Вспомните историю Эла и Дона. Эл не говорит Дону всей правды, когда тот спрашивает о перспективах своей должности. Это хорошо скроенная и разрушительная ложь с тонко рассчитанным умолчанием о некоторых моментах. Эл рассказывает о планах компании намеренно размыто. Он, возможно, допускает даже, что Дон в конце концов узнает всю правду – но лишь тогда, когда помешать планам Эла уже не выйдет.

Отрицание. Как говорилось выше, отрицание – это отказ агрессора признать свои вредоносные или причиняющие боль поступки, которые он со всей очевидностью совершил. Таким образом он лжет (и себе, и окружающим) о своих агрессивных намерениях. Прием «Кто – я?!» заставляет жертву, пытающуюся противостоять агрессору, усомниться в обоснованности своих действий. Кроме того, агрессор тем самым выдает себе разрешение продолжать в том же духе. Еще раз: это отрицание не имеет ничего общего с отрицанием, которое проявляет человек, потерявший близких и не готовый принять боль и реальность потери. Отрицание такого рода действительно служит защитой от невыносимого страдания и тревоги. А вот манипулятивный прием отрицания – это маневр, посредством которого агрессор вынуждает окружающих остановиться, отступить и, возможно, даже обвинить себя в несправедливости.

Священник Джеймс полностью отрицал свое безжалостное честолюбие. Он не желал признавать, что пренебрегает семьей и доставляет ей страдания. Яростнее всего он отрицал то, что агрессивно преследует свои личные цели. Напротив, он представлял себя скромным слугой высших сил. Он сумел убедить множество людей (включая, возможно, и самого себя) в чистоте своих помыслов и благородстве намерений. Но где-то в глубине души Джеймс знал, что он неискренен. Это подтверждается тем, как он отреагировал на угрозу лишиться шанса на место в совете духовенства, если его семейные проблемы усугубятся. Когда Джеймс осознал, что может не получить то, к чему так настойчиво стремился, с ним случилось довольно любопытное «преображение». Он вдруг решил, что Господь вполне обойдется без него в выходные, а ему следует посвятить больше сил и времени своей семье. Нет, вовсе не слова настоятеля открыли Джеймсу глаза. Он всегда был крайне внимателен ко всему, что может помочь или помешать его карьере. И он знал, что может потерять то, к чему стремился, если не займется своим браком. Поэтому он принял решение сменить курс – по крайней мере на время.

Обратимся к истории Джо и Марии. Мария несколько раз пыталась открыто поговорить с Джо о его жесткости и бесчувственности по отношению к Лизе. Джо отрицал агрессивность своего поведения. Вопреки интуитивным ощущениям Марии он сумел убедить ее, что она сочла агрессией заботу и верность родительскому долгу. Джо хотел, чтобы дочь была отличницей. Мария встала у него на пути. Отрицание было для Джо приемом, позволяющим убрать Марию с дороги.

Выборочная невнимательность (и выборочное внимание). Агрессор игнорирует предупреждения, просьбы, желания окружающих и, говоря шире, вообще все, что может отвлечь его от осуществления своих намерений. Используя прием «Не хочу об этом слышать!», агрессор, как правило, прекрасно знает, что вам от него нужно. С помощью этого приема он активно сопротивляется попыткам привлечь его внимание и вынудить воздержаться от поведения, которое нуждается в коррекции.

Дженни пытается сказать Аманде, что та утратила право на развлечения из-за своего безответственного поведения. Но Аманда не слышит ее. Ее учителя пытаются рассказать, что ей нужно сделать, чтобы улучшить свои отметки, но их она тоже не слышит. Внимательно выслушать и принять чьи-либо предложения – это своего рода форма подчинения. А как вы, вероятно, помните из истории Аманды, она не из тех, кто с легкостью подчиняется. Она полна решимости убрать все помехи со своего пути и убеждена, что ее манипулятивных навыков достаточно для «победы» во всех или почти всех схватках с теми, у кого есть власть, – а потому демонстрирует глухоту. Она не видит никакой необходимости прислушиваться к кому бы то ни было. С ее точки зрения, подчинение рекомендациям и указаниям тех, кого она считает слабее и глупее себя, приведет лишь к потере власти и контроля.

