— Поедем в твою квартиру, где через час соберутся все твои «защитники»?

— Если я не появлюсь, то через два часа они перевернут весь город.

— Чего тебе в Италии не сиделось, — проворчал Макс, открывая мне дверь.

Номер был просторным, но кровать одна, зато огромная.

— Надо полагать, ты спать не будешь, — кивнула я на нее.

— Я рассчитываю на благодарность, — ухмыльнулся Макс.

— Она по-прежнему будет стоить тебе жизни.

Сказав это, я отправилась в душ. Выключив воду, я позвала Макса:

— Что? — спросил он через дверь.

— Я забыла полотенце.

Макс открыл дверь, и, привалившись к дверному косяку сказал:

— Странно, тоже нигде не могу его найти.

Полотенце, конечно же, было на своем месте и мы оба его прекрасно видели. Я подошла почти в плотную и сказала полушепотом, улыбаясь:

— Отвратительный сервис…

— Если это благодарность, то я пошутил…

— Это кара…

Еще секунду мы смотрели в глаза друг другу, затем слились в страстном поцелуе. Макс подхватил меня на руки, так что я обвила ногами его торс. Он развернулся, поддерживая мои бедра, я оказалась прижата к холодному кафелю. Это немного отрезвляло, но недостаточно для того, чтоб остановиться. Я чувствовала его восставшую плоть, от которой меня отделяла лишь тонкая ткань его брюк. Новая волна возбуждения накрыла меня, вырвав стон из моей груди. Я слишком давно не дарила себя вот так вот безвозмездно, без принуждения, по собственному желанию.

Лежа у него на груди, я слушала стук его сердца.

— Ты воплотила мою сексуальную фантазию, — сказал он, целуя меня.

— Как же ты будешь жить без мечты?

— Мечта будет жить со мной.

Я засмеялась и подошла к бару, налила себе виски, устроившись в кресле с бокалом сказала:

— Вот какая штука выходит: я единственная, кто видел Хантера и остался жив.

— И? — Макс вопросительно вздернул брови.

— И Аркаша ростом с меня, Хантер примерно, как ты. Аркаша худощав, Хантер крепкого телосложения, а еще Аркаша не умеет стрелять, а у тебя спортивный разряд.

— Хантер мертв.

— Девичья фамилия воспитательницы, усыновившей Аркашу — Громова. Она была твоей родной теткой, видимо, с этим и связан ее переезд в США.

— Допустим.

— Думаю, Кучеров не знал, кто киллер. Он работал через брата, поэтому никого не выдал. Ты получил заказ на Малютина и деньги ты тоже получил, но вместе с Малютиным заказали Клима, а этот заказ ты выполнить не мог. Надо было обставить все так, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов, и ты придумал историю про неоплаченный заказ. У Беса на хвосте сидел киллер и ему было уже не до Клима. Теперь он сам стал мишенью. Ты следил за Кучеровым, и когда тебе в лесу попалась я, сующая везде свой нос, ты решил разыграть эту карту. Я должна была привести Беса к Аркаше, ты был рядом и всегда направлял меня, если я отклонялась от заданного маршрута. Улики, словно на блюдечке подносили одну за другой, и все они вели к Аркаше. Ты спрятал труп Кучерова в багажник, чтоб избавиться от него, откуда тебе было знать, что я угоню твою тачку. Когда Синицын вышел на тебя, ты убрал и его, а вместе с ним и людей отца, замаскировав убийство под шалость Хантера. Кого еще ребята Клима могли подпустить так близко? Ключи от офиса и флешку с информацией об Аркаше мне буквально сунули в нос. Ты успел побывать в офисе до меня, поэтому в этом документе не фигурирует фамилия твоей матери. Аркаша уже мертв, и не сможет рассказать правду. Сегодня Хантера убили не без твоей помощи. Киллер мертв, заказ не выполнен, деньги исчезли.

— Почти так. Кроме одного. Второй заказ был не на отца. Вторым заказом была ты.

Я вытаращила глаза от удивления.

— Это невозможно.

— Бес заказал тебя, и выбери он другого исполнителя, ты была бы уже мертва.

— Я не верю тебе. Бес — подонок и мерзавец, но одного он не допустит никогда: чтобы я умерла быстро, от чужой руки.

— Тем не менее. Я получил заказ, но допустил профессиональную ошибку — вступил в контакт с жертвой. Я не мог убить жену отца, я должен был убедиться лично, что это не повлечет за собой нежелательных последствий.

— Клим получил бы повод к войне, о которой грезит.

— Ты должна понимать, что после ликвидации Хантера, он может нанять другого. Ты по-прежнему в опасности.

— Не в том случае, если вернусь, под его широкое крыло.

— Но ты же не собираешься?

— Собираюсь, если это единственный способ удержать баланс.

Макс ничего не ответил. Мы провели в гостинице еще несколько часов, а потом я покинула ее через запасной выход, пообещав любить его вечно.

Как только я зашла в квартиру, увидела Клима.

— Ты доволен? — спросила я с порога, — Пришел за добавкой?

— Не ерничай, идиотка! Где ты была?! Я чуть с ума не сошел!

— Чуть не сошел с ума, не обнаружив меня истекающей кровью рядом с Хантером?

— За тебя отвечает мой сын!

— Я жива, выбралась. Даже не ранена. Так что проваливай.

Клим чертыхнулся и покинул квартиру, хлопнув дверью.

— Надо будет выставить счет за новую дверь, ни разу нормально не закрыл, — сказала я в пустоту.

Глава 13. Солнечный зайчик

Прошла неделя с момента гибели Хантера. Конечно, в квартире Аркаши нашелся целый арсенал, в том числе и винтовка из которой был убит Малютин. Следствие установило, что Аркадий Мусалов был киллером-гастролером. Ему приписали все громкие убийства последних лет. Я искренне надеялась, что правоохранительные органы перевозбудились, так как поверить в то, что Макс убил такое количество человек, не могла и не хотела.

Я сидела в полюбившемся кафе, на летней веранде, спиной к выходу, оттого не видела, как он вошел, но почувствовала его приближение спиной. Бежать было поздно, да и не хотелось. Бессонов при полном параде, сверкая своей ослепительной улыбкой, отодвинул стул и весело спросил:

— Разрешишь присоединиться?

— Не стоит, — сказала я, доедая десерт, но он сделал вид, что не слышит.

— Прекрасный день, не находишь?

«Прекрасный, чтобы умереть» — подумала я, вслух сказала, конечно, другое:

— Захотел поговорить о погоде?

— Знаешь, меня безумно радует, что ты не хватаешься за приборы и не пытаешься сбежать.

— Как думаешь, Клим даст мне развод? Да и ты вряд ли скажешь: «Полина, убирайся к черту из моей жизни, я не хочу тебя знать». Моя судьба решена, и мне осточертело с ней бороться, — развела я руками.

— Ковалева беру на себя, —