— Конечно, — согласился ее племянник и, подойдя к ней, нагнулся, чтобы поцеловать исхудалую щеку и осторожно прикоснуться к редким, выжженным волосам. — Не переутомляйтесь. Я полностью способен вам помочь.

Она адресовала ему свою слабую, насмешливую улыбку и подняла руку к его щеке.

— Ты — хороший мальчик, — тихо проговорила она и тут же раздраженно махнула рукой. — Убирайся. У меня дела.

— Да, тетя, — покорно откликнулся он и прошел через комнату своими быстрыми, неслышными шагами, растворившись в коридоре так, словно был бестелесной тенью.

Петрелла вздохнула и ушла в глубину своего кресла, сосредоточившись на жарком дыхании, которое шумно и болезненно рвало ее испорченные легкие. Прошло немало времени, прежде чем она уверилась в том, что не опозорится, — и звонком вызвала дворецкого.

О Драконах следует помнить то, что иметь с ними дело может далеко не всякий. Если вы им солжете, они вас обокрадут. Если вы нападете на них без причины, они вас растерзают. Если вы от них побежите, они вас засмеют.

Таким образом, с Драконами лучше всего держаться спокойно, открыто и честно. Дайте им все, что им причитается — не больше и не меньше, — и они поступят с вами так же. Поддержите их — и они поддержат вас. Всегда помните, что Дракон — это в первую очередь Дракон, и только потом друг, напарник, любовник.

Никогда не считайте, что обнаружили слабое место Дракона, пока он не умер и не забыт, ибо радость преходяща, а месть Дракона — вечна.

Из «Лиадийской книги Драконов»

Эр Том вошел в свою душную арендованную квартиру, снял куртку и бросил ее на подлокотник сомнительного дивана. Будучи космолетчиком, он едва замечал отсутствие окон, хотя треск вентилятора тревожил чувства, привыкшие улавливать малейший шепоток, свидетельствующий о неполадке систем жизнеобеспечения.

Уверенно передвигаясь в полутьме, он прошел через гостиную в чулан и налил рюмку вина из бутылки, экспроприированной с «Пути Дракона».

«Честное красное вино, а не драгоценный мисравот Даа-ва!» — подумал он с тихой улыбкой. Облокотившись на слишком высокий кухонный стол, он прикрыл глаза и сделал небольшой глоток.

Он чуть не потерял ее.

Эта мысль ужасала. И ужасала вдвойне, поскольку оказалось, что в те дни, когда за Шаном присматривала Марилла, она, как правило, приводила его вечером в рабочий кабинет Энн, потому что сама Рилли уходила вести вечерние занятия.

В зависимости от настроения ребенка Энн иногда действительно задерживалась на работе допоздна, проверяя работы, консультируя студентов и разбираясь с бумагами. Если бы в тот день Эр Том не занимался сыном…

— Несчастный случай, — сказал Джерзи Энталья, сидя на диване у Энн и смакую настоящий кофе. — Просто глупое стечение обстоятельств. По крайней мере так говорит администрация.

Он вздохнул — и внезапно стало видно, что он совершенно измучен.

— Конечно, они еще не разобрали завалы и не пересчитали погибших. И даже не обзвонили тех, у кого кабинеты в задней части здания, чтобы убедиться, что они все благополучно дома. — Он тряхнул головой. — Очень может быть, что когда у них руки дойдут до уборки, то в развалинах обнаружатся огромные куски термоядерной бомбы.

— А есть ли… прошу меня простить, — пробормотал в этот момент Эр Том, хотя ему неуместно было высказывать такую мысль, — не было ли мысли о… о сведении счетов?

Джерзи недоуменно заморгал.

— Он имеет в виду вендетту чести, — пояснила своему другу Энн и покачала головой. — Это маловероятно, Эр Том. Ведь все крыло рухнуло, помнишь? Не чей-то кабинет. И вообще, как можно начать вендетту против отделения лингвистики? Мы ведь просто кучка пушистых гуманитариев. Если бы речь шла об отделении естественных наук, то можно было бы предположить, что они сунулись туда, куда кто-то не хотел их пускать, но языки? С тем же успехом можно взорвать отделение театральных искусств!

— Очень красивая идея, — объявил Джерзи с видом человека, цитирующего отрывок из Кодекса.

Энн рассмеялась.

— Угу, ну, мне пора убираться отсюда, — сказал Джерзи, поднимаясь с дивана. — Доброй ночи, Энн, доброй ночи, господин йос-Галан. Как удачно, что вы оказались здесь, чтобы взять Самокатика.

Он протянул ему свою крупную кисть. Эр Том встал и протянул свою руку, терпеливо вытерпев прикосновение чужака, покачавшего ему руку вверх и вниз. После этого он высвободил руку и поклонился, выражая почтение к приемному отцу своего сына.

— Будьте здоровы, Джерзи Энталья.

— Спасибо, — отозвался тот. — И вам того же.

После этого он ушел, а Эр Том — вскоре после него, чтобы вернуться в это жалкое жилище, которое все равно было немного более просторным, чем жилые помещения Энн. Он представил ее себе в Треалла Фантрол, где гостевые апартаменты могли похвастаться большими окнами, душистыми растениями и хорошей, изящной мебелью.

Он представил себе, как она будет гулять с ним по лужайкам, посетит лабиринт и Джелаза Казон. Он подумал, что покажет ей Дерево…

Она сказала, что не желает вступать в брак.

Эр Том открыл глаза и нахмурился на часы, криво висящие на стене перед ним.

Энн сказала, что не хочет вступать с ним в брак, но это была неправда. Она пылала к нему так же, как он — к ней, она с ужасом ждала того дня, когда они расстанутся. Он это знал. Сердцем он это знал, совершенно точно, безусловно, без всяких сомнений или даже вопроса о том, откуда он это знает.

Значит, Энн лгала. В конце концов он ведь мастер-купец. Неправда известна ему во всех ее позах, интонациях и выражениях лиц. И от Энн он никогда раньше лжи не видел.

Тогда почему же она солгала на этот раз? Он задумался над этим — а потом вспомнил, что научил ее бояться себя. Очень может быть, что эта ложь должна быть занесена на его счет — и она очень верно уравновесила счет.

Однако если Энн хочет брака с ним и отрицает это из страха, то дело еще можно будет уладить. Все его искусство торговца заключается в том, чтобы убедить людей, никогда не видевших некоего товара, что они должны сгорать от желания его заполучить. Насколько же легче вести торговлю в том случае, когда ведешь ее с человеком, который уже желает того, что ты можешь предложить…

— Постой!

Он резко откачнулся от столика и вышел в гостиную, где ударил рукой по неудобно расположенному выключателю.

«Я же предложил ей брачный контракт!» — в волнении подумал он. Это было все, что он имел возможность предложить, хотя это было не по правилам и наверняка заставило бы его пасть ниц перед своим Тоделмом, умоляя о прощении. Да, брачный контракт с Энн — особенно когда ребенок уже был фактом! — находился в сфере того, что было реально возможным.

Только… брачные контракты имеют быстро истекающие сроки, и супруги расстаются. А Энн страшится их будущего расставания так же сильно, как и он сам.