Пришлось неопределенно покачать головой, на что блондинка подозрительно прищурилась.

В голове до сих пор бил колокол беспокойства за Муна. Как он там? Что за враг? Насколько опасен?

Тут еще оборотница прицепилась!

А что, если девушка поможет его найти?

— Ты из стаи Муна? — спросила, чем тут же призвала гордыню девушки.

— Да! Я не человечка, — сказала с великим пренебрежением к моей людской натуре.

— Это замечательно, — ухватилась я за возможность, а блондинка, не ожидая подобной реакции, пораженно выгнула брови.

— И чем же?

— Значит, ты знаешь, кто враг Муна?

— С нашим казначеем никто не смеет ругаться, наоборот, стремятся подлизаться, чтобы погреть руки у денежного очага.

Я ни слова не поняла из сравнений девушки и перефразировала свой вопрос:

— Как думаешь, женщина в возрасте с короткими седыми волосами опасна для него? Он назвал ее своим врагом.

Незнакомка мгновенно побелела:

— Мун всегда держит себя в руках. Если он погнался за женщиной… Стоп! Он, случайно, не называл ее Плеткой?

Я припомнила, как быстро оборотень кинул зов по телефону: “Плетка на Проспекте мира, переход у старого поста ГАИ, есть кто рядом?”

— Да! Именно так Мун ее и назвал!

Девушка дрожащими руками побила себя по карманам куртки, нащупала телефон и выудила его, пробормотав:

— Плохи дела.

— Что случилось?

Девушка поджала губы, будто сомневаясь, говорить мне или нет, но, видимо решив, что я пара Муна, сказала:

— Только сегодня слышала, что все наши ищут Плетку по городу. Это она мучила Муна в изоляторе…

Незнакомка бросила взгляд на телефон с набранным вызовом и прижала к уху, как только соединение установилось:

— Альфа, у нас ЧП!

— Знаете? Что произошло? Ядрены батоны, только не это! — говорила девушка, нервно дергая ногой, а потом вскинула испуганный взгляд на меня.

В лицо словно брызнули дурнотой: горло сжал спазм ужаса, а холодные щупальца домыслов окутали голову. Случилось что-то страшное? Мун ранен? Или еще хуже…

В голове на секунду потемнело, тело повело, и я оперлась на машину. Сама не ожидала, что буду так переживать за этого несносного оборотня, но сейчас одна мысль вертелась в голове: только бы жил!

— Со мной его девушка! — отчиталась блондинка, и наши взгляды встретились снова. — Мы в двух минутах езды от этого места… Хорошо! Поняла!

Двух минутах езды?

Я заглянула в глаза незнакомки и увидела нешуточную тревогу.

— Прыгаем в машину! Ты поведешь. — Девушка рванула на переднее пассажирского сиденье и оказалась там, не успела я и глазом моргнуть.

Я быстро залезла в машину и посмотрела на девушку:

— Что с Муном? Может, лучше ты сядешь за руль? Что-то меня трясет…

— Мун мне голову оторвет: только он и его водитель Костя может сидеть за рулем. Ну и ты, видимо. — Девушка бегло осмотрела меня еще раз и представилась: — Я Ника.

Если говорит, что Мун ей голову оторвет, — значит, жив!

Фух, словно камень с души!

— Я Санни. — Завела машину и тронулась с места, радуясь, что не нужно разворачиваться или сдавать задом.

— Санни? Странное имя. Ты иностранка? — Ника продела ремень за собой и всунула в крепление, чтобы оно перестало пищать. Затем вбила адрес в навигатор и вставила смартфон в крепление для мобильника. Путь спасения обозначился оранжевым, и я тут же прикинула в голове дорогу.

— Нет, не иностранка. Лучше ответь, что с Муном. — Я вылетела из двора так, будто за мной гнались демоны.

Блондинка тяжело вздохнула, и взгляд стал будто слегка затравленным:

— Зверь взял над ним контроль. Никого не подпускает к себе, рвется рыскать по округе, ребята в человеческом виде не могут его сдержать. Есть сети, но с Муном их применять нельзя, иначе никогда не вернется…

— Не вернется? Что это значит? — Я выехала на дорогу и впервые в жизни начала играть в автомобильные шашки. Внутри будто подгоняли плеткой: успеть, скорее. Пусть я и не понимала, чем могу помочь, но меня тянуло с невероятной силой на помощь.

— Это означает, что животная половина полностью захватила сознание, — сказала Ника, и я услышала отголоски страха в ее словах, будто это было самым страшным, что может случиться в жизни оборотня. — Такое иногда бывает от сильного горя: некоторые из нас оборачиваются и предпочитают больше никогда не возвращаться в человеческое тело и испытывать боль, отдаваясь инстинктам.

— Но почему с Муном такое случилось? — не понимала я.

— Потому что на него кинулись люди и… он слетел с катушек. Не может вернуться…

— Боже… Что же делать? — Я ускорилась еще больше, как могла, мы уже преодолели половину пути — осталось чуть-чуть, и мы на месте.

— Альфа говорит, что надежда только на тебя, так что жми тапочку в пол, дорогая!

Город. Мун

Когти волка стачивались об асфальт, а обоняние совершенно сбилось, отчего приходилось фыркать в жалких попытках вернуть нюх. Мерзкое вещество, что скрывало запах врага, витало повсюду. Казалось, оно проникло в самого зверя и мчалось вместе с кровью по телу, раздражая каждый нерв.

Своя стая оказалась смелее чужих и бесила не на шутку: вились вокруг человеческими мухами, пытались загнать в машину, мешали найти, куда уползла эта змея. И перекрывали выходы из двора, мешая преследовать мучительницу.

Как же зверь хотел с ней поквитаться! И как же бесился от жалких попыток его сдержать. Даже альфа на минуту обернулся и пытался призвать Муна к подчинению, но ничего не вышло: ночной волк никогда не признавал авторитетов.

Казалось, волк чует только выхлопные газы, страх оборотней, что зверь вырвется из оцепления, и адреналин. А когда оборотни стали распылять что-то вроде тумана над головой, прикрывая облаком происходящее во дворе для жителей ближайших домов, зверю стало совсем нечем дышать.

Волк припал к асфальту и угрожающе зарычал перед живой стеной оборотней, в последний раз предупреждая не стоять на пути. Знал, что прорвет цепочку сверхов в человеческой форме. Пусть даже половина из них не выдержит — обернется, Мун вырвется!

— Транквилизаторы! — приказал Стас.

— Не надо! — вмешался Дмитрий, вставая рядом. — У Муна невероятный слух. Он увернется от выстрелов и слетит с катушек. Тогда точно не удержим!

— Ты не видишь, что он сейчас набросится? Помощь уже близко! Надо рискнуть и задержать его.