– Что ж, мы поняли, что не ты рисовала для колонки, но, возможно, ты ее писала, – заявила Дилайла.

– С такой же вероятностью я могу оказаться принцессой из крохотного, но богатого королевства, – возразила Кэролайн. – Однако это весьма сомнительно.

– А вдруг нет? – пожала плечами Дилайла. – Ты могла бы попробовать что-нибудь написать. – Она вытащила из-за спины маленький блокнот в кожаной обложке и протянула его Кэролайн. – Как думаешь?

Кэролайн погладила прекрасную мягкую кожу и полистала гладкие кремово-белые страницы.

– Он великолепен. Даже слишком красив, чтобы в нем писать.

– Вздор. – Дилайла села в кресло напротив Кэролайн и выжидающе наклонилась вперед. – Пиши, как только пожелаешь. Можешь попытаться сочинить статью для колонки или просто веди дневник. Однажды ты обнаружишь, что и на самом деле принцесса крохотного, но богатого королевства, и тебе захочется вспомнить о днях, проведенных в этом доме. Ты расскажешь эту удивительную историю своим верноподданным, а те передадут ее следующим поколениям, пока она не превратится в легенду.

– Что ж, в таком случае лучше написать хорошую историю, – рассмеялась Кэролайн.

– Если не возражаешь, меня лучше описать как приветливую и справедливую девушку, – улыбнулась Дилайла.

– С добрым сердцем и пылкой душой, – добавила Кэролайн.

– Вот видишь, у тебя прекрасно получается.

Растроганная Кэролайн прижала блокнот к груди.

– Я всегда буду его беречь. Благодарю.

Она пылко обняла Дилайлу и проглотила сжимавший горло комок.

– Я рада, что подарок тебе понравился, – тепло отозвалась Дилайла. – Надеюсь, он хоть немного тебя утешит.

– Уже, – заверила Кэролайн. – И ты права, мне полезно попробовать написать колонку. Может, слова польются сами. Терять все равно нечего. – Она задумалась, а потом спросила: – А насчет автора нет никаких догадок? Слухов о том, кто это?

Лицо Дилайлы слегка помрачнело, и она покачала головой.

– Можешь представить себе последствия для автора, если ее раскроют? Она станет изгоем. В обществе будут говорить о ней только вполголоса и с ужасом. Молюсь о том, чтобы этого никогда не случилось.

Кэролайн едва сдержала дрожь.

– А если колонку пишет мужчина?

– Думаю, для него последствия будут не столь суровыми, – сухо ответила Дилайла. – Но изучив все выпуски «Реванша дебютантки», я пришла к выводу, что они точно написаны женщиной. Она понимает нюансы и ловушки ярмарки невест и очень точно их описывает, причем с точки зрения женщины.

– Склонна с тобой согласиться, – сказала Кэролайн. – И это сужает варианты до половины населения Лондона.

Ярко-голубые глаза Дилайлы блеснули.

– Уже после первой колонки возникла масса домыслов, но у меня есть собственная теория.

Кэролайн села и вся превратилась в слух.

– Какая?

– Это должна быть девушка, посещающая большие балы, великосветские гостиные и аристократические приемы. Но подозреваю, что сама она находится слегка на обочине, не то чтобы отверженная, но явно не из сливок лондонского общества.

– Да, это похоже на правду. – Кэролайн вспомнила статьи, которые вчера так внимательно читала, и улыбнулась. – Тот, кто поощряет девушек умыкать у отцов и братьев бренди, явно не вписывается в общество.

Дилайла игриво улыбнулась.

– А еще она советует завлекать взглядами, читать запрещенные книги и фантазировать. Неудивительно, что ей приходится скрываться.

– Я уж точно не стремлюсь ее обличить, но не могу отделаться от чувства, что эта колонка – ключ к тому, кто я на самом деле.

Кэролайн подошла к окну, отдернула бархатные шторы и выглянула на улицу. Мимо шел джентльмен, размахивая тростью. Няни болтали друг с другом, пока катили по тротуару коляски. Дамы торопились к модисткам, покручивая в руках прелестные зонтики. За стенами дома герцога жизнь шла в прежнем быстром темпе.

Все, казалось, спешат по волнам жизни к чему-то новому и удивительному, и лишь Кэролайн застряла на берегу, и ни одного корабля в поле зрения.

Пока Нэш и Кэролайн протискивались по темным улицам Лондона в наемном кебе, Нэш мысленно перебирал все возможные варианты, как их план может полететь к чертям.

Дилайла проснется и обнаружит, что их нет.

Завсегдатай «Серого гуся» узнает его или ее, несмотря на маскировку.

В таверне они впутаются в очередную драку.

Но пришлось признать, что на самом деле он боялся того, как возвращение на место, где она получила травму, подействует на Кэролайн. Она отчаянно хотела все вспомнить, а Нэш… тоже этого хотел, но не мог не опасаться, что это как-то скажется на их необычных отношениях, если можно так это назвать.

Их не представили друг другу на балу или на прогулке в парке. Он не знал ее фамилии, как и она сама. Но проведя с ней меньше недели, Нэш уже с трудом представлял будущее без нее. Весьма опасное развитие событий.

Сидящая рядом Кэролайн смотрела в окно. После удара головой она впервые вышла из дома.

– Что-то тебе знакомо? – спросил Нэш.

Кэролайн продолжала изучать проплывающие мимо дома, лавки, площади и улицы, словно они могли исчезнуть, если она отвернется.

– Не так, когда точно припоминаешь определенное место, но все же…

– Но все же?..

– У меня такое чувство, что я живу где-то здесь. Это может иметь какое-то значение?

– Вполне.

Нэшу так хотелось сказать – возможно, чутье подсказывает ей, что она должна жить рядом с ним, но вместо этого он взял ее за руку. Как жаль, что они оба в кожаных перчатках.

– Помни: все, что может тебя выдать, ставит тебя под удар, – сказал он. – Постарайся не разговаривать. Держись ближе ко мне. И бога ради, не улыбайся.

Она ослепительно улыбнулась, вполне предсказуемо.

– Как только выйду из кеба, обещаю не отходить от тебя далеко и молчать с унылым видом.

– Это необходимо, чтобы у нас был хоть малейший шанс кого-нибудь обмануть. – Нэш нахмурился, глядя на длинные ресницы и ангельский подбородок. – Будем надеяться, что в таверне темно, а посетители уже пьяны.

Когда кеб остановился, Кэролайн глубоко вздохнула и быстро пожала Нэшу руку.

– Ну вот, приехали, – сказала она, и на прелестном лице отразились все надежды и страхи.

– Все будет хорошо, – успокоил он ее. – Доверься мне.

Нэшу пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не подхватить Кэролайн за талию, когда она спрыгивала с подножки.