сторону. Получивший на миг передышку Скай огляделся. Противник оставался невидимым. Силы на еще один Особый взгляд не оставалось. Зато сил хватило на простое прямолинейное заклятье Очищения. Неважно, что за нечисть пригрел в своем теле одержимый. Даже если Очищение не сможет изгнать духа из тела, ему это в любом случае не понравится.

Мгновенно повисла тишина. Лошадь, которую держал Пит, исчезла. Зато стала видна настоящая кобыла, опасливо выглядывающая из-за дальнего куста.

Ветки с другой стороны раскачивались, отмечая, куда побежал враг.

– Догоним? – спросил Пит, возмущенно глядя то на свои пустые руки, то вслед удравшему противнику.

– Я сейчас бегун так себе, – признался Скай, снимая защиту.

Колени предательски подрагивали. Волосы промокли от пота так, что трудно было понять, кто тут купался в озере, а кто только по берегу побегал. В голове словно трое кузнецов поочередно лупили молотами в виски и лоб. Глаза слезились. Живот сводило. Тело требовало еды. И отдыха. И еще еды. И можно еще подзакусить чем-нибудь.

Утешало лишь то, что врагу сейчас ненамного лучше. Даже если он умеет тянуть силы из мелкой нечисти, как Чистильщик, сейчас ему в окрестностях попросту нечем поживиться.

– Еда есть? – спросил волшебник без особой надежды. В кармане у него была горсть орехов, но ее он берег на самый крайний случай.

– Коренья печеные подойдут? – спросил Пит и показал на слабо дымящиеся на краю поляны угли маленького костерка. – Должны были уже пропечься хорошенько, пока мы тут развлекались.

Пит разворошил угли палочкой и вытащил черные комки, мало похожие на что-то съедобное. Но, очищенные от толстой горелой корки, они оказались не просто съедобными, а прямо-таки восхитительными. Самым трудным было дожидаться, пока сладковатая крахмалистая мякоть остынет, чтобы есть не обжигаясь. Конечно, Скай все равно обжег язык, но это совершенно не испортило ему удовольствия.

А вот Пит сидел как на углях. Вертелся, оборачивался на каждый шорох, будто ожидая, что одержимый выскочит на них из-за ближайшей кочки.

– Вряд ли он сейчас вернется, – не прекращая жевать, успокоил кучера волшебник. – Он тоже наверняка преизрядно устал.

– Тем более самое время его ловить, – решительно заявил Пит. – А то отдохнет, войдет в силу и снова будет нам фокусы показывать.

Никуда идти и никого ловить Скаю не хотелось совершенно. Но правоту товарища он понимал. Дать одержимому уйти и потом жить в постоянном ожидании атаки – несусветная глупость. Волшебник с тихим вздохом поднялся.

– Пошли! Надеюсь, далеко он не убежал.

Ник бежал пока мог и еще немножко. Сам он упал бы еще полмили назад, но дух безжалостно гнал его дальше. Сам он и нападать на рыбака не стал бы. Мало ли какие злые мысли посещали его от злости и отчаяния. Теперь, когда он выбрался из ловушки, разве не лучше было бы идти прочь, в город, к людям, теплу, еде? О возвращении домой Ник не думал: воспоминания о доме будто стерлись из его памяти. И думать об этом было трудно и муторно. Но о том, что где-то есть город и там, в городе, ему было лучше, чем здесь, он помнил ясно. Почему бы не вернуться в город? Но у духа были свои планы. И первым пунктом в этих планах стояло убийство.

Сопротивляться духу Ник уже не пробовал. Он помнил, что, когда противишься, тебя просто задвигают куда-то в дальний угол твоего же собственного сознания. Будто подсматриваешь в замочную скважину за тем, что делает твое тело, подчиняясь чужой воле. А если слушаться, тебе хотя бы не закрывают нормальный вид. Видеть – само по себе наслаждение после почти небытия на задворках собственной головы.

Но сейчас ему пришлось расплачиваться за зрелища: когда ты в сознании, ощущения тоже в полной мере достаются тебе. А остановиться, когда выносить боль уже становится невозможно, не позволяет новый хозяин. Приходится бежать, несмотря на режущую боль в груди, ногах и голове, бежать, даже когда перед глазами уже темнота, бежать, пока тело просто не откажется выполнять приказы.

И после этого не остаться бездумно лежать, а перекатиться под нависающие колючие ветки и затаиться там.

Снова использовать Особый взгляд было не то чтобы невозможно, но невыносимо. Головная боль от прошлого раза и так не прошла даже после еды, просто стала терпимой. К счастью, одержимый ломился сквозь кусты так неаккуратно, что его след был виден невооруженным глазом.

Пит бежал впереди, сжимая топор в правой руке, а поводья в левой. Лошадь решили не оставлять без присмотра: вдруг хитрый злодей сделал круг, уводя их с поляны, а теперь только и ждет возможности вскочить на кобылу – и только его и видели? Пит предложил волшебнику ехать верхом и беречь силы, но Скай отказался наотрез.

– Без седла я уже накатался, спасибо, – трата сил больше, чем экономия. К тому же я уже подозреваю, что эта скотина что-то против нас имеет. Сколько раз уже она нас чуть не угробила?

Лошадь косилась насмешливо. Кучер похлопал ее по шее и примирительно сказал:

– Ну это же была не она, а злое видение.

– В этот раз. А в прошлый? – не уступил волшебник.

– Тогда ее саму напугали до полусмерти.

– А она, в свою очередь, чуть не зашибла нас, – отрезал Скай и пошел по следу, прекращая дискуссию.

Пит двинулся за ним. Вскоре Скай устал и даже уже подумывал, что зря не забрался на лошадиную спину, но передумать теперь выглядело как-то глупо и по-детски. Поэтому он пропустил Пита и лошадь вперед и пошел позади, чуть приотстав от кобыльего хвоста и опасных задних копыт.

Одержимый убежал далеко. Скай уже даже начал подозревать, что недооценил противника и, кроме Чистильщика, у врага есть и другие источники силы. Но тут-то идущая впереди лошадь остановилась и из-за нее выглянул недовольный Пит.

– Не понимаю, куда он делся. Вон след обрывается, а никого и нет!

Скай поморщился.

– Отведи скотину в сторонку, дай я взгляну.

Скай приготовился уже, проклиная все на свете, накладывать очередной Особый взгляд. Пит повел лошадь в сторонку меж кустов шиповника. И тут у затаившегося врага кончилось терпение. Из-под ближайшего куста, где как будто бы никого не было, полыхнуло Ослеплением. Скай успел только порадоваться, что не начал еще изменять зрение. Кобыла шарахнулась, оттолкнув Пита с дороги, отбежала вперед и там остановилась, запутавшись поводьями в ветках. Пит влетел в самые заросли шиповника и теперь яростно выпутывался из колючих ветвей.

Следом за Ослеплением мир начал искажаться. Кусты шиповника сдвигались, смещались, закрывая обзор и перемешивая реальность с мороком. Пугало!