— Ну что ж, заходи, — пригласил я нового гостя, отступая в сторону, но держа ребёнка в луче фонаря и готовясь сразу же захлопнуть за ней дверь.

Девочка робко переступила порог и засеменила в горницу. Увидев обезглавленное тело Брыля, она взвыла, тут же бросилась на меня. Выставив перед собой крест, я остановил её прыжок. Однако через мгновение она вновь начала подбираться ко мне, отвратительно облизывая тонкие потрескавшиеся губы, из которых поползли острые клычки. Но прежде чем она успела начать атаку, на неё метнулся Патрик, мощным ударом отшвырнув лёгкое тельце к столу. Вскакивая, она зацепилась за табурет, потом, потеряв равновесие, вновь упала лицом вниз прямо к моим ногам. Я тут же, не раздумывая, всадил ей осиновый кол под левую лопатку. Вновь горницу огласил короткий, но пронзительный крик.

Торопливо отсекая упырю голову, я почувствовал, что у меня дрожат руки. Одно дело — прикончить Брыля и совсем другое — хладнокровно отсечь голову ребёнку, пусть даже в нём не осталось ничего человеческого. Достав из рюкзака бутылку коньяка, я сделал прямо из горлышка пару глотков и огляделся.

Горница представляла собой малоприятное зрелище. Пол почти весь залит кровью. К счастью, лежавший на полу тканный половик впитал большую часть влаги, поэтому мой спальник не пострадал. Пошарив в сундуке отца Никодима, я нашёл там несколько простыней. Сначала я одной из них тщательно вытер пол, ножки стола и табурет, потом завернул в половик тело Брыля, а маленькую вампиршу спеленал в измазанную простыню. Вытащив оба упакованных трупа в сени, заодно прихватив там пару вёдер с водой, я занялся отмывкой пола, время от времени выскабливая его тем самым мачете, с помощью которого только что осквернил чистоту горницы.

Время от времени я прекращал работу, чтобы прислушаться. Но ни звука не раздавалось из леса. Волчий вой прекратился сразу же, как только я отворил дверь ночной гостье, и с тех пор не возобновлялся. Дождь, очевидно, тоже прекратился. К тому времени, когда начали светлеть стёкла окон, горница снова сияла чистотой. Увы! Оценить мой трудовой подвиг было некому: и Патрик, и сэр Галахад мирно спали, не обременённые ни муками совести, ни необходимостью приводить в порядок дом.

С наступлением рассвета начались новые хлопоты. Прежде всего я отправился в сарай, где разыскал подходящую для моего замысла доску. Укрепив её на крыше лендровера, я взгромоздил туда же оба спелёнутых тела, после чего, оставив дом на попечение Патрика, поехал в лес. Дождь закончился, но почва оставалась мокрой, поэтому мне стоило большого труда лавировать между деревьями, скользя по влажным корням и прелой листве, стараясь не поцарапать краску автомобиля. Наконец я добрался до болота.

Здесь я нашёл подходящий пенёк и прибил к нему под углом привезённую доску, к счастью, оказавшуюся достаточно длинной и гибкой. С помощью этой нехитрой катапульты я зашвырнул в болото тело юной вампирши, которое плюхнулось довольно далеко от кромки подступавшего к самому лесу болота.

Когда же я потащил к доске тюк с останками Брыля, в мою душу закрались сомнения: уж слишком тяжёл показался мне этот откормленный студентик. Разместив его как можно ближе к торчащему вверх краю доски, я постарался пригнуть её к земле как можно ниже, а затем старательно раскачал. Доска отчаянно скрипела и потрескивала. Наконец я отпустил вибрирующую от напряжения древесину: то, что когда-то было надоедливым ловеласом, с чавканьем погрузилось в недра болота на достаточном расстоянии от берега.

Выдернув гвозди, я укрепил доску на крыше лендровера и поехал обратно. Мне удалось без особых приключений возвратиться на подворье. Вернув доску в сарай на её природное место, я быстренько окатил водой лендровер, смывая с него прилипшую листву с паутиной. Я очень спешил, поскольку мне предстояло ещё одно малоприятное дело.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что в селе всё тихо, я быстро зашагал к церкви. Дверь домика оказалась незапертой. Войдя внутрь, я обнаружил именно то, чего так не хотел здесь увидеть. На полу лежало тело Николаева. Две припухшие ранки на шее недвусмысленно указывали на причину его смерти, к сожалению, пока не окончательной.

Всё вставало на свои места. Сравнительно поздний визит ко мне Брыля объяснялся более простой, но срочной работой, которую ему поручили проделать над своим однокашником.

Проклиная в душе человеческую глупость, я подхватил свеженького покойничка и поволок его к поповскому дому. Здесь я уже приглядел на опушке леса славное местечко с отчётливыми следами волчьих лап. Рядом шумела листвой молоденькая осинка. Сначала я сломал осинку так, что из земли остался торчать острый обломок её ствола, потом аккуратно уронил на него тело Николаева.

Убедившись, что кол проткнул сердце, я вернулся к лендроверу, чтобы извлечь из него ещё один предусмотрительно прихваченный инструмент: по моему заказу Фёдор, редкостный умелец, изготовил мощные щипцы с зубцами, точно соответствующими волчьей пасти. С помощью этих щипцов я отхватил Николаеву голову.

Ополоснув и припрятав свой инструмент, я пошёл в село, где принялся барабанить в дом Мотрина.

Появившийся на крыльце милиционер попытался изобразить на лице неудовольствие, но я вполне официально уведомил его об обнаруженном около моего дома трупе и предложил немедленно заняться исполнением своих служебных обязанностей.

Мотрин нехорошо усмехнулся, но последовал за мной. Не знаю, что он собирался увидеть, но результаты моей деятельности привели его в ярость.

— Кто обнаружил труп? — едва сдерживаясь, спросил он.

— Моя собака, — начал я, но Мотрин тут же прервал мои объяснения, предложив собственную версию.

— Которая его и загрызла! — объявил Мотрин.

— Вовсе нет, — спокойно возразил я. — Если вам недостаточно моих показаний, исследуйте рану. Уверен, вы убедитесь, что это следы волчьей пасти. К тому же рядом с телом отчётливо видны волчьи следы, тогда как мой Патрик остановился вон там, в метре от студента. Следы видны хорошо. Дождь шёл. Убедились?

— Я вижу, здесь полно ваших следов, — не сдавался милиционер.

— Разумеется, коль скоро я подходил сюда, услышав лай моей собаки. Но надеюсь, вы не собираетесь обмеривать мою челюсть? Полагаю, что на меня подозрение может пасть только у человека, испытывающего острый приступ белой горячки.

— А что делал Николаев около вашего дома?

— Наверное, пытался добежать до меня прежде, чем его настигнут волки. Сюда ведь ближе, чем к храму. Но это только гипотеза, — уточнил я.

— Я нигде не вижу следов самого студента, — подозрительно заметил Мотрин.

— Должно быть, мы с вами их затоптали, — беспечно предположил я. — К тому же, видите, дальше очень много травы, а в траве следы различают только профессиональные охотники, да ещё индейцы. Не так ли?

— Всё это очень странно, — напуская на себя важность, объявил милиционер.