– Амелия, как дела? – радостно отреагировала на неё Дженнет.

– Привет, тётя, – она поцеловала её и вошла в дом.

– Тебя давно у нас не было. Проходи. Питер, твоя племянница приехала, спускайся. Амелия, садись. А мы только что яблочный пирог сделали. Я не потерплю отказа от моих сладостей. Я наложу тебе самый большой кусок. В детстве ты очень любила мои пироги и всегда просила добавки, помнишь?

– Они самые лучшие, конечно, помню.

– Какой хочешь сок персиковый или апельсиновый?

– Персиковый, пожалуйста.

Меньше чем за пять минут респектабельный кусок яблочного пирога был съеден до последней крупинки. А тарелка заполнилось ещё одним куском.

Пока тётя и племянница разговаривали на кухне, спустился Питер. Он только что принял душ и спустился к ним.

– Дядя, можно с тобой поговорить наедине? – спросила Амелия.

– Конечно, пойдём в мой кабинет.

– Тогда я порошу отнести вам кофе туда , – сказала Дженнет.

– Спасибо, дорогая мы не будем.

Кабинет Питера Форбса располагался на первом этаже в дальнем углу дома. В самом пространстве была установлена система звукоизоляций, поэтому все переговоры в доме проводились здесь в условиях абсолютной конфиденциальности содержимого беседы.

– Что случилось, Амелия? – спросил её дядя сразу, как они вошли в кабинет.

– Я хотела поговорить о Майкле, – Амелия осторожно подошла к делу. Ведь, она не была до конца уверена, был ли он в курсе. Если так и выяснится, у неё был план, как разгладить ситуацию.

– И о чём именно? – спросил он недоверчиво.

– Дядя, мне известно о нём, – уверенно заявила она.

– Амелия, что ты имеешь ввиду? – Питер начал меняться в лице.

– Я узнала секрет о нём, – Амелия смотрела ему в глаза. Она не должна была пропустить ни один жест языка тела своего собеседника. В этой ситуации только так она могла получить ответ, проанализировав невербальный сигнал его тела. Кожа на лице побледнела, глаза застыли, а зрачки сузились. Ответ был написан на его лице.

– Так это правда? – не вовремя выпущенные слезы ни к чему. Она должна всеми силами сдерживать их. Но они не просили разрешения и бунтарски потекли сами.

– От куда ты узнала? – безжизненным голосом спросил он.

– Я узнала случайно. Я подслушала маму и тётю Грету.

– Ах, Амелия....,– он обнял её и положил её голову к своей груди. Её тихий плач перерос в рыдание.

– Дядя, расскажи мне всё. Я должна знать всё. Кто его биологические родители?

– Тихо – тихо, дорогая. Я тебе сейчас всё расскажу. Садись, – дядя посадил её на кресло, а сам позвонил на кухню.

– Монто, принеси, пожалуйста, две чашки чая с ромашкой в мой кабинет. Спасибо. И положи по одной ложке мёда.

Его просьба была выполнена в течений двух минут.

– Амелия, выпей это. Это успокоит тебя, – он подал ей фарфоровую чашку с золотистым орнаментом по бокам, из которого исходил пар от горячего содержимого.

– Дядя, кто его родители? Они живы? – приступила к допросам Амелия, сразу после того, как Монто закрыл за собой дверь.

– Подожди – подожди. Всё по порядку, – Питер обустроился на кресле напротив неё. Амелия не могла не заметить дрожь в его руках и в голосе так же, как и в её самой.

– Твоей маме ещё в раннем возрасте было диагностировано бесплодие.

– Что?

– Потом она вылечилась на тебе, – Питер поспешил успокоить её.

– Аа .

– Когда они с Робертом женились, они уже знали об этом, – продолжил он. – Так вот, ты знаешь, что мы с Дженнет вместе ещё со школы. Филипп, (брат Дженнет) в молодости совершил одну.... язык не поворачивается назвать ошибкой, одну вещь. Его безалаберный образ жизни привело к беременности его девушки. Им было по 18 лет. Они не были готовы становится родителями. Филипп отказался от ответственности за ребёнка. Когда он в отчаянии пришёл к нам домой, рассказать сестре, у нас в гостях были Роберт и Камила. Они услышали из-за стены наш разговор. Через два – три дня, мне позвонил Роберт и прямо изложил их идею. Они хотели усыновить ребёнка Филиппа. Они предложили Кимберли (девушке Филиппа) оплатить все лечения, роды, а затем взять ребёнка на воспитание. После долгих уговариваний, она согласилась. На её выбор повлиял и сам Филипп. Он давил на неё,-

Амелия была в шоке. Филипп Паркер был отцом Майкла. Она знала этого человека только поверхностно. Она его видела пару раз. Представив его облик перед глазами, она обнаружила невероятную схожесть в их внешности. Но только внешностью их сходство не ограничивалось. Филипп Паркер – владелец брокерской компании в Нью-Йорке. За сорок девять лет своего существования в этом мире не вступил в порог брака и славился вечной холостянской жизнью. Неизвестно от кого Майкл унаследовал свой характер, но умом и расчетливостью был обязан генам отца.

– Роберт снял квартиру для Кимберли рядом с их домом ровно на восемь месяцев, чтобы они видели её каждый день и были рядом, когда начнутся роды, – Питер сделал глоток успокаивающего чая. – Через восемь месяцев родился здоровый и крепкий ребёнок. А потом через год, Камила и Роберт представили свету свое чадо. Никто их ни в чём не подозревал. Из посторонних об этом знали только я и Гретта.

– А как же родители Кимберли?

– Они жили в Юте, Кимберли навестила их вначале беременности, а потом сказала, что устроилась на работу в Канаде и не будет возможности видится следующие 7 – 8 месяцев. Она скрыла от них их внука. Когда Майклу исполнилось семь лет, она нашла его и хотела забрать его, но Камила не дала его, – казалось, дядя хотел сказать ещё что-то, но обдумав, решил промолчать.

– А Филипп, он жалел о своём поступке? – с болью спросила Амелия.

– Я в этом не сомневаюсь, – немного подумав, Питер добавил, – он боится Майкла. Он боится его реакции, если он когда-нибудь узнает правду.

– Дядя, но вы часто с ним видитесь. Он брат твоей жены. Он спрашивает о Майкле? Интересуется им? Он хотел бы его вернуть? – Она сыпала бесконечные вопросы.

– Амелия, ты же знаешь Майкла. На месте Филиппа, у тебя бы хватило духу сознаться ему?

Амелия утонула в раздумий. Сейчас она не могла ответить на этот вопрос. На самом деле, они все правы, что боятся. Камила, Кимберли, Филипп.... Майкл не выносит предательства, поэтому его реакция непредсказуема. Амелий всегда казалось, что ничто в мире неспособно сломать его, но это..... лож женщины, которой он в пятки целовал, лож настоящих родителей.....Это слишком горькая ложь. Нет! Пусть это останется тайной на всю жизнь. Каким бы