акта, как и весь бомонд. По традиции, в первом акте представления выступала талантливая молодежь, дебютанты, или почти что вышедшие в тираж звезды, потухшие на небосводе местного варьете. Всё более-менее интересное начиналось после первого антракта. Прибывающая публика имела возможность выпить по аперитиву. Потешить свое самолюбие, показать себя и посмотреть на других. Дамы мерялись нарядами и бриллиантами, мужчины мерялись своими дамами и толщиной кошелька, всё как везде. Связной ждал их у столика в кафе при мюзик-холле. Он допивал кофе, когда Мария с мужем подошли, прихватив по бокалу шампанского. Рамон положил программку с листком-шифровкой на столик, ее тут же завладел связной, который медленно удалился в сторону зрительного зала. Рамон взял себе оставленную агентом программку, в которой тоже бы листик с шифрограммой. Ну что же, основная задача была сделана. Теперь можно было насладиться представлением.

Они вернулись домой поздно вечером. Рамон был от представления в восторге. Мария — нет. Не то чтобы она была противницей каких-то легких жанров и прочих развлечений, отнюдь, но вот этот тяжелый немецкий юмор ее совершенно не цеплял. А немецкие певцы и певуньи… брррр… может быть, на оперной сцене они на что-то годились, но не с их тяжелыми рожами и в легкий жанр. Ситуацию спасла какая-то восходящая звездочка из Франции, ее шансон был весьма удачным, но всё остальное — просто кошмар! Впрочем, местная публика была столь непритязательна, что воспринимала всё на ура. И тупые шутки в том числе. Да, с такими шутками их бы в Одессе вываляли в перьях, предварительно измазав смолой, ибо не…! Как только они оказались дома. Рамон пошел на кухню варить кофе. Он мог пить его и даже ночью, казалось. Этот бодрящий напиток спать ему не мешает, а вот в некотором плане даже сил придает.

— Мне чай! — бросила Мария и вытащила Библию. Обычное издание, достаточно распространенное. Но именно она была ключом, причем ключ был двойным, усложненным. Подержала бумажку на пару — проступили ряды цифр. Можно было начинать расшифровку. Рамон подошел и поставил перед супругой чашку черного чая. Вот тут их вкусы расходились. Он не понимал любовь к этому «пустому» напитку, а Мария не воспринимала кофе, особенно в вечернее время, говорила, что не может от него заснуть.

— Нам дали добро на акцию. — Мария обрадовалась. Она была натурой деятельной. А тут такое дело. В Дюссельдорфе проживал Генрих Штиге, лейтенант кайзерихмарине, сын контр-адмирала Оскара Штиге. В 1919 году он примкнул к белому фрайкору и участвовал в разгроме спартаковского движения. Участвовал в расстреле без суда Карла Либкхнехта. Его товарищ по морской службе, Герман Сушон, убил Розу Люксембург. К сожалению, Сушон прятался от правосудия в Финляндии. А вот к Штиге можно было дотянуться. Суд признал последнего невиновным. Весьма избирательное правосудие, кто бы что ни говорил.

— Прекрасно! — Рамон и предложил «исполнить» этого морячка, слишком уж зажившегося на этом свете.

— Вот только есть уточнение, оно немного усложняет дело.

— Что за уточнение?

— Наш объект работает в фирме Degesch (Deutschen Gesellschaft für Schädlingsbekämpfung mbH), они производят средства для борьбы с вредителями. Нам надо раздобыть информацию про газ «Циклон Б». По данным центра, это разработка Берлина, но его патент принадлежит Дегеше[13].

— Поставили задачу, значит сделаем. — Рамон задумался. — Надо будет привлечь Макса и Генриха. Вдвоем мы не справимся. Если бы просто убрать, то я и один бы смог. А так придётся всю нашу группу задействовать.

Мария согласно кивнула — у них была небольшая группа, всего четверо, правда, информацию «в клювике» приносило еще с десяток человек. Причём большая часть информации носила исключительно коммерческий интерес. Но были и те крупицы, ради которых и сидит разведчик-нелегал в чужой стране.

— Значит, завтра надо обсудить детали операции. «Я передам ребятам», — сообщила она.

— Что-то еще? — поинтересовался Рамон.

— Гуго Фрейзенштейн. В последнее время что-то непонятное с его «Бютастом». Деньги они получили, причём в полном объеме. Но Гуго что-то тормозит процесс отправки специалистов и оборудования. Надо ему намекнуть, что так вести себя очень нехорошо. Репутационные потери и всё такое прочее.

Рамон задумался. Гуго трогать было очень проблемно. «Бютаст» — это подставная фирма, которую концерн «Рейнметалл» создал с СССР для обхода ограничений на разработку вооружений, наложенные Версальским договором. Фактически, он работает под прикрытием немецких военных. Они обязались помочь с разработкой артиллерийских систем. И начало сотрудничества было многообещающим. Но сейчас почему-то конторка Фрейзенштейна стала барахлить. И надо было выяснить. Откуда у этой истории растут ножки.

— Мария, нам надо очень аккуратно пообщаться с этим самым Гуго, понимаешь, чувствую я, что от этого дела как-то слишком дурно пахнет.

О том. насколько дурно пахнет они узнали примерно через две недели, когда удалось разговорить немецкого бизнесмена, близкого к военным кругам. И появившаяся информация очень сильно не понравилась советским разведчикам-нелегалам. Она требовала срочной и тщательной проверки, но в центр ушла шифровка с тревожными новостями. К сожалению, опять пришлось посещать этот чертов мюзик-холл. Марии казалось, что она скоро будет знать все номера этого театра наизусть. Правда, следующим местом встречи должна была стать Немецкая Рейнская опера. Тут уже пусть Рамон морщится, а Мария будет получать эстетическое удовольствие[14].

Глава двенадцатая

Миша! Собирайся!

Москва. Дом на Набережной. Квартира Кольцова

12 июня 1933 года

Давно мы с Артузовым чаёв не гоняли у меня на кухне. Понедельник — день тяжёлый. Но в этот день моему телу стукнуло тридцать пять. Кольцов с утра задолбал меня. Хочет бабу. Какую-нибудь. Я его спрашивал по поводу большой и чистой любви к Марии Остен. Послал меня на три буквы. Миша, ты кого нах… послал? Он задумался, понял, что был неправ, но так и не извинился, сказал, что я сам виноват. Чего это? У Кольцова недотрах, а страдать должен Пятницын? Ничего себе раскладочки! Пришлось на Мишу прикрикнуть. Грозил сделать ему обрезание в чуть большем объеме, чем сделали ему в детстве. Миша понял, что это я его разыгрываю. Но всё равно обиделся. Он в последнее время постоянно ищет повод чтобы поссориться. Сам виноват. В последнее время Кольцов занят серьезно в редакциях, хотя и решено было оставить ему только три: корреспондент «Правды», главред «Огонька» и «Крокодила». Всё остальное побоку. Думаете, этих трёх мало? Ничего подобного! А ведь, кроме этого, работа с ребятами из НКВД и Артузовым. Что я сделал за это время кроме кучи отчетов и аналитики? Не удержался и повторил журналистский «подвиг» Кольцова: три дня отработал таксистом в Москве и сделал об этом большой репортаж. Не знаю, был ли он копией того материала, что Миша выдал