнес ни слова.

— И все-таки Оливье нащупал нечто очень важное, — добавил Мартен. — Мотива у нас нет, это правда, но мы можем расширить поиск на стройках, с которыми муж был связан по работе, скажем, за последний год. Возможно, жена к нему туда заходила…

— Давайте я прямо сейчас к нему поеду, — вновь оживившись, предложил Оливье.

— Бессмысленно, — возразил Мартен. — Они так накачали его успокоительными, что он уже двое суток спит без просыпу. Зато вы можете поговорить с ее сестрой. Кто знает… А я позвоню в больницу, попрошу, чтобы ему снизили дозу лекарств. Если повезет, завтра утром с ним побеседуем. Жаннетта, ты как? Готова?

— Конечно.

Судя по всему, предстоящая перспектива не очень ее радовала. Она поднялась, натянула куртку, жестом попрощалась с обоими мужчинами и ушла.

Чуть позже за ней последовал и Оливье.

Стройка. Мартен не слишком верил в этот след. Оливье правильно обратил внимание на интересную деталь, но… Вряд ли человек, достаточно предусмотрительный для того, чтобы заранее смазать маслом все замочные скважины на пути своего бегства с места преступления, допустит столь грубую ошибку. Если он выбирал свою жертву на стройке, значит, был уверен, что здесь до него не доберутся.

Мартен потянулся. Головная боль прошла. Домой идти не хотелось. Он задумался о человеке, уже сломавшем две жизни. А может, и больше. И — в этом он почти не сомневался — намеревавшемся продолжать в том же духе.

— Тебе от меня не уйти, подонок, — прошептал он.

Но он знал — и это знание угнетало его больше всего, — что не сможет схватить негодяя, пока тот не нанесет следующий удар.

Мартен допоздна засиделся на работе. Несколько раз он протягивал руку к телефону, размышляя о том, что скажет Мириам, когда она снимет трубку.

Потом все-таки поехал домой.

Он чувствовал себя униженным и оскорбленным. Он ревновал. Она ему изменила. Хотелось бы ему ответить тем же, тоже причинить ей боль, но он понимал, сколько в этом глупости и ребячества.

Накануне, перед тем как уснуть, он уже почти решился ей позвонить и сказать, что любит ее и готов отдать все на свете, лишь бы она к нему вернулась. Но повел бы он себя так же, будь рядом Марион? Ему хватило честности самому себе ответить: нет.

Утром, едва проснувшись, он вспомнил, что вчера чуть не натворил бог знает чего, и его щеки залила краска стыда.

Пока он пережевывал свой вроде бы половинчатый развод, оставлявший ему массу возможностей, Мириам спокойно строила будущее, в котором ему не было места.

Если бы только он мог одной чертой перечеркнуть все, что она для него значила! Забыть ее, как будто ее никогда не существовало.

Вот уже которую ночь он безуспешно пытался в точности припомнить все произнесенные ею слова в вечер их последней встречи.

Он что-то такое сказал насчет того, когда они увидятся в следующий раз, а она, возможно дав волю гневу, ответила: «Если будет следующий раз…»

Но потом она добавила кое-что еще, то, что взволновало его до глубины души: «Я никогда никого не буду любить так, как любила тебя». Нет, она сказала как-то не так, хотя похоже. Во всяком случае, это прозвучало окончательным прощанием. В таком духе произносят надгробное слово над покойником.

И под занавес сообщила, что выходит замуж. Она не лгала. Уж это-то он мог легко проверить — достаточно было ей позвонить. Но как раз позвонить он и не решался.

Мартен попытался представить себе ее будущего мужа. Коллега по работе? Друг детства? Он мысленно составил перечень мужчин, с которыми она общалась в ту пору, пока они жили вместе и вместе встречались с друзьями. Ни один из них не тянул на эту достойную роль.