— Ясно. Если он такой положительный, что ж на него ставят?

— У него есть интерес, да ещё какой — управлять всеми активами Фёдоровых в России. Молодой наследник явно ему мешает и объективно для дела балласт.

— Какие гарантии, что Турчинов добился бы своего?

— Он сам — гарантия. Степан Фёдоров — это препятствие, всё остальное — лишь ступеньки лестницы, которые необходимо перешагнуть.

— Содержательный у нас с тобой разговор состоялся, — решил я ставить точку в беседе, а учитывая количество пива, выпитого за всё время — необходимую точку, — спасибо тебе. Направлюсь, пожалуй, домой.

— Не забудь о нашей договорённости.

— Не забуду. — я встал и направился к выходу. Перед тем как перешагнуть порог бара, я обернулся и увидел, что Моисееву вновь принесли пиво. Железный человек, ничего его не берёт!

28 июля 2019 года, один из кабинетов Управления МВД по борьбе с преступлениями против личности.

Старший оперуполномоченный Фирсов Егор Юрьевич за свою долгую службу в органах МВД пережил многое. Служить он начал ещё тогда, когда страна называлась по-другому, принципы жизни были другие. Егор закончил школу милиции и молодым, зелёным пришёл на своё первое рабочее место, он был восторжен и верил во всё то, что и должен был верить — необходимость защищать свою Родину и сограждан, престиж сотрудника милиции казался ему непоколебимым. Через три года Родина развалилась, потеряв часть территорий, сограждане изменились, от части из них, притом значительной, приходилось защищаться самому. Это не могло не изменить Фирсова. Новые веяния, рыночная экономика, развал в органах власти и маленькая зарплата подтолкнули его к парадоксальному выводу — сотрудник МВД тот же участник этих отношений, участник, у которого есть определённые преимущества, которые грех не использовать. Именно поэтому в 1994 году Фирсов перевёлся сначала в отдел экономической безопасности одного из районных отделений милиции, а в 1997 году в региональное управление. Работал он по самим же установленным правилам: взятки брал умеренно, чтобы не выделяться; никогда никому ничего не обещал; не ссорился с серьёзными игроками; всегда уступал воле начальства (которое тоже в сонм ангелов не входило). Фирсов оказался очень умён, что позволило ему до 2015 года сидеть на своём месте и достойно кормиться. А затем всё поменялось: власть обрела если не прежнюю, то силу, а в органы МВД пришли молодые и амбициозные, те, кто уже сам представлял как им эту власть использовать. Так, старший уполномоченный оказался не у дел, вернее, не у тех дел, которыми бы хотел заниматься — его перевели в отдел по борьбе с преступлениями против личности. Нет, он не жаловался. К этому времени он обеспечил себя необходимым количеством объектов недвижимости, имелся и неплохой счёт в банке (правда, не на своё имя) и неплохо спрятанный чемодан с наличностью в различной валюте; звание подполковника и немаленький набор медалей лишь подслащали эту пилюлю. Пенсия тоже была выслужена. Семьи Фирсов так и не завёл, но имелись любовницы, одна из которых девять лет назад родила ему наследника. Всё портило лишь одно НО! Привычка пополнять свой бюджет помимо официальной заработной платы так впиталась в кровь Егора Юрьевича, что отсутствие взяток, пускай и мелких, доставляло ему, прямо-таки, физический дискомфорт, а брать деньги с убийц, чтобы они избегали ответственности, Фирсов не мог, не представлял себе, как это делать. Сформировавшиеся убеждения говорили о том, что мошенник уйти от ответственности может, а душегуб не должен. К сожалению, и изменить он ничего не мог.

В последнее время дела не клеились. Три убийства, которыми Фирсов занимался последний месяц, оказались настолько неочевидными, что с большой долей вероятности могли перейти в категорию «глухарей». Это было плохо, так как давало руководству повод отправить Егора Юрьевича на пенсию. Он же хотел поработать, а, вернее, заработать в последний раз перед пенсией так, чтобы доказать самому себе — «может, может ещё старший оперуполномоченный деньги ковать». Из указанных трёх дел наиболее перспективным казалось убийство наркодилера Костомарова. Фирсов «нюхом чуял», что дело связано с торговлей наркотиками — осталось найти одного из недовольных покупателей, который решил поорудовать необычным ножичком. Хотя не таким уж и необычным, в свою советскую бытность, когда сотрудники прокуратуры и «опера» жили душа в душу и справляли все профессиональные и не только праздники, он не раз и не два видел такие кортики. Нет, среди его знакомых никто уже их не получал, кому-то они оставались от родственников или друзей, как сувенир. Возможный успех дела Фирсов видел в другом — наркоманы прекрасный материал, с которым отдел по борьбе с наркотиками давно научился эффективно работать. Не зря между сотрудниками отдела бытовала высказывание — «Терпение — залог информированности». Фирсов в силу своей коммуникабельности и неконфликтности, с отделом по борьбе с наркотиками дружил, почему и попросил их об одолжении. Коллеги не отказали, и вот потенциальный свидетель по фамилии Костин уже с утра сидит, ждёт. Ждал Фирсов, ждали и опера, борющиеся с наркоманами, ждали «ломки». Из проверенных источников следовало, что господин Костин разную дрянь не только потребляет, но и злоупотребляет ею. Соответственно, у него возникают и последствия, после наступления которых потенциальный свидетель должен стать мягким, как пластилин. На удивление ожидание затянулось, почему в 21.00 Фирсов всё ещё находился у себя в кабинете. Был у него ещё один интерес в этом деле, денежный.

Костин оказался твёрдым орешком и «захотел» говорить уже после 00.00. Тогда его и привели к Фирсову.

— Доброй ночи, Игорь Ильи, — мягким голосом начал Фирсов, — как ваши дела?

— Сами не видите! — голос свидетеля срывался, Костина трясло, глаза бегали, его то знобило, то бросало в жар. — Что вы от меня хотите?! Отпустите меня! Я ничего не делал!

— Ну что же вы так кричите? Я надолго вас не задержу, мне необходимо задать вам несколько вопросов и как только я получу ответы, вы отправитесь домой. Пока, — Фирсов выделил это слово, — у нас нет к вам претензий.

— Что? Что за вопросы?!

— Знакомы ли вы с гражданином Костомаровым?

— С Ильюхой? Конечно, знаком. — с отрешённым видом ответил Костин. — Он же умер.

— Правильно, умер. — когда это было необходимо, Фирсов мог быть спокойным. — А что тебе известно об его смерти?

— Ничего.

— Может быть. Кто, кроме тебя являлся постоянным покупателем Костомарова, а главное, должником?

— Кто? — переспросил Костин, хотя вопрос был ему прекрасно понятен. Но Илья умер, ему эта информация не навредит. — Многие.

— Игорь, — вкрадчиво обратился к нему Фирсов, — мне не известная такая фамилия «многие». Кто конкретно и поподробнее.

— Сеня Иншаков, Васька Косой, — и на вопросительный взгляд оперуполномоченного, уточнил, — Косоротов, Разгуляев, его имени не знаю, вроде бы, Максим. Вся компания с «Убойного». — на вопросительный взгляд Фирсова, брошенный на сотрудника отдела по борьбе с наркотиками, последний утвердительно кивнул — все эти лица ему были известны.