Ведь телевизор был для меня единственным способом увидеть те или иные отдаленные места. Разумеется, такая передача ограничена скоростью соответствующих электромагнитных волн. Как только я четко убедился и твердо уверовал, что мое сознание может выйти за пределы любых ограничений, включая скорость света, переживание быстро изменилось. Телевизор «вывернулся наизнанку», и я обнаружил, что хожу по квартире своих родителей в Праге.

В этот момент я не чувствовал никакого воздействия наркотика, и переживание было настолько ярким, словно все происходило наяву. Дверь в спальню родителей была приоткрыта. Я заглянул туда, увидел, как они спят, и услышал их дыхание. Я подошел к окну, посмотрел на часы, что висели на углу улицы. Время, которое они показывали, на шесть часов отличалось от времени проведения эксперимента в Балтиморе. Хотя шестичасовая разница во времени между этими двумя зонами соответствовала факту, я не счел это убедительным доказательством. Интеллектуально я знал об этой разнице во времени, и мой ум легко мог продуцировать это переживание.

Я лег на кушетку в углу одной из комнат и стал размышлять о своем опыте. Кушетка была та самая, на которой я провел свой последний психоделический сеанс перед отъездом в США. Мое первое ходатайство о разрешении поехать в США по научному обмену было отклонено чешскими властями. Свой последний сеанс в Праге я провел, ожидая ответа на повторное ходатайство.

Неожиданно я почувствовал, как на меня нахлынула волна беспокойства. В мозгу возникла странная и жуткая мысль, которая завладела мной с необычайной силой: может быть, я вообще никогда не уезжал из Чехословакии и сейчас возвращаюсь из своего пражского психоделического сеанса? Может быть, положительный ответ на мой запрос, переезд в США, присоединение к балтиморской группе и участие в тамошнем психоделическом сеансе были просто визионерским путешествием, обусловленным неотвязным желанием уехать. Я попался в коварную западню — пространственно-временной порочный круг и был не в состоянии определить свои реальные исторические и географические координаты.

Долгое время я чувствовал себя подвешенным между двумя равно убедительными реальностями. Я не мог сказать, переживал ли я астральное перенесение в Прагу из Балтимора, где проходил сеанс, или это был выход из проводимого в Праге сеанса, в котором я переживал свою поездку в Соединенные Штаты. Мне невольно вспомнился китайский философ Чжуан-цзы, который, пробудившись от сна, долго не мог понять, кто он: человек, которому снится, что он бабочка, или бабочка, которая во сне видит себя человеком.

Значимые совпадения и синхронности

В этом контексте я хотел бы обсудить еще один важный аспект холотропных состояний, в корне меняющий наше понимание времени и пространства. Трансперсональные переживания часто связаны со странными, многозначительными совпадениями, которые невозможно объяснить в терминах линейной причинности. Во Вселенной, как она описана материалистической наукой, все события должны подчиняться закону причины и следствия. Поэтому любые совпадения, не поддающиеся объяснению в терминах причинности, приписывают тому, что входящие в них явления слишком сложны и что у нас недостаточно знаний о всех составляющих факторах. В силу всех этих неизвестных «скрытых переменных» исход можно предсказать только статистически и без особых подробностей. Однако порой адекватность такого толкования вызывает большие сомнения, так как статистическая невероятность определенных совпадений в нашей повседневной жизни бывает просто поразительной.

Недавно мой друг рассказал мне о совпадении, которое произошло в его семье. Его жена и ее сестра, живущая в другом городе, обе проснулись среди ночи в одно и то же время, потому что в их спальнях находились летучие мыши. На это происшествие они обе отреагировали совершенно одинаково. Несмотря на поздний час, они сразу же позвонили отцу, разбудили его и сообщили о необычном событии. Как известно большинству из нас, ситуации, не подпадающие под статистическую вероятность, встречаются гораздо чаще, чем ожидается. Мне лично довелось переживать множество необычных совпадений. Одно из них было особенно актуальным, поскольку повлекло за собой важные последствия, и его стоит описать.

В 1968 году, когда советские войска вошли в Чехословакию, я стажировался в Соединенных Штатах в Университете Джона Хопкинса в Балтиморе, Мэриленд. После этого вторжения чешские власти предложили мне немедля вернуться назад, но я решил не подчиниться и остаться в США. В результате я почти двадцать лет не мог посетить родную страну. Все это время я не имел возможности открыто поддерживать контакт с друзьями и коллегами, живущими в Чехословакии. Для них это было политически опасно, поскольку мое пребывание в США считалось нелегальным. После освобождения Восточной Европы правление Международной трансперсональной ассоциации (МТА), где я был президентом, решило провести свою очередную встречу в Чехословакии, и я поехал в Прагу, подыскать место для ее проведения.

В Пражском аэропорту я взял такси и поехал к матери. Сидя в кресле с чашкой чая, я размышлял о своей задаче. По причине долгого отсутствия я потерял все контакты, не знал обстановки и понятия не имел, с чего начать. Минут десять я обдумывал ситуацию, но без толку. Внезапно ход моих мыслей прервал громкий звонок в дверь. Я открыл и увидел Томаса, коллегу-психиатра, который раньше был моим близким другом. Перед моим отъездом в США мы вместе занимались исследованиями необычных состояний, присутствуя на психоделических сеансах друг у друга. Он услышал от знакомых, что я приезжаю в Прагу, и пришел поздороваться.

К своему удивлению, я узнал, что, когда Томас уже собирался выйти из дома, у него зазвонил телефон. Это был Иван Гавел, выдающийся исследователь искусственного интеллекта и брат президента Чехии Вацлава Гавела. Они с Томасом учились в одной школе и с тех пор дружили. Как выяснилось, Иван Гавел возглавлял группу прогрессивных ученых, которые при коммунистах тайно занимались исследованиями новой парадигмы и трансперсональной психологии.

Эта группа слышала о моей работе на лекции одного из моих друзей, советского ученого-диссидента Василия Налимова. Иван Гавел знал, что мы с Томасом были друзьями, и позвонил ему, чтобы установить контакт между мной и группой. Благодаря этому необычайному стечению обстоятельств мне потребовалось всего лишь десять минут, чтобы получить идеальную поддержку для проведения конференции МТА, связаться с группой высококомпетентных специалистов, живо интересующихся данной темой, а также с главой государства, который, как оказалось, имел глубокую духовную ориентацию. Конференция, состоявшаяся в 1992 году под эгидой Вацлава Гавела, прошла очень успешно.

Возможно, самым знаменитым случаем совпадения является забавная история, которую рассказал французский астроном Фламмарион и цитировал К.Г. Юнг. Это история о некоем господине Дешане и об особом пудинге с изюмом. Когда Дешан был мальчишкой, его угостил кусочком этого редкостного пудинга некий господин де Форжибю. С тех пор прошло десять лет, и у Дешана не было возможности еще раз попробовать этот деликатес, пока он не поехал во Францию и не увидел такой пудинг в меню одного из парижских ресторанов. Он заказал официанту принести его. Однако, как оказалось, последняя порция пудинга была уже заказана. И как вы думаете кем? Г-ном де Форжибю, который тоже случился в этом ресторане. Много лет спустя г-на Дешана пригласили на вечеринку, где как особый деликатес подавали этот пудинг. Лакомясь пудингом, г-н Дешан невзначай обронил, что здесь недостает только г-на Форжибю. В этот миг открылась дверь и в комнату вошел пожилой человек, который, казалось, чувствовал себя крайне неловко. Это был г-н Форжибю, который попал на вечеринку по ошибке — ему дали неправильный адрес, а направлялся он совсем в другое место.