Норманнских вторжений избежали лишь немногие области Франкии – викинги высаживались даже на ее средиземноморском побережье, – но особенно интересовали их богатые и легкодоступные земли в долинах Сены и Луары. Сена была первой рекой, по которой норманны поднялись вглубь франкской территории. В мае 841 г., пока между Карлом Лысым и его братьями шла ожесточенная война, норвежский морской разбойник по имени Асгейр поднялся с флотом по Сене и разграбил Руан вместе с богатыми монастырями Жюмьеж и Фонтенель, где он захватил 68 монахов, за которых взял выкуп в 11,8 кг серебра. Вся кампания заняла две недели. В 842 г. викинги поднялись по реке Канш, впадающей в море севернее Сены, и разорили Квентовик, важнейший после Дорестада торговый город во франкских землях. Некоторые из горожан спасли свое имущество, заплатив норманнам выкуп. Как и Дорестад, Квентовик пережил набег, и, когда в Х в. город пришел в полное запустение, причиной тому было заиливание реки, на которой он стоял.

Беззащитные острова в устье Луары привлекали викингов с первых же дней их появления во Франкии. В 830 г. аббат монастыря Святого Филиберта на острове Нуармутье выстроил замок, где могли укрываться монахи, – так часто монастырь подвергался нападениям. Вскоре после этого монахи стали на лето, время активности норманнов, уплывать на материк, возвращаясь в островную обитель лишь зимой, когда можно было надеяться, что бурное море не подпустит разбойничьи корабли. К 836 г. монастырь разоряли столько раз, что монахи вырыли драгоценные мощи своего святого покровителя и, чтобы уберечь их от осквернения язычниками, покинули Нуармутье и отправились искать себе новое место на материк. В 843 г. викинги в первый раз поднялись по Луаре. 24 июня они на 67 судах внезапно напали на город Нант, в котором как раз отмечали рождество Иоанна Предтечи. Викинги ворвались в собор во время службы и принялись резать молельщиков, а епископа Гунхарда убили прямо в алтаре. Время нанесения удара едва ли было выбрано случайно: напасть во время церковного праздника, когда люди не готовы дать отпор, – такую стратагему норманны применяли много раз. Жители Нанта не ждали нападения, считая, что ни один чужак не сможет пройти лабиринт отмелей в устье Луары. Однако у викингов был лоцман, которого им дал местный аристократ, граф Ламбер, взбунтовавшийся против Карла и полагавший, что норманны помогут ему прибрать Нант к рукам. Ламбер получил город – вернее то, что от него осталось. Пройдет 100 лет, прежде чем Нант оправится от этого разорения. Остаток лета викинги провели, грабя долину Луары, а потом вернулись на безопасный Нуармутье и впервые остались во Франкии на зимовку. Многие из этих викингов привезли с собой семьи и, очевидно, рассчитывали обосноваться надолго: норманны будут сидеть на Луаре до самого 939 г.

Отбиваться от викингов Карлу то и дело мешали мятежные вассалы. В 844 г. его племянник Пипин, наместник Аквитании, провел войско норманнского военачальника по имени Оскар вверх по Гаронне, чтобы тот смог разграбить Тулузу. Заодно Оскар разведал, что интересного есть в окрестных землях, и в 845 г. вернулся и взял Бордо. Пипину это вышло боком: доверие к нему было подорвано, и в 851 г. его схватили и выдали Карлу, который заточил племянника в монастырь. В 854 г. Пипин бежал и попытался вернуть себе Аквитанию. Пока Карл воевал с Пипином, луарские викинги без помех грабили, разорив Пуатье, Ангулем, Перигё, Лимож и Клермон. Пипину не удалось утвердиться, и в 864 г. он разделил свое владение с норманнами. Франкский хронист даже обвинил Пипина в том, что тот предал христианскую веру и стал поклоняться Одину. Если и так, то Один ему не помог. В том же году Карл схватил Пипина и бросил в тюрьму, где тот и умер.

Но нашествие викингов оказалось весьма кстати для герцога бретонского Номиноэ. Береговая линия Бретани длинная и изрезанная, норманны высаживались там часто, но Бретань – бедный край, и пришельцев куда больше манили богатые земли вдоль Сены и Луары. Бретонцы нехотя покорялись франкам, и в 845–849 гг. Номеноэ, воспользовавшись тем, что на Карла навалилось слишком много забот, объявил свое герцогство независимым от франкской короны. Даже самый успешный защитник Луары граф Анжерский Робер Сильный, нанесший немало поражений норманнам, между 856 и 861 гг. восставал против Карла Лысого. Погиб Робер, сражаясь с союзной бретонско-норманнской армией в Бриссарте в 866 г.

