пути, спрятался там, и ударил мечом дракона неожиданно в брюхо.

Голос Лопушка слегка дрогнул. Он помнил, с какой горечью рассказывала бабушка о подлом убийстве Фафнира, ее двоюродного брата.

– Я слышал это сказание, – ответил Джордж, – но оно мне не нравится. Может, Сигурд и великий вождь, и знатный рыцарь, но дракона он убил бесчестно. Я слышал, что дракон всегда нападает открыто, хоть и использует чары, что рыцарю не пристало. Когда идет война – тогда другое дело. На войне и засада, и ловушка, и огненная стена – все допустимо. Но в поединке все должно быть честно. Иначе какой же это подвиг, и чего стоят рыцарские шпоры?

– Так, что если б я дал тебе волшебное зелье, – сказал Лопушок, – чтоб погрузить дракона в сон, и во сне отрезать ему голову…

– Я бы поблагодарил вас, сэр путник, за попытку помочь, но зелья бы не взял, – храбро заявил мальчик.

– А если бы я договорился с драконом, – продолжал дракон, – о справедливых условиях поединка? Ведь дракон больше тебя, и сильнее. Просто сила на силу – это не совсем правильно.

– О, это было бы замечательно. Но дракон… он же чудовище. И злокозненный. – Засомневался Джордж, – Он ни за что не согласится. Или согласится для вида, а потом обманет.

– Ну, и чем ты рискуешь? – искушал дракон. – Он ведь и вправду сильнее. А ты мне нравишься, и я хочу тебе помочь.

Если мне удастся уговорить дракона, у тебя будет хоть маленький шанс сразиться с драконом на равных, и победить его. И знаешь, что самое интересное? Твой подвиг сможет оценить по достоинству даже господин граф.

Рано утром, едва встало солнце, графский крытый возок остановился на дороге в ста шагах от пещеры дракона.

Возок сопровождали четыре графских стражника верхами. Из возка вышли две женщины и силком вытащили заплаканную девочку. Женщины подтолкнули девочку к пещере, и она потерянно побрела туда, опустив голову и всхлипывая. Вдруг из кустов, что окружали пещеру, на дорогу выскочил мальчишка. Он был одет в большую ему кольчугу, слегка волочившуюся по земле, в большой полукруглый шлем, и держал на плече большой меч с себя длиной.

– Стойте! – Крикнул мальчишка – по договору с сэром драконом я, Джордж Хольден, из рода северных Хольденов, сейчас войду в пещеру, и буду сражаться с зло… с драконом, в общем. И да поможет мне Бог!

Слушайте же внимательно, ибо сказка близится к завершению!

И мальчик забежал в пещеру, а оттуда тотчас же донесся громоподобный рев дракона. Потом был грохот, и еще рев, и еще грохот. И продолжалось это до полудня. Потом мальчишка вышел из пещеры. Кольчуга на нем была порвана, а шлем погнут. Но зато юный воин тащил сразу два меча. Второй, длинный французский меч, поблескивал светлой сталью.

Граф щедро наградил победителя дракона. Юному Джорджу Хольдену были вручены серебряные рыцарские шпоры, серебряный кубок и пергамент, в котором описан подвиг Джорджа. Кроме того, граф Д'Иль наделил юного героя и всех его потомков правом на Холм дракона и пещеру в нем. Что касается красавицы Оливии, которая уже бросала на мальчика кокетливые взгляды, Джордж публично заявил, что не смеет и думать о том, чтобы связать свою судьбу с нею. Он сказал, что в будущем рассчитывает вступить в духовный орден рыцарей-храмовников, и посвятить себя служению Богу.

Тело дракона так и не нашли. Юный герой рассказал, как после тяжкой битвы, в предсмертном порыве, дракон рухнул в озеро в центре пещеры. Очень глубокое озеро, дно которого никак не прощупывалось.

Больше в графстве Д'Иль о драконах не слыхали. А через год с небольшим и Джордж, попрощавшись с отцом, уехал в далекую Францию, где его след и теряется. Но еще много-много столетий вся Европа вспоминала юного героя Джорджа – Георгия, одолевшего дракона и спасшего юную графиню, предназначенную ему в жертву.

Да на стенах драконьей пещеры пытливый глаз еще немало лет спустя мог различить странные магические знаки. Начертанные углем, они были похожи на множество небольших решеток, где в каждой клеточке прорисован кружочек или крестик.

6 Хитрец внутренний монолог растения

Я все еще жив. Твою же мать! Я все еще жив. Чуть-чуть не успел. Сантиметров десять.

–Ну чё ты вылупилась, дура! Если б я мог, я бы все тебе сказал. Но вы меня еще не знаете! Я хитрый. Да, я умный и хитрый. И вам меня не удержать.

Тогда, пять лет назад, я все приготовил. Этот, хрен-его-знает-как-барбитурат. Я знал, я чувствовал, что все кончится инсультом. Как у отца, как у деда. И я не хотел жить как растение. Кто ж знал, что мозг на самом деле еще пашет. А эти томографы, ядрёные, мать их всех, резонаторы врут честным людям. И ведь ясно, что растение. Так усыпите, не мучайте! Ни себя не мучайте, ни меня. Нет, гуманность у них в жопе свербит! Знали б вы, как у меня порой свербит! Но нельзя! Нельзя показывать виду. Потому что я хитрый…

Фуух. Заснул. Ну и спал бы. Чего тормошить, спрашивается?! Какая на хрен еда? Не хочу я жрать. Да это дерьмо и никто бы не стал есть в здравом уме. Ну да, я не в здравом уме. Я растение, которое думает, что оно в здравом уме. И горячее! Эта овощная бурда горячая! Да, я не могу сказать, а ты пользуешься! Главное, ведь знают все – желудок не работает. Но затолкают бурду в рот, и приходится глотать. А потом клизмой выводить. А я, может, колбасы хочу. Копчёненькой. И водки, чтобы забыться....

Да не тряси! Уже проснулся. И проглотил я, проглотил твою бурду! Эх, самих бы вас заставить эти таблетки глотать. Что ты сюсюкаешь? Я и без тебя знаю, что только благодаря этим таблеткам и живу. Ну кто? Кто вам сказал, что я хочу жить? Оставили бы меня в покое по-хорошему!..

Ага, вот как? Сегодня процедуры? Ну очень хорошо! А я вот так сейчас выгнусь! А ты согни, согни! Дура! Что ты видела, что ты знаешь? Один класс и два корридора. А я со своим университетским образованием даже посрать без тебя не могу. Да, я умный, но и умным, бывает, не везет. Один раз мне не повезло по-крупному.

А ведь казалось, вытащил счастливый билет. Да чего там казалось! Так и было. Когда я выписался из госпиталя под Минском после ранения, мой полк уже был расформирован.

Конец 46-го, армию сокращают. И я