– Так ты дослушай меня. Я такого мужикавстретила, только финал оказался плачевным. В общем, эта идея-фикс в головепрочно засела, магазин на Невском по ночам снился. Красивые витрины, красивыеманекены, красивые вешалки, а шубы там такие из последней коллекции, что духзахватывает. И я такая бизнес-леди… Управляющая, так сказать, своим магазином.В общем, замахнулась я очень даже круто. Сама от себя такого не ожидала. Думаю,уж если строить магазин, так настоящий, чтобы и себе, и посетителям глазрадовал. Ты только представь, сколько народу по Невскому ходит. Какая выручкатам могла быть! С навара можно было бы и квартирку на Невском прикупить.Запросто. Если, конечно, хорошо постараться. У Влада бы тогда челюсть отвисла.Представляешь, каково бы ему было, если бы он узнал, что я на Невском магазиндержу?! Думал, что я без него загнусь и руки опущу. А я бы без него, наоборот,расцвела, похорошела и стала состоятельной дамой.

Почувствовав, что Маринку опять понесло, я нестала скрывать свое раздражение и вновь ее перебила:

– Ты не о том… Постарайся, пожалуйста,сказать конкретно, почему тебя должны убить и кто хочет это сделать.

– Да я тебе и так говорю конкретное. Тыпросто не хочешь меня дослушать. В общем, я на Невском нашла небольшоепомещение и решила, что оно мне Богом послано. Дело было за малым – деньги навсе про все найти.

– И где ж ты их нашла? – Я простосгорала от нетерпения.

– Встретила давнего знакомого. Он изкриминальных структур.

– И ты взяла деньги у человека изкриминальных структур? Ты совсем обалдела? Ты в своем уме?

– Нинка, знаешь, когда я магазиномбредить начала, меня здравый рассудок покинул. Этот мой знакомый мне принцем изсказки показался. Я его и раньше знала, только по делам с ним не пересекалась,да и никакого интима у меня никогда с ним не было. Ну, тут случайная встреча.Он таким вежливым и таким галантным показался. Отвел меня в дорогой ресторан,взял бутылку дорогущего вина, сказал, что я давно ему нравлюсь и что такойинтересной женщины у него никогда не было. А затем он меня к себе на квартиру пригласили продемонстрировал свою мужскую силу. Мы с ним тогда почти сутки нерасставались. Я за эти сутки ему про себя все рассказала и, конечно же омагазине. Виталий его зовут. Он внимательно меня выслушал и предложил стодвадцать тысяч долларов на четыре месяца под совершенно смешные проценты. А ещесказал, что как только мой магазин откроется, он сразу «крышу» мне предоставитза сущие копейки. Я не верила своим ушам! И это моя мудрая, рациональнаясестра, которая вообще никогда не поддается эмоциям!

– И ты согласилась?

– Конечно, только дура могла отказатьсяот таких денег. Не помня себя от счастья, я даже раздумывать не стала. Ниединой минуты. Сейчас вспоминаю и не верю, что это на самом деле было. Кажется,что все это просто приснилось. Я еще подумала, что, возможно, у меня с Виталиемроман будет. Что мы с ним встречаться начнем, он в меня влюбится и про этиденьги не то что забудет, просто они нашими общими будут. Будет у нас и общеедело, наподобие того, как с Владом. – Маринка замолчала, смахнула слезы ипродолжила: – Да только как я эти деньги взяла, больше у меня с Владом ничегоне было. Ни страстных поцелуев, ни ласковых слов, ни жарких ночей. Он мне«крышу» сделал и лишь изредка позванивал, да и то в основном по поводу работы.Мол, как дела, как бизнес процветает, не обижает ли кто… Я сначала переживалаочень, а затем смирилась… Четыре месяца истекло, а деньги я так и не отбила.Прогорела я, Нинка, прогорела…

– И сколько ты должна была вернуть?

– Сто пятьдесят тысяч долларов.

Я побледнела и вытерла выступивший на лбу пот.

– Понимаешь, – продолжала свойрассказ сестра, – я ведь не просто меховой магазин хотела, а эксклюзивный,чтобы там были такие товары, мимо которых бы обеспеченные люди не могли пройти.Как-никак, а на Невском все-таки. Пару раз я сама за товаром съездила, а потомлюдей наняла, которые этим занимались. Я ведь директор. Разве директор долженза товаром летать? Ему это по рангу не положено. Короче, весь магазин мы шубамизавалили, а они не продаются.

– Как, вообще не продаются?

– Вообще.

– Разве такое может быть?!

– Я сама не пойму, в чем дело. Невскийпроспект. Приезжих полно, иностранцев еще больше, а толку никакого. Меритьмерят, а покупать – почти ничего не покупают. Думала дела поправить, а самасебе навредила только. Четыре месяца истекли. Виталий предлагает мне встретитсяи ждет, что я ему деньги отдам, а мне отдавать нечем, разве только шубами… ЯВиталию объясняю, что все деньги вложены в товар. Мол, этот товар завис и непродается. Если хочешь, забирай товаром, там с наваром получится намногобольше, чем сто пятьдесят тысяч.

– И что этот Виталий?

– Даже слушать меня не захотел. Говорит,мол, гони бабки по-хорошему, а то будет по-плохому. Я расплакалась, вспомниланашу с ним ночь, хотела его разжалобить, да только он был непреклонен и прочувства даже разговаривать не захотел. Еще и посмеялся надо мной, сказал, чтоесли я намекаю на то, что смогу своим телом отработать, то мое тело даже стамятых рублей не стоит. – Маринка не выдержала и разревелась. Я приняласьее утешать. Она заревела еще громче. – Меня ни сегодня, так завтра убьют…

– Подожди, да кто тебя убьет?! Развеиз-за этого можно убивать?! Это же всего-навсего деньги…

Маринка достала платок и посмотрела на менязаплаканными глазами:

– Нина, сейчас такое страшное время, чтомогут убить за сто долларов, а тут сто пятьдесят тысяч. За такие деньги васфальт закатают, и следов никто не найдет.

– Так пусть он свои деньги вместе стоваром и арендованным магазином забирает. Пусть сам попробует все продать,если он думает, что все так легко. То, что произошло с тобой, может случиться скаждым, кто занимается бизнесом.

– Я ведь теперь не могу даже вещамирасплатиться. – Маринка содрогнулась и побелела, как стена. – Я дажеэтого теперь не могу сделать. Меня обворовали. Все до одной шубы вынесли.

– Как это, обворовали?

– Так это. Элементарно. Ночью выключилисигнализацию, зашли с черного хода и все шубы до одной вынесли.

– А сторож?

– Сторожа связали и кляп в рот сунули.Хорошо хоть живым оставили.

Я смотрела на Маринку широко открытыми глазамии не могла произнести ни единого звука.

– Мне кажется, что меня Виталийограбил, – сделала заключение Маринка.

– Я тоже так подумала.