В 845 г. викинги ввернулись в долину Сены с флотом из 120 судов под водительством некоего Рагнара – это, пожалуй, самый вероятный прототип легендарного Рагнара Кожаные Штаны из скандинавских саг. Король Карл по крайней мере попытался остановить разбойников, выставив войска на обоих берегах реки чуть ниже Парижа. Рагнар ударил по меньшей из двух частей всеми силами – а было у него, судя по размеру флота, 3000–4000 воинов – и разбил ее. Затем Рагнар вывел на берег 111 пленников и повесил их на виду у второго франкского войска, которое поняло послание верно и бежало. Рагнар пошел вверх по реке и захватил Париж, который в те дни был одним из многих ярмарочных поселений на Сене, но пока еще не столичным городом, которым станет позже. Раннесредневековые короли проводили жизнь в переездах вместе со всем двором из одной резиденции в другую, так что в королевстве не было одного города, где сосредоточивалось управление страной: правительство находилось там, где король. Карл не считал, что за Париж стоит сражаться, он хотел сберечь войска для похода на мятежную Бретань и просто заплатил данам 3175 кг серебра, чтобы они покинули город.

Но если Карла вторжение данов не слишком заботило, то Господа, если верить монахам-хронистам, напротив: разгневанный разорением столь многочисленных святынь, он наслал на викингов мор. И более 600 из них, согласно «Ксантенским анналам», умерло. Согласно другому монашескому источнику, некий богопротивный норманн, грабивший обитель Сен-Жермен в окрестностях Парижа, умер от того, что его кости чудесным образом растворились. Это божественное вмешательство, видимо, напугало норманнов: они не появлялись на Сене до 852 г., когда большой флот под предводительством Годфреда, сына датского конунга Харальда Клака, ограбив Фризию и Фландрию, встал на зимовку в Жефоссе, на полпути между Руаном и Парижем. Карл осадил лагерь Годфреда, но воины отказались драться, и в Новый год он ушел, позволив данам варварски грабить страну. В июле Годфред пошел на Луару, вновь разорил Нант и поднялся по течению до самого Тура. На Сену даны вернулись в августе 856 г. и пошли вверх, восстановив свой зимний лагерь в Жефоссе. 28 декабря они снова напали на Париж и сожгли его. Разрушили в городе все церкви, кроме собора Сан-Стефан и церквей Сен-Дени, Сен-Венсан и Сен-Жермен, которые уцелели только потому, что клир заплатил норманнам солидный выкуп серебром. Аббата Луи из Сен-Дени и его брата Гозлена, захваченных данами, освободили ни много ни мало за 311 кг золота и 1474 кг серебра. Разорив Париж, даны устроили новый и лучше укрепленный лагерь на острове Уассель на Сене, в 13 км южнее Руана. Там они держали оборону против Карла, три месяца безуспешно осаждавшего остров летом 858 г. К этому времени крестьяне нижней Сены довольно натерпелись от викингов и устали от короля, не способного защитить подданных. Они стали собираться в вооруженные отряды и нападать на викингов, причем не без успеха. Однако, взяв в свои руки восстановление справедливости, крестьяне тем самым бросили вызов власти короля и аристократии, чего те не могли стерпеть. В награду за сопротивление норманнам крестьян стали резать их собственные господа. Народ погрузился в отчаяние. Богослов Пасхазий Радберт с горечью писал: «Кто из нас мог бы поверить или хотя бы представить, что в столь кратком времени нас постигнут столь страшные бедствия? Нынче мы дрожим при одной мысли об этих разбойниках, орды которых рыщут прямо под стенами Парижа и жгут церкви по берегам Сены. Кто бы мог поверить, я спрашиваю, что разбойники осмелятся чинить такие бесчинства? Кто бы мог подумать, что столь славное, столь крепкое, столь обширное, столь многолюдное, столь сильное королевство будет унижено и растоптано таким примитивным и паршивым народцем». Пасхазий, которому в те дни было за 60, еще помнил славные времена Карла Великого.