«Похоже, что кто-то приходит сюда, чтобы посидеть у камина, – сообразила Генриетта. – Вряд ли кавалер графини де Гренвиль, постоянно живущий в её доме, нуждается в том, чтобы погреться. Значит, это место встреч. Только вот с кем?»

Она добралась до кресел и огляделась. Ни они, ни столик не выглядели пыльными. Продавленные сиденья ещё сохраняли две вмятины, как будто невидимые собеседники только что поднялись со своих мест и скоро вернутся. А ведь и верно, они вполне могли вернуться! Что же тогда делать незваной гостье? Куда деваться? Генриетта осмотрелась по сторонам в поисках убежища. Слева от камина она заметила узкую дверь и попробовала открыть её. Створка легко поддалась, но за ней было черным-черно.

«Комната или коридор без окон, – догадалась Генриетта, – туда без огня – никак».

Решив, что осмотр этого коридора оставит до другого раза, когда придёт в заброшенный особняк со свечой, она направилась к широкой арке между облупленными колоннами, но вдруг в полной тишине раздались явственные звуки – кто-то возился у входной двери. Хозяин?!

«Может, это Клод пришла, чтобы показать дом Орловой?» – успела подумать Генриетта, но тут же вспомнила, что забрала ключи с собой.

Бежать?.. Девушка замерла посреди зала. Пол перед аркой, куда она только что направлялась, был засыпан толстым слоем рухнувшей с потолка лепнины. Так что туда идти нельзя, ведь скрип гипса и штукатурки под подошвами башмаков сразу выдаст присутствие непрошеной гостьи. Значит, остаётся одно – бежать в тёмный коридор. Лишь бы там – в глухой чернильной тьме – не оказалось ни крыс, ни прочей нечисти!

Генриетта кинулась к узенькой дверце около камина, толкнула её и, проскользнув в кромешную темноту, потянула ручку на себя.

«Может, повезёт, и виконт направится в другое место…» – с надеждой подумала она.

Не получилось!.. Гулкое эхо шагов отозвалось в вестибюле, а потом стук каблуков стал громче и чётче – вошедший направлялся прямиком к камину.

«Остаётся утешаться тем, что я всё услышу», – старалась успокоить себя Генриетта, но утешение было слабым. Стало до того страшно, что даже застучали зубы. Она изо всех сил сжала челюсти и прикрыла рот руками. Только бы не выдать себя! Генриетте повезло: нервная трясучка вроде бы поутихла. Прижавшись спиной к стене, девушка старалась даже не дышать.

Послышался скрип старого кресла, а следом прозвучал по-женски звонкий, высокомерно-властный голос:

– Садись, Кот, хватит в дверях топтаться.

Звук плюхнувшегося в кресло тела подсказал Генриетте, что невидимый Кот выполнил распоряжение говорившего. Властный голос зазвучал вновь:

– Ну, хоть сегодня я получу наконец то, чего жду уже две недели?

– Конечно, ваше сиятельство, – откликнулся в ответ заискивающий баритон, а после паузы добавил: – Но моей вины в задержке нет. Вы сами знаете, что кюре заартачился. Никак не хотел признание писать, и уж тем более не соглашался делать это в присутствии свидетелей. Кабы ему денег хоть немного подкинуть, он бы сговорчивей был.

– С чего это я должен деньгами разбрасываться? Может быть, мне ему из твоего вознаграждения заплатить? Наш министр Фуше никогда не был особо щедрым, а уж нынче, когда даже на армию денег не хватает, последние крохи грозится отобрать.

– Да я что? Так ляпнул… – заюлил баритон и, затирая свою неловкость, поспешил сменить тему: – Вот, извольте глянуть. Заверенное по всем правилам признание отца Марка. Наследник герцога де Бресси родился почти на год раньше того срока, которое указано в его свидетельстве о крещении и метрике, и, самое главное, малыш пришёл в мир до того, как его мать стала законной супругой его отца. Юноша – незаконнорожденный, а других детей в этой семье нет и, учитывая престарелый возраст герцога, больше не будет.

– А посему придётся достопочтенному старичку изрядно постараться, чтобы я не выдал эту тайну всему свету. Его двоюродные внуки – ребята голодные, да к тому же очень наглые. Им терять нечего, за герцогский титул и поместья они сожрут с потрохами любого бастарда.

– Да уж, что правда, то правда, – хихикнув, подтвердил льстивый голос и поинтересовался: – Так вы мои денежки сейчас отдадите?

За стенкой повисла тишина, и Генриетта предположила, что невидимые собеседники отсчитывают вознаграждение. Она не ошиблась: холуйски ласковый баритон рассыпался в благодарностях, но властный голос его перебил:

– Кот, вы обещали мне достать сведения о торговце оружием Рене!

Баритон поклялся собственной душой, что занимается этим вопросом денно и нощно, но пока ничего узнать не удалось. В конце концов он пообещал вскоре принести нужные сведения и с явным облегчением распрощался. Затем раздались шаги, вот только уходил из зала лишь один человек.

«Господи, а второй чего ждёт? – перепугалась Генриетта, и от страшного подозрения её спина покрылась холодным потом. – Неужели он понял, что я здесь, и будет караулить меня, пока я не выйду?»

Тонкая дверь отделяла её от смертельной опасности, ведь в том, что сидящий у камина мужчина – опасный негодяй, Генриетта не сомневалась. И вдруг сквозь отчаяние и страх пробилась трезвая мысль: ужасная переделка в её жизни – это ведь не в первый раз. В конце концов, в трущобах Лондона опасным преступником был каждый второй, а Генриетте уже не десять лет, и она сумеет за себя постоять. Теперь девушка жалела лишь об одном – что с ней нет ножа. Когда они с Луизой перебрались из ночлежки в дом княгини Черкасской, тётка заставила Генриетту отказаться от этой опасной привычки. Как быстро привыкаешь к хорошему и забываешь об опасности, а зря!

«Если выберусь отсюда живой, никогда больше не выйду из дома без ножа», – пообещала себе Генриетта.

За стенкой стояла глухая тишина, как будто охотник, усыпляя бдительность своей жертвы, замер. Юная герцогиня не шевелилась, все её чувства обострились в ожидании развязки. Вдруг показалось, что в её убежище просочился терпкий запах духов. Так захотелось, хотя бы в щёлочку, глянуть на этого благоухающего щёголя. Генриетта была почти уверена, что он – тот самый томный блондин из экипажа графини де Гренвиль, но крохотное сомнение всё-таки оставалось, и девушку разбирало любопытство. Послышался скрип кресла, значит, мужчина встал. Потом, удаляясь в сторону входной двери, прошелестели шаги. Неужели уходит? Но предположение оказалось неверным – шаги замерли, а потом послышался голос:

– Я здесь, проходите…

– Добрый день, ваше сиятельство, – прозвучало в ответ, и Генриетта поняла, что в доме появился новый гость.

«Так у этого человека здесь что-то вроде штаба, – догадалась она. – Узнать бы ещё, что за дела здесь творятся».

Судя по первому разговору, «его сиятельство» собирался шантажировать старика, скрывавшего от родни незаконное происхождение своего наследника. Но шантажист упомянул министра полиции Фуше. Так для кого старался этот человек? Для министра или себя самого? Ответа у Генриетты пока не было. Тем временем собеседники за дверью перешли к делу: