– На это я и надеялась, – неожиданно обрадовалась она.

Хотя и зря, на мой взгляд.

– Идем, я помогу тебе выбрать платье, – вскочив с кресла королева ухватила меня за руку, но я уперся.

– Прямо сейчас?

– А когда? – изумилась она, – сейчас Гарл сменил стражу, и новая не видела никакого курьера. А ты выйдешь отсюда, прикрывшись образом девушки в дорожном платье. У тебя получится, не трусь.

Когда это я трусил?

Тем более она права… они. Да западня полная, готовились явно не один день.

Ну прощай, вольная жизнь… относительно, разумеется. Но не ждите появления милой простушки, этого я не стану обещать даже под прицелом боевого амулета.

Первый удар настиг меня в ярко освещенном зале, протянувшемся через все правое крыло дворца. Сюда выходили двери восьми лучших покоев, традиционно занимаемых королевской скамьёй. И один из них целых семь лет принадлежал мне.

Но сейчас Риэлла свернула в противоположную сторону.

– Ваше величество? – прошипел я ей в спину, стараясь не отставать.

– Не благодари… – бросила она предупреждающий взгляд, – я хочу, чтобы все поняли, что мои воспитанницы имеют особый статус.

Так я теперь её воспитанница? Ну, в общем-то правильный ход… но почему в таком случае нельзя жить в привычных комнатах? У меня там, между прочим, тайники устроены!

– Ну отчего ты так злишься, Яна? – укоризненно уставилась Риэлла, едва мы оказались в выбранных ею покоях и за мной захлопнулась дверь. – Сама должна была сообразить, что никто из нас не захочет, чтобы в комнатах Яна жила незнакомая девица.

– Дурак, вот и злюсь, – мгновенно раскаялся я, – но постепенно привыкну. Где платья?

– В гардеробной, – сочувственно улыбнулась она и мы пошли в гардеробную.

Я брел за королевой, мысленно готовя себя к первому выходу в свет в новой роли, и в который раз благодарил Риэллу, что когда-то настояла на образе тетушки Ари. А ведь сам я собирался стать дядюшкой.

– Нет! – решительно заявила тогда герцогиня Дэнзорская, – травница будет женщиной. Немолодой и некрасивой, но обаятельной. Тебе не нужны дополнительные трудности. Между прочим, женщины очень упорно интересуются мужчинами-травниками. Ведь люди они небедные и положительные. И потому почти все женатые… а некоторые и не на одной женщине. Да и пора тебе учиться носить женскую одежду, не собираешься же ты всю жизнь прожить в чужой шкуре?

– Еще года два, – пообещал я тогда и после очень радовался, считая, что она позабыла о том разговоре.

– Вот они, – объявила ее величество, отдернув занавеску, скрывающую пару манекенов с готовыми платьями, и замерла в ожидании моего вердикта.

Ну что я мог сказать… это и в самом деле удобнее старой моды. Хотя в чем-то похоже на платья простых служанок и лавочниц. Нет, не тканями… и не отделкой, а удобством и здравомыслием, что ли. Вот только мне никак нельзя надевать такое прямо сейчас.

– Откуда я приехала? И как меня зовут? – судя по растерянному взору Риэллы, ждала она вовсе не этих вопросов.

Но сразу спохватилась, явно сказался тринадцатилетний опыт управления отрядом придворных дам.

– Тебя усыновил престарелый граф Люрис Анжерон… в память о когда-то погибшей дочери. – королева достала из кошеля и положила передо мной свернутый в трубочку документ. – Других наследников у него нет. Но воспитывалась ты в одной из закрытых обителей женского монастыря для знатных вдов и сирот. Там тебя обучали ремеслу травницы… и магии, поскольку ты одаренная.

– И то хлеб, – кивнул я, и перешел к делу, – тогда эти платья не подойдут. Их еще только шить завтра начнут… а из монастыря я должен был привезти какое-нибудь старье. Помрачнее.

– Ну почему сразу помрачнее… – огорчилась она, но спорить не стала, – Яна, это комнаты бабушки Гарла, но она в последний раз приезжала лет десять назад. И оставила тут часть гардероба… я не стала приказывать чтобы унесли… вдруг тебе не понравилось бы убранство.

– Да мне все равно, – отмахнулся я, искренне не понимая, как могут кому-то не понравиться королевские покои? Тем более, если старую королеву все здесь устраивало. – И где они?

– В шкафах… – она шагнула было к тянущейся вдоль стены шеренге массивных плательных шкафов, но я опередил.

Вытянул руку и распахнул их один за другим.

Дивьи пляски, это что же, бабушка обоз с сундуками за собой возила?

– Сюда слуги перенесли все, что оставила королева-мать в шкафах королевских покоев и мои старые платья… – покраснела Риэлла, – нужно бы устроить благотворительную распродажу… в пользу монастыря… но до них у меня за два месяца еще руки не дошли.

А теперь и вовсе не дойдут, вспомнил я намек брата. Значит придется взяться за это самому… пока не найду дело поинтереснее.

– Забудь о них, – предложил благородно, – я сам позже займусь. Иди, переодевайся к ужину.

– А ты?

– Мне хватит четверти часа.

– Но я за тобой зайду, – уже убегая, предупредила королева, – а потом выберем тебе служанок.

Вот только их мне и не хватало!

Но с этим я разберусь позже. Времени и в самом деле немного, даже для мага, который может вырастить кучу ложных рук.

Для начала я снял все щиты и наскоро искупался, хотя мог бы обойтись и без этого. Далеко не каждый маг догадывается, что адапты обладают самой здоровой и свежей кожей среди одаренных. Хотя почти всем известно, из чего магия создает сплошной нижний щит. Но вот сложить два и два – могут не все. Лишь те, кто умеет мыслить логически и сообразить, что грязной наша кожа не может быть по определению. Все, что пачкает кожу других людей остается еще во внешнем щите, как в фильтре. Ну а без нижнего мы просто никуда не ходим. Ведь он защитный и абсолютно невидимый.

Натянув найденное в шкафу белье и первое приглянувшееся платье, выбранное за скромность фасона и закрытые плечи, я на минуту задумался, глядя в зеркало на знакомое лишь мне лицо.

Нет… разочарования оно не вызывало.

Просто ничем не походило на Яна. Хотя я давно осознал, что в детстве выбрал этот образ глядя на Хирда. И потому никто не сомневался в моем родстве с принцами… и даже ходили слухи, будто Ян – бастард. А король их и не опровергал, только хитро ухмылялся. Нужно было быть полнейшим идиотом, чтобы не видеть, как истово он обожает нашу матушку.

Впрочем, у магов такие отношения – это правило, а не исключение.

Потому до этого дня из зеркала на меня смотрел молодой загорелый лорд с пышной гривой темных волос, прямым носом, выразительными карими глазами и черными бровями вразлет. К которым прилагались крепкие плечи и торс.

А теперь там светится белокожее нежное женское лицо, скептически изучающее меня тёмно-серыми глазами, опушенными длинными ресницами. Довольно красивое, на мой взгляд. И волосы красивые, светло-русые, слегка вьющиеся и с едва заметной медью. Но длиной всего по плечи… я безжалостно обрезал их каждый месяц.