в заложники. Именно сейчас, в эту самую минуту, пока иду к кабинету, я испытываю весь спектр эмоций, страх, тревогу, неконтролируемую агрессию. Зажмуриваюсь.

Только этого мне не хватало, на допросе потерять контроль над своими эмоциями. От злости на себя сжимаю кулаки. Подхожу к двери, стучу, как только слышу разрешение войти, делаю вдох-выдох, захожу.

Замираю возле входа, кабинет практически пустой. Два стола и стулья по центру. Миловидная рыжая девушка, я так понимаю, это и есть Ксения Павловна, уже ведет беседу с… Сергеем. Они о чём-то тихо беседуют, она при этом всё записывает на бумагу. Ксения Павловна очень серьёзно настроена, не улыбается, только свои красивые брови хмурит. Сергей свеж, гладко выбрит и причёсан, эдакий хороший мальчик, белую рубашку напялил, смотрю вниз… черные брюки и лаковые ботинки, куда он так вырядился вообще?

На мне чёрные брюки, немного укороченные до щиколоток, и рубашка цвета капучино, и бежевые фоловеры на ногах.

На кого Сергей решил произвести впечатление? На Ксению Павловну? Он даже шутить старается, только, видимо, это никак не трогает следователя. Ухмыляюсь, что такое Серёженька? Не на всех действуют твои речи, как сказала бы мама, сладкий сироп.

— Добрый вечер, — обвожу всех присутствующих.

— Здравствуйте, Ирина Андреевна, проходите пожалуйста, присаживайтесь. Я Ксения Павловна, — она такая молоденькая, интересно сколько ей? Точно не старше меня, красивая.

— Ну привет, Ира, — довольно добродушно здоровается со мной Сергей.

Я отворачиваюсь, даже смотреть противно, не то, что здороваться.

— И так, давайте проясним пару моментов, прежде, чем я начну задавать вопросы. Вы не являетесь мужем и женой? — киваю.

— Нет, — сухо говорит Козлина.

— В данный момент вы проживаете вместе?

— Нет, — отвечаю я. — И никогда не проживали.

— Вы давали в долг 600 тысяч Сергею Суреновичу?

— Нет, — выпаливаю я.

— Да, — отвечает Козлина

— ЧЕГО? — восклицаю я. — Я давала тебе в долг? Тебе это приснилось? С какой стати я буду давать тебе такую сумму, да ещё и в долг? — моему негодованию не было предела.

Ксения Павловна молча наблюдает за нашими дебатами, и что-то записывает. Но не мешает нам.

— Мне нужны были деньги на одно дело, на бизнес. Ты идею поддержала, и сама мне предложила деньги, более того сказала, что я вообще могу не торопиться отдавать их. Мы же одна семья, у нас ребёнок. Вообще какие могут быть долги? — кто блин этот человек? Он псих? Он решил мне внушить то, чего нет?

Есть такая форма психологического насилия и название имеет интересное — Газлайтинг. Это когда вас пытаются убедить в том, что ВЫ сходите с ума. Очень необычная и интересная форма психологического насилия.

О нем я узнала совсем недавно. А если быть точнее, то его я испытала на себе, когда вступила в отношения с Серёжей. В начале отношений я всё списывала, думала возможно я и в самом деле что-то упустила. Это уже позже я стала понимать, что к чему.

Человеческая психика так устроена, что при определённом воздействии, тактике, можно дойти до состояния, так называемого «я кажется схожу с ума».

«Тебе показалось что я разговаривал с девушкой по телефону и флиртовал с ней, этого не было, не выдумывай».

«Зачем ты придумываешь? Зачем на меня наговариваешь? Я не оскорблял тебя, и уж тем более не толкал. Да, случайно задел плечом. Но не специально, хватит фантазировать».

«Ты сейчас меня ревнуешь. А я говорю ревнуешь. Но не нужно, я люблю только тебя. Перестань злиться, я вижу твою ревность и злость». И доказать, что это не так, невозможно. Человек отрицает твои чувства и навязывает тебе те чувства, которые выгодны ему сейчас, в данную минуту.

Все доходило до того, что он мог создать ситуацию, или воспоминание которых не было. И отказывался от того, что он сделал.

Вот как сейчас. Я не давала в долг ему 600 тысяч, у нас даже разговора не было и не о каком бизнесе я не знала. Но Сергей сидит и доказывает не только мне, но и следователю, что всё именно так и было, давит, убеждает. Мне кажется, он сам охотно верит в свою ложь. А ты сидишь и начинаешь сомневаться, а может так и было? У меня просто провалы в памяти, может со мной действительно уже что-то не так.

Сергей психопат, я бы даже сказала смесь социопата и нарциссизма. Сергей всегда хорошо шёл по карьерной лестнице, его уважают и ценят не только как перспективного сотрудника, но и человека. Беда только в том, что никто не знает какой он на самом деле. Ну кроме самых близких, я бы сказала маленький круг его семьи.

Противостоять Газлайтингу практически невозможно. Ведь для Сергея это способ власти, подчинить меня, держать под своим контролем, манипулировать. И безнаказанно делать всё, что ему хочется, при этом внушать мне, что этого не было. Мне становится страшно, я физически начинаю бояться его.

Как мне доказать, что этого не было. Мои глаза бегают от Ксении до Сергея. Я волнуюсь. Да, что там, у меня кажется паника. А вот он совершенно спокоен, поза расслаблена, циничная улыбка на лице.

Урод.

— То есть вы признаете, что деньги брали у Ирины? — задаёт вопрос Ксения. Я перевожу взгляд на неё.

— Признаю, но о сроках возврата долга мы не говорили, Ира сказала, что раз мы семья, то это не обязательно.

— Не обязательно возвращать средства? — уточняет следователь.

— Да, именно это она и имела в виду, — спокойно соглашается Сергей.

Я, кажется, дар речи потеряла, я не знаю, что сказать, я поражена такой наглости и лжи. Он же собственного сына обокрал, не только меня.

— Ирина Андреевна, что вы скажете?

— Это всё наглая ложь. Как у тебя совести хватает, так нагло сидеть и врать. Ты сына своего без копейки оставил. Не хочешь спросить на какие деньги он ест? На какие деньги я покупаю одежду? Памперсы? Или ты считаешь я деньги печатаю?

— Я сказал правду, зачем Ира сейчас врет и выкручивается мне не понятно. Она и с сыном видеться не даёт. Вообще, хорошо бы её проверить. — и пальцами стучит по голове, намекая, что я сумасшедшая.

У меня если честно руки опускаются. Плакать хочется, в глазах щипает. Но я не дам ему такой возможности, нет. Беседа только началась, а я уже чувствую себя словно выжатый лимон.

— Ну раз к единому мнению мы прийти не можем. Давайте всё сначала и по порядку. Начнёте вы, Сергей Суренович, а потом мы послушаем Ирину Андреевну, — спокойным тоном говорит Ксения. Я