Среди детей с диагнозом «дефицит внимания» есть такие, кто просто злоупотребляет выборочной невнимательностью как ключевым инструментом манипуляции и избегания ответственности. Эти дети демонстрируют невероятную внимательность и способность к концентрации, когда речь идет о чем-то приятном, интересном или желательном в том или ином смысле слова. Но как только их просят выслушать или сделать что-то, что они не хотят, они переключают свое внимание на что угодно другое. Это особенно ярко проявляется в те моменты, когда кто-либо, обладающий полномочиями, дает им инструкции или указания. Все, что им надо сделать, – просто выслушать наставления, и они борются с этой необходимостью с помощью невнимательности.

В своей работе с манипулятивными людьми (прежде всего с детьми) я неизменно получаю самые позитивные впечатления, наблюдая за тем, как замечательно эти люди реагируют на грамотное противостояние приему выборочной невнимательности. Перемена заметна особенно ярко, когда их искренне и сильно поощряют и поддерживают в попытках уделять внимание и тратить энергию на то, с чем они в противном случае предпочли бы не возиться. Ребенка-манипулятора часто притаскивают в кабинет терапевта разъяренные родители, и он вовсе не собирается слушать или беседовать. Тогда я даю ему возможность испытать выраженную скуку или дискомфорт, не обращая на него никакого внимания (не разговаривая с ним, не слушая его и т. п.) до тех пор, пока он не встретится со мной взглядом и не проявит очевидных признаков целенаправленной внимательности. Если в ходе беседы мы затрагиваем тему, которая ему не нравится, и он отводит взгляд, я тут же замолкаю. Когда он перестает отворачиваться, встречается со мной глазами и снова готов воспринимать, я возобновляю разговор. Я называю этот прием выборочной речью. Человек, старающийся выслушать то, что не хотел бы слышать, и сосредоточиться на теме, которой хотел бы избежать, заслуживает уважения. Я всегда стремлюсь признать это и поощрить готовность слушать и слышать меня. Признание ценности этих усилий подкрепляет чувство самоуважения. Следует помнить, что человек не может одновременно что-то принимать и чему-то сопротивляться. Если он намеренно отключился от вас, нет смысла сотрясать воздух. Когда он перестанет сопротивляться (сражаться) и будет готов уделить вам внимание, есть шанс, что он вас услышит.

Рационализация. Рационализация – это попытка агрессора оправдать свое поведение, которое, как ему прекрасно известно, было неуместным и зловредным. Этот прием может быть весьма эффективным, особенно если объяснение или оправдание звучит достаточно осмысленно для того, чтобы любой добропорядочный человек в него поверил. Рационализация не только устраняет внутренние препятствия, приглушая угрызения совести, которые могли возникнуть у агрессора, но и позволяет ему избежать обвинений со стороны других людей. Если агрессору удается убедить вас, что его действия оправданны, это развязывает ему руки и позволяет без помех продолжить движение к цели.

Мать Лизы Мария была встревожена тем беспощадным упорством, с которым Джо снова и снова пытался сделать из дочери покорную отличницу. Она знала также, что Лиза хочет посещать психологическую консультацию, чтобы разобраться в своих проблемах и, возможно, решить их. Но вопреки беспокойству по поводу напористости Джо, вопреки тому, как все это сказывалось на дочери, она позволила Джо с помощью рационализации убедить ее, что заботливый родитель наверняка знает свою дочь лучше, чем посторонний, относительно непредвзятый человек, и что он всего-навсего выполняет свой родительский долг, изо всех сил пытаясь «помочь» своей «девчушке».