— Нет! — восклицаю я слишком громко. — Не совсем так.

— Не совсем так? — смотрит на меня надменно босс. — Просвети, в чем я ошибся?

Но я не могу вымолвить ни слова. Он ведь прав. Все так. Чувствую, как перед глазами собирается мутная пелена. Только бы не расплакаться прямо здесь. Иначе он решит, что я пытаюсь им манипулировать, давлю на жалость. Собрав остатки сил, я прошу его:

— Я могу все объяснить, впусти меня и мы поговорим?

За спиной Ярослава замечаю какое-то движение. Сема держит в руках смартфон и боязливо косится на нас. Мы сами не заметили, как перешли на повышенные тона. Не удивлюсь, если и мама уже мониторит нашу ссору у двери.

— Не могу. Мне надо присмотреть за племянником. — твердо говорит Ярослав и закрывает дверь прямо у меня перед носом.

Я разворачиваюсь на негнущихся ногах в сторону дома, открываю дверь и иду тихо по темному коридору квартиры. В чем была заваливаюсь на кровать в своей комнате и только там даю волю рвущимся на выход слезам.

Закрыл дверь прямо перед ней, но так и не двинулся с места. Ее совершенно больной взгляд застыл перед глазами.

Помотал головой старясь смахнуть с себя наваждение.

Не могу поверить, что снова наступил на одни и те же грабли. Просто феерический болван.

— Дядя Яр, — робко зовет меня Сёма. — А Катя насовсем ушла? Я хотел показать ей свой ролик.

— Да. — резковато отвечаю ему разворачиваясь.

Сёма посмотрел на меня со смесью обиды и замешательства. Он не понимал, почему я не пустил к нам его любимую Катю. Или правильнее будет сказать «Котика».

Именно благодаря племеннику я и решил скоротать время за пролистыванием ее страницы, когда он с восторгом продемонстрировал мне видео, которое они с ней сняли прямо у меня в офисе.

Отмотал ее ленту прилично назад и стал с любопытством изучать ее посты. Все чинно-невинно, минимум рекламы, милые фото и забавные видео. Улыбнулся увидев образ девушки с кончиками цветных волос и без офисного дресс-кода. Живая, забавная, светла и искренняя.

А потом увидел обращение о принятом вызове, как ушат холодной воды на мои седины. Неприятно — не то слово. Она ведь озвучила мне совершенно иную причину.

Усмехнулся своей же глупости. Не хорошее предчувствие заползло под ребра. Хотелось закрыть ее страницу и забыть об этом. Но в лучших традициях мазохизма я стал копать дальше и не найдя больше ничего такого в ее блоге открыл вкладку с отметками ее аккаунта. А вот там уже меня ждал шок-контент.

Снова скрытая камера, снова я в главной роли, снова удар в спину от дорого человека.

Удушливое чувство гребанного дежавю накрыло меня. Галстук на шее показался удавкой и я машинально его ославил, стараясь обеспечить себе нормальный приток воздуха. Однако спазм в горле был сильнее.

Резко подскочив на ноги, я ринулся на кухню за стаканом воды.

Сема, что до этого крутился рядом, но сидел в своем телефоне не обращая на меня внимания, зачем-то пошел за мной следом.

— Тебе плохо? — настороженно спросил он нахмурив брови.

Вдох-выдох.

— Нет, Сём. Все хорошо, просто душно в костюме. — я даже постарался выдавить из себя естественную улыбку, но судя по выражению лица племянника этого мне не удалось.

— Так сними его. У Славика вон сколько вещей в шкафу. — он кивнул в сторону гардеробной брата.

— Хорошо, я подумаю об этом. — улыбнулся его непринужденности, на этот раз уже искренне,

Сёма смог меня отвлечь от приступа паники и за это я был ему безмерно благодарен.

Звонок в дверь прозвучал, как контрольный выстрели я попросил племянника пойти в комнату, пока я открываю дверь.

А увидев за дверью ее радостную лживую мордашку не смог сдержать ярости, что лилась наружу.

В тот момент она казалась мне сосредоточием вселенского зла. Моим личным проклятьем и инквизитором. О том, что в этой истории фигурируют и другие не менее близкие мне люди я как-то не вспомнил сразу. А когда вспомнил, то уже не мог не думать и об этом.

Мотивы молчания Белецкого были еще более-менее мне понятны. Но за что со мной так обошелся младший брат?

В прочем через час, когда Сема уже глубоко спал, а я на сто десятый круг провернул все в своей голове, мне выпала возможность выяснить это, не откладывая в долгий ящик.

Славик вернулся со своего «срочного дела» до одури довольный. И растерянно уставился на меня встретившись с моим пустым взглядом.

— Ты чего так пугаешь, Ярик? — нервно улыбнулся он. — А Котю где потерял?

— Там, где ей и место — в ее блоге.

— Фух. — брат выдохнул и расслабил плечи. — Узнал наконец?

Я невесело хмыкнул. Ни тени раскаяния на родном лице.

Я сел на пуфик у порога и молча стал надевать ботинки. Усталость так внезапно навалилась на меня оглушая своей неотвратимостью. Казалось, что если я прямо сейчас не уеду домой, то просто рухну без сознания на пол.

Славка удивленно наблюдал за моими сборами и уже на выходе тихо спросил:

— И это все? Яр?

Я развернулся и посмотрел на него пустым взглядом. Даже не на него, а просто сквозь.

Нет. Не все. Но сейчас я не хочу больше думать, анализировать и сжигать себя заживо, пытаясь понять, чем заслужил все это.

Но в слух я ничего не сказал, просто развернулся и ушел, не желая тратить сил даже на лишнее слово.

Мне никак не удавалось вынырнуть из сна. Но голова нещадно трещала, а во рту было сухо словно с похмелья. Организм требовал компенсировать потраченную влагу.

Я почувствовала чьи-то мягкие прикосновения на волосах. С трудом разомкнула глаза, настолько они опухли.

— Мамочка. — прошептала я осипшим голосом, увидев перед собой родное лицо. Мама склонилась надо мной, смотрела обеспокоенно и гладила по голове, совсем как в детстве, когда я сильно болела.

— Катюша, я тебе воды принесла. — она подала мне стакан и помогла приподняться.

Я мгновенно прилипла к стакану, поглощая живительную жидкость большими жадными глотками и старалась не поднимать взгляд, чтобы не видеть в глазах мамы тревогу. А потом все же решаюсь и неожиданно даже для самой себя выпалила:

— Мама, я — блогер. — произнесла это таким трагичным голосом словно призналась в алкоголизме, наркомании или еще чем похлеще. Из меня вырвался нервный смешок, а следом за них новый поток слез, которых я думала уже не осталось. Мама потянула меня на себя и крепко обняла, продолжая гладить по голове. — Прости меня. — шептала я ей сквозь слезы.

— Тшшш. Тише, Катюша. Тише. — тоже шепотом говорила она мне на ухо. — Я знаю, знаю.