А если представить, какая из Ляны выйдет жена, то и вовсе хотелось выть. Однако… это его решение. Никто не заставлял Итана брать под опеку дрянную кошку. Он сам сделал выбор. Из жалости или сострадания, из лучших побуждений или корысти, но сам.

И он имеет право злиться на Ляну, только нельзя переходить грань. Нельзя мстить ей болью и унижением. Нельзя заставлять страдать лишь потому, что помог.

Итан старался не замечать мучений кошечки. Когда они остались одни, запах течки бил в нос, поэтому он догадывался, отчего она стонет сквозь зубы. Он не хотел жалеть Ляну, не хотел ее видеть. Да и чем он мог помочь? Велел позвать лекаря, перепоручил ее заботе Марка и занялся делами.

Король приказал не откладывать отъезд, а перед этим необходимо многое успеть. Например, заключить брак. Свадьбу Итан не планировал, достаточно регистрации. Кроме того, следовало позаботиться о том, чтобы у Ляны было все необходимое. И у Марка тоже, ведь он не оставит сестру. А еще преемник… и дом в столице… Голова шла кругом!

Итан сортировал бумаги в кабинете, когда кто-то поскребся в дверь.

— Войдите… — разрешил он, бегло просматривая папки и откладывая необходимое.

— Ваше сиятельство… — На пороге мялся Марк. — Мне нужно с вами поговорить.

— Говори.

— Ляна рассказала, что произошло.

— Как она? Лекарь был?

— Да… Он дал ей лекарство, она уснула.

— Отлично. Так что ты хотел?

— Какие у вас планы? Что с ней будет?

— Планы? — Итан отложил папку. — Хороший вопрос. Жаль, что ты его задаешь, а не Ляна.

— Она не решится спросить. Боится вашего гнева.

— Назвать меня своим любовником она не побоялась. Впрочем, бог ей судья… — Итан захлопнул дверцу шкафа. — Можешь сказать ей, как проснется, что завтра мы зарегистрируем брак. После уедем из столицы. Если хочешь ехать с нами, я приму тебя в клан. Что-то еще?

— Да. — Марк расправил плечи. — Благодарю за приглашение, ваше сиятельство, но я не могу его принять. И Ляна, как жена, вам не нужна. Мне очень жаль, что она так поступила… Поверьте, ей тоже. И, пожалуйста, позвольте нам уехать. Злоупотреблять и дальше вашим… гостеприимством… это…

Итан схватил стопку папок, отложенных в сторону, и в сердцах хлопнул ими по столешнице. Не в его правилах выплескивать чувства напоказ, но сегодня ему знатно потрепали нервы.

— Еще одно слово… — предупредил он, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. — Еще одно… и я пожалею, что связался с вами. Мне надо объяснять на пальцах, что вам некуда ехать? Надо умолять принять предложение после того, как меня подставили? Ладно, твоя сестрица… У нее мозгов нет! Но ты…

Итан махнул рукой и отвернулся.

— Иди, — добавил он. — Сиди и карауль… свое сокровище. И если вы сбежите, так и знай, найду и сдам кошкам. Лично. Впрочем…

Он посмотрел на Марка. Парня определенно впечатлила его речь.

— Впрочем, можете бежать, — закончил Итан. — Кошки сами вас найдут.

Марк тихо вышел из кабинета и так же тихо закрыл за собой дверь.

Ляна стояла перед дверью, не решаясь постучать. После завтрака передали, что милорд ждет ее в кабинете, и она пришла немедля, однако войти боялась. Навряд ли Итан сообщит ей что-то страшное, нет, просто Ляна до сих пор не представляла, как посмотрит ему в глаза.

После того, как Итан привез ее в свой дом, они не встречались. Марк сидел рядом, когда она корчилась от боли. Марк слушал ее сбивчивый рассказ о том, что произошло во дворце. Марк поил ее лекарством, назначенным лекарем. Марк же и объяснил, что ее положение — хуже некуда.

— Не зли милорда, Ляна, — сказал он без обиняков. — Все изменилось, и ты здесь из милости. Если будешь вести себя послушно, милорд не прогонит. А если простит, сможешь стать счастливой.

— Что такое счастье, Марк? — спросила Ляна. — Что значит «быть счастливой»?

Она интересовалась не из вредности, чтобы возразить или не согласиться. Потрясение сильно на нее повлияло: прошлая жизнь казалась чем-то далеким, безвозвратно ушедшим, и что делать дальше, Ляна не знала.

— Счастье… Это когда тебе хорошо… спокойно… — Марк с трудом подбирал нужные слова. — Надежно. Когда нечего бояться и тут… — Он положил ладонь на грудь. — Тут свет и тепло.

Если так, то Ляна не зря чувствовала себя несчастной. На душе скребли кошки: она многих обидела своей выходкой. В первую очередь, конечно, Итана. Он добр к ней, и Марка пальцем не тронул, хоть и грозился побить за ложь. Он хотел ей помочь — и помог, даже когда с ним обошлись несправедливо.

Однако Ляна обидела не только Итана. Она умудрилась оскорбить королевскую семью. Пусть не хотела замуж за Томаса, да и сам принц — заносчивый грубиян, она не должна была унижать его. И Марк… Она и Марка могла погубить. Если бы Итан повел себя иначе, если бы вышвырнул их обоих, то Марк потерял бы шанс поступить в академию оборотней.

Наверное, ее поступок останется позорным пятном и на репутации отца. Он не хотел ее знать, но благодаря ему Ляна жила, не зная нужды и забот.

Ляна вздохнула и смахнула со щеки слезинку. При Марке она держалась, как обычно, но стоило остаться одной, как тянуло плакать. Постучать не успела — дверь распахнулась, и Ляна очутилась лицом к лицу с Итаном.

— Я уж решил, что вы заблудились, — холодно произнес он. — Прошу, проходите.

Его «вы» резало по живому, хуже любых бранных слов. Ляна успела привыкнуть к тому, как тепло они общались во время путешествия. Она набрала в грудь воздуха и выпалила, едва он закрыл дверь:

— Ваше сиятельство, позвольте…

— Не позволю, — резко перебил Итан.

— Но я хочу извиниться, — растерялась Ляна. — Мне очень жаль…

— Знаю, что хотите, потому и не позволяю. Мне не нужны ни ваши извинения, ни сожаления. Вы сделали свой выбор, юная леди, и вам с этим жить. Я позвал вас не для этого.

Она прикусила губу, чтобы сдержать слезы. «Он имеет право сердиться, — напомнила себе Ляна. — А я не должна его злить».

— Сегодня вы подпишете бумаги о регистрации брака, — продолжил Итан. — Ляна, вы меня слышите?

— Д-да… — ответила она, запинаясь. — Да, хорошо.

Она стояла посредине кабинета, убрав руки за спину и опустив взгляд. Присесть ей не предложили.

— С вами все в порядке? — подозрительно поинтересовался Итан.

— Да.

— И вы хорошо себя чувствуете?

— Да… — Ляна удивленно на него посмотрела.

— Странно. Я ожидал, что вы, как минимум, спросите, за кого выходите замуж. Ах, да… Марк сообщил вам.

— Марк не говорил. — Она опять отвела взгляд. — Мне все равно, за кого.