во время войны, Саша. - Кузьмич покачал головой, -Вот тут–то и пришлось всем нам, кто мог и умел, с ними схлестнуться. У каждого, свой фронт был! Представь молодого парня, который остался без ног. У него душа рыдала и рвалась из тела, а тут ещё и тварь какая-нибудь нашёптывает, - ты инвалид, ты обуза для семьи, ты никому не нужен, - чашка, сжатая в руках Кузьмича, разлетелась на осколки, чай плеснул на стол.

Собрав кусочки фарфора и промокнув лужу полотенцем, лесник продолжил.

- Вот и приходилось мне и раны помогать лечить и душу. А когда такие ребята первый раз улыбались – мразь эта от них уходила и искала следующую жертву. Не один я, конечно, боролся с этой нечестью, доктора и медсёстры тоже в этом помогали. Только они не видели гадости, которая рядом ходила и жертву искала, а я видел, но силой отогнать не мог, не было у меня такой возможности, не воин я, а лекарь. А вот ты, Александр, и лечить и калечить можешь! И силы в тебе столько, что нечисть можешь напрочь изводить! Поэтому попрошу я свою бабушку, Матрёну Никитичну, приглядеться к тебе.

- То есть как? – я немного опешил.

- А так, пусть она посмотрит, и решит, чем тебе помочь можно.

- А где мне её искать?

- Она сама тебя найдёт, - Кузьмич поставил себе новую чашку, и налил нам свежего чаю.

- И вот ещё что, нечисть эта и тебе может проблемы создать, а то и на жизнь покуситься! Сам рассказывал про ночное посещение. Надеюсь теперь ты такого маху не дашь! А то, видите ли, растерялся он. А я так думаю, что не растерялся, а расслабился. В силы свои слишком уверовал, а нечисть тебя на этом чуть не подловила. Надеюсь впредь умнее будешь.

Я задумался. Вот тебе и хочу жить, как все. Получается, что «как все» уже не выйдет. Судьба уготовила мне другой, многим недоступный, путь. И, по правде сказать, я и сам уже не смогу жить, «как все», зная, что вокруг такое твориться. Спина моя выпрямилась, плечи расправились и взглянув на Кузьмича, мне вдруг показалось, что всё вокруг стало маленьким и перед моим взором открылся и лес, и луг, и дуб у которого я ещё не был, и озеро. Глубоко вздохнув мне захотелось, как на лугу, закричать ого-го, но кто-то, как будто издалека, позвал меня, - Саша, Александр, Шурааа, внучок… И взглянув вниз я увидел счастливые глаза старика. Через мгновение всё вернулось в норму. Мы снова сидели за столом, на котором стоял самовар, вазочки с печеньем и вареньем, и только в глазах Кузьмича блеснула слеза, которую он незаметно смахнул.

- Кузьма Кузьмич, я, пожалуй, пойду. Хочу побыть немного один, подумать.

- Иди, Саша. И это - спасибо тебе, порадовал старика, думал никогда этого не увижу, но повезло – увидел.

- А что увидел-то?

Но лесник, лишь улыбнувшись, махнул рукой, - сходи к Дубу, думаю теперь в самый раз будет.

Опять Кузьмич загадками говорит...

Вышел я от лесника в каком-то приподнятом настроении. Это чем-то напоминало состояние после моих счастливых снов, но даже после них мне не было так хорошо. Казалось, что ноги мои не касаются земли, и я просто лечу над ней. Вокруг громко щебетали птицы, бабочки крутили хороводы, перелетая с одного цветка на другой. Впереди на тропинке показалась семейка ежей, мама-ежиха вывела на прогулку пятерых колючих детишек, пройдя немного по тропе они юркнули в лес. У самого перекрёстка мне встретилась красавица косуля. Она стояла у столба с указателями и увидев меня, спокойно, совсем не испугавшись, ушла в кусты. Взглянув на стрелку с надписью «Дуб», мне показалось, что она слегка светится. Может просто солнце так удачно освещало указатель.

Тропинка к Дубу была не так заметна, как к озеру, или к дому Кузьмича, но для меня она светилась довольно яркой золотистой лентой. Чем дольше шёл я по тропе, тем быстрее несли меня ноги, и на поляну где рос Дуб я практически выбежал, и тут же, резко затормозив, встал, как вкопанный.

Да… Не правильно было написано на указателе, там должно быть так – ДУБ!!! Потому что это на самом деле было необычное дерево. Его смело можно было считать царём всего леса. Такого великана мне ещё видеть не приходилось. Деревья, что росли по краям поляны с уважением расступались перед этим исполином. Но даже не его монументальность поразила меня – ДУБ светился! Каждым листочком, каждой веточкой, каждой могучей ветвью и морщинами толстой коры. Даже вокруг кроны и толстенного ствола, был виден золотистый ореол.

Я, пройдя немного вперёд, вдруг неожиданно для самого себя, поклонился этому старожилу здешних мест, отдавая дань уважения его возрасту и величию. Воздух вокруг меня как будто уплотнился, звуки затихли, и даже ветер перестал раскачивать листья деревьев. Сделав очередной шаг, мне показалось, что браслеты на моих запястьях начинают вибрировать. Потом послышалось гудение и тело моё приподнялось над землёй. В этот момент, золотое свечение ДУБА накрыло меня, и я увидел мой любимый водопад, и по знакомой тропинке прошёл и стал под его струи. Браслеты на моих руках завибрировали сильнее, и яркая радуга вспыхнула между ними с новой силой. Но теперь, в её, потоком вливалось золотистое сияние дерева. Хороводы знакомых искорок завертелись вокруг моих запястий переплетаясь с радугой, потом искры стали подниматься к плечам и вскоре всё моё тело было покрыто ими. Мне казалось, что и я превратился в хоровод этих золотистых огоньков, и вода, которая падала сверху стала этими искрами и весь мир стал одним большим искристым водоворотом…

Когда я очнулся, всё так же светило солнце, и птицы продолжали петь свои песни, ветер шевелил листу на деревьях и запах цветов витал в воздухе. В шелесте дубовых листьев мне слышался голос, который желал удачи и благословлял на добрые деяния. Сияние вокруг ДУБА исчезло, а вот мелкие веточки и листья продолжали дрожать, создавая в воздухе какую-то вибрацию. Взглянув на землю, я увидел, что под ногами у меня лежал крупный золотистый жёлудь. Подняв его, и вновь поклонившись царю леса, я развернулся и пошёл назад, и тут вдруг пришло осознание, что ощущение лёгкости, которое сопровождало меня на пути к ДУБУ прошло, и заменило его какое-то другое, пока ещё непонятное мне чувство…

В гостиной нашего терема сидела незнакомая мне девушка.

- Здравствуйте,