Глубоко вздохнув, она отчеканила:

— Я даже затрудняюсь точно сказать, что мне больше претит: твое высокомерие или двуличие!

Он дернулся, словно от удара, но ответил бесстрастно:

— Пусть тебя это не беспокоит, Джоанна! Вчера я разговаривал с Генри Фортескью, и мы выработали компромиссное решение нашей проблемы.

Джоанна насторожилась.

— Какое же?

— Я выразил готовность выплачивать тебе содержание, оговоренное в завещании моего отца. Помимо этого я выдам тебе дополнительную сумму, достаточную, чтобы жить безбедно. Все это будет осуществлено, как только ты дашь согласие. — Он помолчал и добавил: — Боюсь, что коттедж «Три клена» я пока не смогу тебе отдать.

— Естественно, — прошептала она, потеряв голос.

— Фортескью в ближайшее время подготовит все необходимые документы, — продолжал Гейбриел. — Как только они будут подписаны тобой, ты станешь свободной женщиной.

— А как же наш развод? — выдохнула Джоанна.

Гейбриел недобро сверкнул глазами.

— Генри займется этим вопросом позже. Ты довольна?

— Ты весьма великодушен.

— Я действую исключительно из стремления поскорее разрубить этот узел!

— Весьма тебе признательна. Надеюсь, мы расстанемся друзьями.

— И кто же из нас лицемер? — прищурился Гейбриел. — Отношения между нами трудно назвать дружескими.

— Ты сердишься? — вскинула брови Джоанна. — Но почему? Ведь каждый из нас получил то, что хотел.

— Гнев — единственное чувство, которое я могу выразить словами в эту минуту, — хрипло ответил Гейбриел. — Все остальные эмоции, обуревающие меня, лучше не тревожить. Иначе они вырвутся из-под контроля.

У Джоанны перехватило дыхание: ей показалось, что обрушились стены и потолок спальни. Гейбриел не сделал ни шагу, но странным образом приблизился настолько, что ей захотелось протянуть руку и коснуться его плеча. Ноздри ее непроизвольно зашевелились, жадно втягивая знакомый аромат его кожи, груди под бархатом халата набухли, а соски затвердели. Ноги Джоанны подкашивались, и где-то в сокровенном ларце ее женского естества вспыхнуло всепоглощающее пламя, быстро разгорающееся под взглядом золотистых глаз Гейбриела.

Он гипнотизировал ее взглядом, словно дикая кошка, готовая подмять под себя жертву.

Джоанна могла бы повернуться к нему спиной и убежать, но ее остановила проснувшаяся страсть. Инстинкт подсказывал ей, что и Гейбриела в данный момент снедает вожделение.

Низким голосом она попросила:

— Расскажи мне о своих эмоциях!

— Они могут тебе не понравиться.

— Рискни, — настаивала Джоанна.

— Позволь мне сперва спросить, как, по-твоему, надлежит расценивать любопытство? Это обычная человеческая слабость или смертный грех? — Его глаза лукаво блеснули. — Мне чертовски интересно, надето ли что-нибудь под этим зеленым халатом.

— Ровным счетом ничего!

— Ага! — воскликнул он. — А теперь скажи, сколько потребуется времени, чтобы расстегнуть эти миленькие пуговички?

— Понятия не имею! — сказала она, расстегивая верхнюю пуговицу. — Ты хочешь проверить это с помощью секундомера?

— Нет, но мне интересно, насколько ты проворна! — едва не расхохотался Гейбриел.

Джоанна не стала спешить, и с удовлетворением наблюдала, как с каждой следующей расстегнутой пуговицей густеет румянец на смуглых скулах мужа.

Когда халат распахнулся, Гейбриел не сдержал судорожного вздоха. Впервые Джоанна обнажалась перед ним, и от этого захватывающего действа все поплыло у него перед глазами. Сбросив халат, она застыла в оцепенении.

Гейбриел шагнул к ней и, упав на колени, впился губами в повлажневший нежный низ ее живота. Джоанна застонала.

— О Боже! — глухо воскликнул он. — Знаешь ли ты, как ты прекрасна?!

Он взял ее за руки и потянул к себе, приглашая опуститься на колени. Она не сопротивлялась, и мгновение спустя с жадностью отвечала на его жаркий поцелуй. Руки Гейбриела тем временем ласкали ее спину и ягодицы, наполняя тело сладостным томлением. Он сжал ладонями груди Джоанны и принялся целовать соски, дразня языком розовые бугорки так умело, что она сладострастно застонала и даже не поняла, как очутилась на кровати.

Гейбриел сорвал с себя брюки и собрался обнажиться совсем, когда Джоанна пролепетала:

— Не надо! Я сама.

Он лег рядом и позволил себя раздеть, наблюдая за действиями Джоанны затуманенными страстью глазами. Заметив, как расширились ее зрачки при виде мужской мощи, не стесненной более одеждой, Гейбриел пробормотал:

— Следовало предупредить тебя, что меня обуревает желание, действительно считающееся смертным грехом…

— Я уже догадалась, — прошептала Джоанна, восхищенно поглаживая напрягшуюся плоть.

Он громко втянул в себя воздух и вздрогнул всем телом.

— Я сделала тебе больно? — испугалась Джоанна.

— Напротив, — нежно заверил он. — Ты умница и все делаешь верно.

В подтверждение своих слов Гейбриел страстно поцеловал ее и снова стал ласкать грудь, доводя Джоанну до умопомрачения. Она едва не задохнулась, когда рука Гейбриела, скользнув к низу ее живота, нащупала чувствительный бугорок и принялась ритмично его массировать. Не узнавая собственного голоса, Джоанна закричала:

— Да, вот так! Еще, еще! Умоляю! Пожалуйста!

Ее голова заметалась по подушке, дыхание участилось, пальцы вцепились в плечи мужа, и она с мольбой закричала:

— Гейбриел! О Боже, Гейбриел…

— Потерпи немного, дорогая! — прохрипел он. — Сейчас, сейчас…

Все ее чувства утонули в пронзительном и всепоглощающем наслаждении. Прежде чем волна блаженства повергла ее в забытье, Джоанна почувствовала, что рыдает от счастья.

Она очнулась бодрой и обновленной. Так хорошо Джоанне никогда еще не было. Мир стал радостным и гармоничным.

Гейбриел сидел возле нее, уронив голову на колено, и тяжело дышал. Она коснулась кончиками пальцев его спины, но он резко распрямился, словно ему в кожу впились когти дикого зверя.

— Дорогой, — робко пролепетала Джоанна, — я…

— Продолжай.

— Я не знала, что это настолько прекрасно!

— Неужели? — улыбнулся он. — Значит, я плохой наставник и не уделял должного внимания твоему сексуальному воспитанию. Но ты оказалась способной ученицей!

Он взял ее руку и поцеловал в ладонь. По спине Джоанны пробежала дрожь.

— О чем ты говоришь?

— Об ускоренном курсе начальной половой грамотности для молодых жен. Ты только что убедилась, насколько он тебе необходим.