к Джейн и бегло прочтя записку, автоматически решила, что она от меня, — с напускной шутливостью сказал Сентри. — Судя по виду, она у вас не слишком умная.

Сара вздохнула с облегчением, но все еще колебалась. «К этому у нее есть все основания, — подумал он. — Ведь в конце концов это было… да, что это было? Игра со смертью?»

Сентри полагал, что окружил Сару надежной защитой, однако Сэндс вывел ее из этого круга, изолировал, и все это с помощью смехотворной записки, которую передал служанке, а затем своевременно уничтожил.

Сара сделала движение, и только сейчас они заметили, что Сентри все еще держит ее за руку. Он тут же отпустил ее.

— Почему ты хотел поговорить с Джейн, Эндрью? — спросила девушка, как будто это пришло ей в голову только сейчас.

Он не должен забывать об осторожности. Именно теперь он должен молчать, чтобы Сэндс, если он наблюдает за ней, ничего не мог понять ни по ее взгляду, ни по ее движениям. Малейшее подозрение с его стороны могло грозить Саре смертью.

— Чтобы поблагодарить ее, — с наигранным удивлением ответил Сентри.

Она даже не улыбнулась. Отведя от него взгляд, она задумчиво сказала:

— Я думала, это из-за… что ты, возможно, нашел еще что-нибудь…

— Уже поздно. Если ты хочешь успеть за покупками, я отвезу тебя в город. Пойдем спросим Джейн, что ей нужно.

Город лежал под полуденным солнцем неподвижно и выглядел вымершим. Сара сказала:

— Мы ведь вернемся достаточно рано и сможем еще пойти купаться, да?

— Конечно, — ответил Сентри. — Высадить тебя здесь?

Сара исчезла в магазине, а Сентри обнаружил на противоположной стороне телефон-автомат, откуда можно было наблюдать за улицей. Он ловко проскочил в будку перед толстой женщиной в шляпе и набрал номер. Женщина слышала, как он сказал странным голосом:

— Сентри. Но когда вы мне ответите, я — ваш молочник или продавец. Сейчас без пятнадцати пять. Если в половине шестого зазвонит телефон…

В этот момент перья шляпы предательски близко оказались у стеклянной двери кабины, и женщине пришлось отойти. Однако было совершенно ясно, что в этом телефонном разговоре что-то не то.

Сентри, весь потный, вышел из автомата. Он знал, что идет по чертовски тонкому льду, а еще вопрос, достигнет ли цели его серия телефонных звонков. И все же должно удасться, иначе и быть не может.

Сара уже ждала в машине.

— Куда теперь? — спросил он.

— Остались лимоны, и все. А тебе?

— Замазка и сигареты. Встретимся снова в машине?

Ни замазка, ни сигареты ему были не нужны, но он купил их для убедительности. В 5 часов 25 минут он вышел из магазина и подошел к машине.

— Извини, — сказал он Саре. — Я еще забегу за сигаретами и сразу вернусь.

В табачной лавке он нашел телефон, и на этот раз поблизости никого не было.

Позже он узнал, что остаток дня прошел в семействе Трестершоу именно так, как он и ожидал; но, в конце концов, Джейн едва ли сделала бы ему подобное предложение, если бы не была так хорошо осведомлена об отпускных привычках в доме.

Предложение Джеймса Корта пообедать в городе сразу же было принято всеми членами маленького общества. Лишь Си вначале отказался, но его уговорили. Они все собрались в гостиной к раннему коктейлю, когда зазвонил телефон. Через некоторое время Джейн вернулась и сказала:

— Бедная Сара! Она встретила в городе Дженни МакКемпбелл. Ты ведь помнишь ее, Меган? И Сара должна обязательно познакомиться с ее женихом. Сара полагает, что успеет вернуться к ужину, но насколько я знаю Дженни, рассчитывать на это не приходится.

Они продолжали сидеть за коктейлем и, когда начало темнеть, зажгли свет. Около семи Джеймс спросил:

— Это действительно так безнадежно? Может, нам стоит позвонить туда и сказать, что у нас прощальный ужин или что-нибудь в этом роде? Кто осмелится?

— Я никогда не слыхал о МакКемпбеллах, поэтому снимаю свою кандидатуру, — с удовольствием объяснил Си.

Джейн тоже покачала головой.

— Мне совсем не хочется, чтобы Мери МакКемпбелл задержала меня своим разговором.

Наконец, все сошлись на том, что позвонить должен Корт. Секундное ожидание, пока на другом конце снимут трубку, показалось присутствующим бесконечным. Потом Корт сказал:

— Миссис МакКемпбелл? Джеймс Корт. Вы меня не помните, но… — Он должен был сообщить о состоянии здоровья всех Трестершоу и осведомиться о самочувствии МакКемпбеллов. Наконец он смог упомянуть о Саре. — Я, собственно, звоню по поручению миссис Трестершоу… Сара, наверное, забыла, что мы собирались обедать в городе… О, понимаю. Нет-нет, ничего официального, мы только хотели знать, ждать ее или нет. Большое спасибо. — Он положил трубку и сообщил собравшимся в гостиной: — Она уехала с Дженни и ее женихом. Черт побери! Ничего не поделаешь. Едем?

Сара, напряженная и прямая, стояла в маленькой гостиной, гневно глядя на Сентри.

— Но ты же не можешь удерживать меня здесь до бесконечности? — спросила она.

— Не будь дурочкой, конечно, могу.

Он устал и нервничал, каждый удар пульса больно отдавался в голове.

— Они будут искать меня, — пригрозила девушка.

— Но не так скоро. Им известно из внушающего доверие источника, что ты находишься в другом месте. — Заметив, как ее лицо дрогнуло от страха, он почувствовал поднимающуюся злость. — Черт побери, Сара, неужели ты все еще не понимаешь? Я же сказал тебе, что отдал телеграмму Джейн, когда побежал искать тебя, и не успел взять ее обратно. Ты бы поверила, если бы увидела ее? Конечно, я мог отправить ее и сам, но я же знаю, что ты так не думаешь.

Сара уклонилась от прямого ответа, констатировав вместо этого:

— Значит, Джейн знает?

— Да, но она ничего не скажет. Даже твоему лучшему другу мистеру Корту. — Девушка промолчала и, казалось, задумалась. Но Сентри продолжал в заведомо обидном тоне: — Почему ты не вышла за него замуж, Сара? Этот путь тебе давно открыт.

— Джеймс пришел тогда ко мне в гости, чтобы передать сообщение от Ника. За день до этого я получила от Ника открытку и была так счастлива, что не знала, что мне делать. Я хотела видеть вокруг себя людей, которые бы разделили со мной мою радость. Это очень трудно держать в себе, намного труднее, чем… — Она вдруг замолчала и в глазах у нее появилась тоска. Однако она продолжала все тем же безразличным голосом: — Это была не первая парти Джеймса в тот день. Он праздновал свое возвращение, а я была его старой знакомой. И когда он увел меня в спальню, чтобы рассказать о Нике,