мы прибыли к гостинице, я не валился с ног, хотя и не сказать, что чувствовал себя великолепно. Мне явно не помешал бы хороший отдых, хотя больше в этом нуждались наши лошади. Пусть они и имели соответствующие узоры, это не делает их машинами, они всё те же живые существа с соответствующими потребностями.

Вот только кажется у великой княжны иные планы. А иначе с чего бы её карета стояла перед крыльцом, практически готовая к выезду, а у коновязи несколько лошадей под седлом. Вообще-то полтора десятка, как-то многовато, для нашего эскорта. К тому же рядом находится ещё один экипаж, с родовым гербом Астафьевых. Это что же получается, вместе с нами в путешествие отправляется ещё и её подруга.

Поправка. Едет не только Анна, но и её брат. А ещё тот самый нескладный молодой человек, которого Мария пригласила на белый танец. Это что же получается, он на неё запал? Взгляды паренёк на Долгорукову кидает явно заинтересованные. Впрочем, было бы странно, если бы он не обращал внимания на эту красавицу. А вот на Астафьеву, которая не менее красива, вообще не смотрит. Даже можно сказать демонстративно.

Я невольно улыбнулся, уж больно он мне напомнил Смирнова Ваньку. Такой же хлюпик, нескладный и неуверенный в себе, разве только ростом чуть повыше. Не удивлюсь, если и этот летает где-то в облаках, представляя в грёзах кокой он весь из себя крутой боец, и ровняет пиратов Карибского моря.

— Доброе утро. Сударыни, — я приложился к ручкам девиц. — Судари, — с бояричами лишь обменялся короткими поклонами.

Рукопожатием в здешнем обществе просто так не обменяться. Потому как руку должен неизменно протянуть тот, кто находится выше по положению. Хлюпик дёрнулся было, но заметив, что Астафьев ограничился учтивым поклоном, последовал его примеру. Задело ли меня это? Да ни божеж мой. Пусть идут лесом оба два.

— Виктор Карпович, позвольте вам рекомендовать моего друга, поместного дворянина Ярцева Петра Анисимовича, — заговорила Мария, явно недовольная поведением Астафьева. И тут же обратилась ко мне, представляя молодого человека. — Боярич Осипов.

После такого, тот был вынужден протянуть руку. Невозможно игнорировать друга великой княжны. Его можно презирать, ненавидеть, считать кем угодно, но выражать это публично глупо. Вот он и не стал глупить. Зато Астафьев оказался в несколько неловком положении, и явно проиграл пару тройку очков в глазах Марии Ивановны.

Ну вот что ему стоило самому представить нас, и не чураясь протянуть мне руку. Ведь знает, что Долгорукова всячески свою благосклонность ко мне. Как и то, что я отбрыкиваюсь от этого, как чёрт от ладана. Отношения у них с сестрой отличные, и она наверняка делится с ним кое-какими секретами.

— Пётр Анисимович, вы опять не ночевали в гостинице, — произнесла Долгорукова, хлопнув по ладошке лайковыми перчатками.

— Увы, я вынужден был отсутствовать по делам, — с лёгким поклоном ответил я.

— Надеюсь они вас не сильно утомили, и вы в состоянии отправиться в путь, скажем, в ближайший час, — она чуть склонила головку на бок.

— Вообще-то, мне казалось, что мы отбываем только завтра, — я даже не пытался скрыть своё удивление, слегка вздёрнув бровь.

Хотя-я-я, скорее всего причина в Кирилле Дмитриевиче, не оставлявшего своих попыток добиться её благосклонности. Девица Мария Ивановна решила попросту сбежать. Вот только присутствие здесь Астафьева в дорожном костюме, явственно свидетельствует о том, что попытка провалилась. К слову, это же объясняет и её раздражение.

— Мои планы изменились. Прошу меня простить, но если бы я знала где вас искать, то непременно предупредила бы об этом заблаговременно, — а вот теперь слегка развела руками, в смысле изобразила это лишь кистями.

— Разумеется, вина за это лежит только на мне. Однако, наши кони не настолько устали, чтобы не могли осилить дорогу. Разумеется, если за нами никто не гонится и мы не станем излишне погонять, — чёрт его знает с какого перепуга, не удержался я от язвинки

— Ну что вы, нет ни единой причины для спешки. К тому же бедные животные ведь не виноваты в том, что их владелец не в состоянии планировать своё время, а так же быть осмотрительным и благоразумным, — Мария так же умеет в язвительность, причём куда более тоньше и техничней.

— Рад это слышать, сударыня. В таком случае, если вы позволите, я поспешу в свою комнату, чтобы успеть собраться в отведённый мне час, — решил я признать своё поражение.

Нет, если бы в зубы, ногу сломать или на худой конец свернуть шею, то я без проблем. Как говорится — могу, умею, практикую. А вот в таких словестных баталиях, я заведомо не на своём поле.

— Будьте так любезны, сударь, — с лёгким поклоном, произнесла Мария.

Реакция присутствующих на происходящее была разной. Осипов, не понимал, что собственно говоря происходит, и смотрел на нас с плохо скрываемым любопытством. Астафьева откровенно забавлялась, переводя озорной взгляд с меня на Долгорукову и обратно. А вот её брат едва ли не сверлил меня недовольным взглядом, если не сказать злым.

Вот ни разу не удивлюсь, если этот придурок соизволит вызвать меня на поединок. Не то, чтобы я этого так-то уж сильно опасался. Как показывает практика, я способен удивить насмерть и матёрых бойцов, не то, что малоопытного гвардейского подпоручика. Вот только мне этого и даром не нужно. От слова совсем. И вообще, какого этому идиоту нужно, ведь ясно же, что у великой княжны не может быть ничего общего с каким-то бесталанным.

Отвесив лёгкий учтивый поклон, я направился было к лестнице на второй этаж, где собственно и находились комнаты постояльцев. Однако не успел поставить ногу на первую ступень, как сзади меня окликнул незнакомы голос.

— Господин Ярцев.

Я обернулся и посмотрел на незнакомого мне дворянина. Гражданское платье, не сказать, что богатое, но и не затасканное и без следов штопки, что не редкость среди бедных дворян. Увы, но иметь достойный гардероб удовольствие не из дешёвых.

— С кем имею честь?

— Позвольте отрекомендоваться, поместный дворянин Ульев Михаил Игнатьевич.

Хм. Что-то мне подсказывает, что батюшкой его был некто боярин Тульев. Интересно, что решила учудить Елена Митрофановна? Или это его личная инициатива, и с ним вполне возможно подошли неприятности.

— Ярцев Пётр Анисимович, — в свою очередь представился я.

— Меня просили об одолжении передать вам сие послание, — протянул он мне конверт из серой плотной бумаги.

Самый обыкновенный, каковыми с недавних пор пользуются при отправке писем почтой. Клапан не запечатан, а просто прикрыт, что оговорит о полном доверии к курьеру.

— Благодарю, — принимая письмо, произнёс я.

Ульев коротко поклонился, едва ли