— Его методы всегда казались мне подозрительными, — высказал схожее мнение Форрестер. — У него всё выходило легко и просто, а мы были готовы верить ему на слово. Но разве можно определить возраст человека по почерку? Или рост по длине его шага?

Многое из того, что он утверждал, было необоснованным, ненаучным, а то и смехотворным. Мы верили ему, потому что он добивался результата, но всё это нельзя брать за основу для работы современного детектива.

— Он делал из нас дураков, — воскликнул ещё один инспектор. — Я тоже однажды прибегнул к его помощи. Но не кажется ли вам, что мы стали попадать в зависимость от мистера Холмса? Неужели без него мы не раскрыли ни одного дела? — Он повернулся к коллегам налево, потом направо. — Не хочу показаться неблагодарным, но его уход — это возможность действовать более самостоятельно и самим добиваться результатов.

— Хорошо сказано, инспектор Ланнер. — Эти слова произнёс Макдональд, и все взгляды обратились на него. — Я никогда не встречался с мистером Холмсом, — продолжал он с явным шотландским акцентом, — но мы, безусловно, согласны, что человек этот достоин нашей благодарности и нашего уважения — а теперь мы должны идти вперёд. Хорошо ли, плохо ли, но мы остались без его поддержки, и, признав это, давайте рассмотрим дело, ради которого мы собрались. — Он поднял лежавший перед ним лист бумаги и начал читать вслух: — Мистер Скотт Лавелль подвергся пыткам, перерезали горло. Генриетта Барлоу задушена. Питер Клейтон, известный нам мелкий преступник, — убит ударом ножа. Томас Джерролд и Люси Уинтерс задушены. Все жители дома в респектабельном пригороде отправлены к праотцам в течение одной ночи. Мириться с этим, господа, мы не можем. Допускать такое нельзя.

Все присутствовавшие что-то пробурчали в знак согласия.

— Насколько я понимаю, это не первые в Хайгейте смерти за недавнее время. Так, Лестрейд?

— Вы правы. Месяц назад было совершено убийство. Убитый — молодой человек по имени Джонатан Пилгрим. Руки были связаны, убит выстрелом в голову. — Лестрейд взглянул на меня, будто виновником этого убийства был я, и внутри у меня всё закипело. С Пилгримом меня связывали тёплые отношения. И его смерть, больше чем что-то другое, заставила меня отправиться на поиски Кларенса Деверо. Но я тут же успокоился — у Лестрейда просто такая манера. Он ничего не имел в виду. — Из бумаг Пилгрима следовало, что он американец и приехал к нам недавно, — продолжил он. — Наверное, его интересовал Лавелль, потому что тело его было найдено неподалёку от Блейдстон-хауса.

Я понял, что настал мой черёд.

— Пилгрим расследовал дело Кларенса Деверо, — сказал я. — Я сам направил его в Англию с этой целью. Деверо и Лавелль работали вместе и, видимо, обнаружили моего агента. И убили его именно они.

— Но кто в таком случае убил Лавелля? — спросил Брэдстрит.

Макдональд вскинул руку.

— Мистер Чейз, — обратился он ко мне. — Мы получили от инспектора Джонса полное объяснение касательно вашего пребывания в Лондоне, и вы находитесь здесь только из-за исключительных обстоятельств этого дела.

— За что я вам весьма благодарен.

— Благодарить нужно его. Мы вскоре дадим вам высказаться. Но мне кажется, что если мы хотим добраться до сути этих ужасающих убийств, нужно вернуться к самому началу… даже к Рейхенбахскому водопаду. — Он повернулся к инспектору, который до этой минуты хранил молчание. Это был щуплый седовласый человек, который нервно покусывал ногти и явно предпочитал оставаться в тени. — Инспектор Паттерсон, — обратился к нему Макдональд, — вам было поручено арестовать банду Мориарти. Благодаря вам он оказался за границей. Расскажите нам, что именно произошло.

— Разумеется. — Паттерсон говорил не поднимая головы, словно его отчёт был выгравирован на крышке стола. — Все вы знаете, что в феврале ко мне обратился мистер Холмс, хотя мне кажется, что он намеревался обратиться к Лестрейду.

— Я вёл другое дело, — хмуро бросил Лестрейд.

— Насколько помню, вы были в Уокинге. Итак, в ваше отсутствие мистер Холмс обратился ко мне и попросил помочь выявить и арестовать членов банды, которая уже какое-то время орудовала в Лондоне, — по его словам, — в особенности, одного конкретного человека.

— Профессора Мориарти, — пробурчал Джонс.

— Его самого. На то время этого имени я не знал, и когда мистер Холмс объяснил мне, что человек этот хорошо известен в Европе благодаря какой-то своей теории, и даже возглавлял кафедру математики в одном из наших престижных университетов, я решил, что он меня разыгрывает. Но он был до крайности серьёзен. Он обрисовал портрет Мориарти самыми мрачными красками и снабдил меня фактами, которые не позволяли усомниться в его словах.

К началу прошлого месяца я, с помощью инспектора Бартона, составил схему — если угодно, карту Лондона, из которой следовало, что в Лондоне работает удивительная и полная переплетений преступная сеть.

— С Мориарти в центре, — вставил Бартон, попыхивая трубкой.

— Совершенно верно. Добавлю, что нам помогало множество осведомителей, которые вдруг решили поделиться с нами своими знаниями. Казалось, они поняли: кольцо вокруг Мориарти смыкается, и решили, что пришло время за всё ему отомстить… ибо нет сомнений — правил он с помощью запугиваний и угроз. Мы стали получать анонимные письма — свидетельства его прошлых преступлений, дотоле нам не известных, вдруг выползали из тьмы. Путешествие Мориарти из небытия на авансцену произошло очень быстро, и по сигналу Холмса — его особенно волновала слаженность операции — мы нанесли удар. За субботу и воскресенье мы произвели аресты в Холборне, Клеркенвелле, Айлингтоне, Вестминстере и Пиккадилли. Мы входили в дома и на дальних подступах к столице — в Руислипе и Норбери. Под стражей оказались весьма респектабельные люди — учителя, биржевые маклеры, даже архидьякон. В понедельник я телеграфировал Холмсу, который на то время был в Страсбурге, и сообщил ему: вся шайка в наших руках.

— Вся, кроме вожака, — заметил Бартон, и инспектора за столом, слушавшие с большим вниманием, хмуро закивали головами.

— Теперь нам известно, что Мориарти отправился вслед за Холмсом, — заключил Паттерсон. — За то, что произошло потом, я отчасти виню себя, однако не могу поверить, что такого поворота событий Холмс не ждал. Иначе почему он покинул страну столь внезапно? В любом случае исход таков, каков он есть. Мы с Бартоном готовим обвинения, и вскоре дела будут переданы в суд.

— Отличная работа, — похвалил Макдональд. Он замолчал, нахмурился. — Тут есть лёгкая нестыковка — неужели кроме меня её никто не видит? В феврале вы и Шерлок Холмс бьёте Мориарти под дых и посылаете его в нокаут — он окончательно повержен. Но примерно в это же время в Лондон прибывает американский преступник Кларенс Деверо, чтобы заключить союз с этим самым Мориарти. Как такое возможно?

— Деверо не знал, что Мориарти крышка, — предположил другой инспектор. — Мы все видели зашифрованное письмо. Встречу они назначили на апрель.

— Деверо мог бы оказаться очень полезным для Мориарти, — сказал Грегсон, — и приехал он в самый подходящий момент. Мориарти в бегах. Деверо мог бы помочь ему отстроить империю зла заново.