Анфиса сделалась еще бледней и неуверенно произнесла:

– Там на дверях Антониу – вышибала. Он, Коля, бывший боксер.

Гурон улыбнулся, сказал: или собирайся немедленно, или… Она встала, как лунатик, подошла к шкафу… она суетилась, выбрасывала вещи на пол и приговаривала:

– Ой, да мне собирать-то нечего… да у меня и нет ничего… весь гардероб-то – блядский… Одному клиенту подавай "горничную", другому "школьницу"… ой ты, господи! Ну что же я надену-то?

Гурон сидел и думал про себя: ну, капитан, ты и дурак. Альтруист хренов, дон Кихот сраный. Вляпался в говно… и ведь никто тебя за язык не тянул – сам вляпался.

– Я готова, – сказала Анфиса. Гурон посмотрел на нее, буркнул: классно… Классного было мало – Анфиса надела платье до пят, но с огромным декольте и очень высоким разрезом. В этом платье она действительно выглядела проституткой. – Классно, – буркнул Гурон. – Пошли.

В холле было пусто и тихо. Антониу сидел в кресле, читал газету. Он удивленно посмотрел на Анфису, потом на Гурона. Гурон улыбнулся: bom dia.[28]

Антониу кивнул тяжелой головой с перебитым боксерским носом, спросил у Анфисы:

– Ты куда это собралась?

Анфиса остановилась, а Антониу сложил газету и начал подниматься. Гурон сделал стремительный подход, ударил его ногой в грудь и опрокинул на пол. Не давая подняться, нанес два удара в живот. Анфиса стояла на месте, как вкопанная.

– Пойдем, – сказал Гурон. Она продолжала стоять, со страхом глядя на Гурона. Гурон взял женщину за руку, потащил к двери. Она спотыкалась на высоких каблуках.

* * *

Удивительно, но ему попался тот же самый таксист, что и в предыдущий раз. Гурон сказал ему как старому приятелю: Ola![29]– и назвал адрес: Rua Visconte de Santarem. Мулат нисколько не удивился, кивнул, и они поехали. Анфиса была очень бледна, рассеянна. Гурон инструктировал ее, что и как нужно говорить в посольстве, она кивала.

Вышли там же, где и в прошлый раз. Гурон рукой указал Анфисе на триколор, сказал:

– Это и есть советск… тьфу, российское посольство. Сейчас ты пойдешь туда и расскажешь все то, что говорила мне. Ты поняла?

Она кивнула: да.

– Вперед, – сказал Гурон. – Они обязаны тебе помочь.

Анфиса посмотрела на него темными глазами, потом притянула к себе и поцеловала в щеку… на них смотрели прохожие.

– Иди, Анфиса, иди, – подтолкнул ее Гурон. Она повернулась и пошла на своей высоченной шпильке. Гурон смотрел ей вслед. У него было какое-то нехорошее предчувствие.

Гурон сидел в кафе, пил чудовищной крепости кофе и смотрел на посольство. Над входом слегка трепыхался триколор. Прошло около сорока минут, как Анфиса вошла в посольство… Гурон подумал: что ж сидеть-то? Надо идти… Он подозвал официанта-араба и тут же увидел, как из здания посольства вышла Анфиса. Она стояла, опустив плечи, и была похожа на сломанный манекен.

Анфиса постояла так несколько секунд, потом пошла через дорогу. Она шла, как слепая, не глядя по сторонам… завизжали тормоза… Гурон швырнул на стол купюру, выскочил из кафе.

Анфису он догнал метров через триста. Некоторое время шел следом, потом приблизился, взял за руку. Она остановилась… обернулась… Гурон все понял. Он осторожно спросил:

– Что они тебе сказали?

– Они посоветовали мне обратиться в полицию… в отдел по делам нелегальных мигрантов.

– Козлы, – сказал Гурон.

* * *

Гурон и Анфиса сидели на мирадору… Гурон думал: что теперь делать? Тащить ее с собой? – Глупо. Бросить здесь? – Подло… подло, подло…

ты сам спровоцировал ее, сам сказал: что-нибудь придумаем.

– Ну… я пойду, – сказала Анфиса.

– Куда? – встрепенулся Гурон.

– Куда же? В "Эммануэль".

– Сиди, дура.

– Ты не сердись на меня, Коля.

– Тихо. Чапай думать будет, – ответил он, злясь не на нее – на себя… сам виноват, сам всю эту бодягу затеял. Палило солнце, было жарко, внизу лежали тысячи крыш и разлив.

– Ну вот что, – сказал Гурон через несколько минут. – Если ты хочешь идти в свой долбаный салон – иди, удерживать не стану… Если хочешь домой, то…

– То что? – спросила она со слабенькой надеждой.

Гурон, ненавидя себя, произнес:

– То пойдешь со мной.

– Куда?

– Куда, куда? Домой.

– Как это?

– А уж это как получится… сразу предупреждаю: не факт, что дойдем. Это такое дело, что… в общем, может, и не дойдем. Повяжут, посадят.

Она молчала. Она еще не понимала ничего. Гурон, злясь уже и на нее, сказал:

– Короче, если хочешь пойти со мной…

– Коля! – перебила она. – Коля, я с тобой на край света.

– Край света далеко. Нам бы до Союза дойти.

– Да я, Коля…

– Да я, да я… слухай сюды! Начнем мы вот с чего…

* * *

Начали с гардероба. В ближайшем магазине переоделись в стандартную общеевропейскую "униформу" – джинсы, футболки, кроссовки. "Проституточье" платье осталось в примерочной. Когда Анфиса вышла из кабинки, Гурон одобрительно кивнул. В другом магазине они купили "цивильное" платье. Гурон – серый вельветовый костюм, сорочку и галстук. Он сразу приобрел респектабельный вид и стал похож на бизнесмена средней руки. Впечатление несколько портила неухоженная борода, но это вполне можно было списать на некоторую экстравагантность. Анфиса оделась в элегантный бежевый костюм в светлую полоску и белоснежную блузку. Туфли выбрали под цвет костюма… Анфиса радовалась, как ребенок, и Гурон подумал: дите. Вслух сказал: о'кей, едем в центр.

– Зачем? – спросила Анфиса.

– Погуляем.

Магазины и рестораны в Байше[30]сияли витринами, сновали туристы. Гурон и Анфиса прогулялись по Ru Augusta, вышли на Rosio. Анфиса смотрела на все это великолепие широко распахнутыми глазами, а Гурон работал.

Они посетили полтора десятка дорогих магазинов, но ничего не купили. Потом еще побродили по улицам, и Гурон сказал: хватит, нагулялись. После этого они направились на вокзал Санта-Аполония и приобрели билеты до Порту. Анфиса спросила: мы едем в Порту? Гурон ответил: да… Ехать в Порту он не собирался. На такси поехали в кафе, где Гурон спрятал свой "арсенал". Он прошел в туалет, забрал "дерринджер", нож и деньги "на черный день".

* * *