Потом был формальный суд, протоколы зафиксировали: на первом допросе Мор «злонамеренно и преступно молчал». Его обвинили в государственной измене. Разве тот, кто отказался присягнуть актам, менявшим вековые традиции, – изменник? На казнь его вели через Лондон, через Сити, так велел король. Было много народа, и воздух буквально сотрясался от громких рыданий. Генрих в ожидании исполнения приговора завтракал вместе с Анной Болейн. Наконец к нему пришел гонец и сообщил: «Томас Мор казнен». Генрих вскочил из-за стола – он очень любил поесть, ел много и долго, – оторвался от своего любимого занятия и сказал раздраженно Анне: «Это все из-за тебя». Может быть, с этого момента начались ее несчастья?

Спустя 400 лет, в 1935 году, Томас Мор был объявлен католической церковью святым.

Пристальное рассмотрение биографии этого человека наводит на мысли о деградации личности. Он начинал как прекрасный принц Возрождения, как король эпохи гуманизма[40], а закончил образцом западноевропейской тирании, воплощением сложившегося абсолютизма[41]. Самый знаменитый символ абсолютизма – французский «король-солнце» Людовик XIV, но он не отличался ни таким деспотизмом, ни такой кровожадностью, как Генрих VIII Английский. Впрочем, к ним обоим применимо высказывание английского историка лорда Актона: «Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно».

Особая жестокость Генриха VIII проявилась в том, что он легко лишал жизни не только бунтовщиков (а при нем было повешено огромное количество противников так называемого огораживания[42]), но и близких, тех, кто недавно вроде бы был ему дорог. Он казнил собственных жен, казнил мыслителя Томаса Мора, с которым был дружен и у которого бывал дома. Генрих VIII не признавал помилования, не отправлял в изгнание – только казнил.

Годы жизни Генриха VIII – 1491–1547. Королем он стал в 1509 г. На Руси в это время был на подступах свой образцовый тиран – Иван IV, прозванный впоследствии Грозным. Он вступил на престал царем всея Руси в год смерти Генриха VIII. Сходство этих персонажей ошеломляет. Вероятно, в них воплотились некоторые важные черты эпохи и той системы абсолютизма, которая утверждалась тогда в Европе, как казалось современникам – навсегда. На самом деле не за горами были великие революционные потрясения.

О Генрихе VIII написано очень много. Чрезвычайно интересна книга К. Дэниела «Англия. История страны» (перевод на русский язык издан в Санкт-Петербурге в 2007 г.). Это краткая история, основанная на множестве источников и написанная очень живо. Более подробная «История Великобритании», под редакцией К. Моргана, опубликована в Москве в 2008 г. Есть книга английского автора К. Линдсей «Разведенные, обезглавленные, уцелевшие жены Генриха VIII» (Москва, 1996). Из отечественных работ можно порекомендовать научную статью Ю.Е. Ивонина «Генрих VIII Тюдор» (журнал «Вопросы истории», 2008).

Происхождение Генриха VIII было безупречно: он сын короля Генриха VII – основателя династии Тюдоров, который был коронован условно, предварительно в 1485 г., прямо на поле сражения при Босворте, когда боролся против Ричарда III Йоркского. Ричард в этой битве надел корону на голову, но ему разрубили череп – и корона отлетела в кусты. И тогда сторонники дальнего королевского родственника Генриха Тюдора решились его короновать. Этот момент считается окончанием многолетней кровавой войны Алой и Белой розы, в ходе которой Ланкастеры и Йорки фактически истребили друг друга.

Йос ван Клеве. Портрет короля Генриха VIII. 1540–1541 гг. Хэмптон-Корт, Лондон

Генрих Тюдор, долго живший в эмиграции, был связан династическими узами с родом Ланкастеров. Его мать была правнучкой Джона Гонта, герцога Ланкастерского, всесильного правителя Англии при бессильном Ричарде II. По отцовской линии были довольно незначительные уэльские феодалы. Но существовало еще родство с домом Плантагенетов по линии одного из незаконнорожденных детей Эдуарда III. В общем, претензии Генриха Тюдора на трон нельзя назвать вполне основательными, но лучшего претендента в тот момент не нашлось.

Матерью Генриха VIII была Елизавета Йоркская, состоявшая также в родстве с Плантагенетами. Она происходила от сына Эдуарда III Эдмунда. Словом, в Генрихе соединились остатки аристократических родов, ввергших Англию в тяжелейшую гражданскую войну.

Детство Генриха VIII было в целом благополучным. Он жил в Англии, при дворе отца. Очень значительной фигурой была бабушка – Маргарита Бофорт, графиня Ричмондская. Умная, образованная, набожная, она существенно влияла на будущего короля, когда он был ребенком. Бабушка следила, чтобы он знал псалмы и вообще думал о вере. Однажды он по ее заданию написал сочинение о святости брака. Какая мрачная ирония истории!

Генрих получил хорошее образование. В это время в Англию пришел дух Возрождения, и это влияло на обучение детей аристократии. Принц хорошо говорил на латыни, свободно – по-французски, знал испанский и итальянский, играл на лютне[43], сочинял песни.

Ему приписывают слова: «Празднества в хорошей компании я люблю и буду любить до самой смерти». Так оно и было, он всегда охотно участвовал в придворных праздниках. Дальше там поется: «Ворчите те, кто завидует, но не смейте отрицать; да будет Господь милостив, так я и буду жить; для моих развлечений – охота, песни и танцы; лежит мое сердце к каждой доброй забаве для моего утешения: кто мне может не позволить?» Это было написано по-французски – на языке изящной культуры. С конца XV века английский король уже произносил на коронации речь на английском языке, но во многих ситуациях все еще использовали французский.

Генрих VIII писал не только забавные песенки. Он создал религиозный трактат, который был замечен папой римским. Скорее всего, в работе над этим текстом королю помогал Томас Мор.

Кроме наук, искусств и пиров Генрих VIII любил стрельбу из лука и был мастером этого занятия. Став королем, он издал указ, согласно которому каждый англичанин каждую субботу один час должен был посвятить упражнениям в стрельбе из лука. Он хотел поддержать эту народную традицию, навык, который не раз оказывался полезным на полях сражений. Да, английские лучники уже вытеснялись артиллерией, но их умение все еще высоко ценилось.