От осознания открывающихся перспектив девушка просто впала в ступор, бессмысленно хлопая ресницами, в надежде, что «тыква» сейчас превратится в «карету». Это выглядело настолько забавно, что я с трудом удержался от того, чтобы не заржать аки конь. Подобного делать не следовало, потому как обижать Маринку мне совсем не хотелось.

– Это что такое? – даже в голосе вроде бы отошедшей от первого шока девушки слышалось беспомощное изумление. – Но это же не может быть нашей машиной. Нет, нет! Здесь какая-то ошибка. Я сейчас позвоню и…

– Чего понитшь, цыпа? Ты просила тачку? Мы подогнали, – крысиномордый сплюнул, развязной походкой подходя к Федосеевой, однако остановился, потому как я словно бы невзначай заступил ему дорогу.

Зло зыркнув на меня и, видимо, решив, что в бутылку лезть ещё рано, он процедил:

– Не нравится? Вызывай другую. Только нам бабосики за работу отстегни.

– Да, да, конечно, – Марина судорожно полезла в клатч, не зная за что хвататься, то ли за ПМК, звонить в колледж, а то и вовсе вызывать такси, то ли за пухленький кошелёк. – Сколько там мы вам должны?

– Ну-у, погрузка, доставка, разгрузка. Я ещё спину потянул… – носильщик переглянулся с напарником. – Штук на девять встанет. Не, даже скорее на девять с половиной!

А вот от такого опешил даже я. Зарплата в десять тысяч имперских рублей считалась очень и очень хорошей. Столько получали квалифицированные рабочие, которые вкалывали за двоих и дорожили своим местом. Месяц прожить можно было и на одну десятую от этой суммы, продукты питания стоили совсем не много, благодаря развитию магии форм «травы» и «твари». Поэтому заявление этих индивидуумов было уже не просто попыткой развести лохов, на что я надеялся, а банальным грабежом средь бела дня. Вот только комнатный цветочек Марина осознать подобного с ходу не могла.

– Штук чего, простите? – девушка хлопала наивными глазами, пытаясь понять, что от неё хотят. – Я думала, вы деньгами оплату принимаете.

– Мы всяко можем, хошь налом, хошь натурой, – длинный глумливо заржал. – Ты, чикса, как расплатиться желаешь?

По фене учительница не ботала, а потому пассаж про «натуру», слава богу, прошёл мимо её сознания.

– Мужики, вы… – начал было я, понимая, что веселье заканчивается, вот только девушка пусть и была удивлена, из своей роли ещё не вывалилась.

– Кузя, помолчи! Не лезь, когда старшие разговаривают! – нахмурилась она.

– Да, пацан, не открывай лишний раз хлеборезку, и ты, Шпала, завались! Боцману ты с натуры по-петушиному долю отдавать будешь? – крысомордый снова сплюнул. – Короче, уважаемые, вы нам на девять с половиной тысяч рублей торчите. Так что давайте, дамочка, не будем играть в нервы и рассчитаемся без истерик.

– П-подождите! Но как же так? – Марина, хоть и была привыкшей к значительным тратам, поняв, чего от неё хотят, оказалась оглушена озвученной суммой. – Мы договаривались на триста рублей! Откуда взялось остальное?

Мне оставалось только хлопнуть себя ладонью по лбу, чего я делать не стал. Подобная услуга и трёх рублей не стоила, а Марина на триста договорилась! Причём я подозревал, что это была её инициатива. Спросили: «Сколько дашь!», вот она и ляпнула, после чего её взяли в оборот.

– Цыпа, триста это за десять метров, – носильщик ещё раз попытался подойти к девушке, но я опять оказался между ними. – А мы вас аж вон куда отвезли! Так что всё по-честному. Слышь, не лезь, малой, не с тобой пока базарим!

– Получите ровно столько, на сколько договаривались, – пора было заканчивать балаган. – Лох, конечно, не мамонт, сам не вымрет, но вы сегодня в пролёте. Марина, дай три сотни.

– Ну, смотри, пацан. Думаешь, деловой такой? Кинуть нас хочешь, – крысомордый оскалился, многообещающе глядя на меня, а затем покосился в сторону. – Значит, ещё и братве отстегнёшь, или сестрёнка твоя отработает. Станок у неё ништяк!

Отследив направление взгляда разводилы, я медленно обернулся, не теряя его при этом из поля зрения. К нам подходили двое мужчин, явно «воинов», весь вид которых прямо-таки кричал о криминальном прошлом, настоящем и будущем. И, к сожалению, в этом не было ничего странного. После того как магия укоренилась в обществе, «Зона» быстро стала кузницей кадров для всевозможных бандитских группировок, регулярно пополняя ряды братков разнообразными самоучками. Немало людей из вставших на преступную стезю выходили оттуда одарёнными. Правда, на высокие уровни никто из бывших сидельцев не замахивался.

Основную массу составляли Юнкера, с редким вкраплением Корнетов. А вот Есаулами становились совсем уж единицы, причём такие товарищи чаще всего назначались «смотрящими» и в откровенный криминал не лезли. Всё потому, что занимались ими уже не обычные менты, а «инквизиторы» из одиннадцатого отдела, которые могли позволить себе закрывать глаза на всякую мелкую шушеру, но с замазавшимися третьими уровнями расправлялись без жалости. Естественно, с молчаливого одобрения Императора.

Так что новым персонажам этой трагикомедии я ничуть не удивился. Всё же нас решили опрокинуть на довольно серьёзные бабки… Да и вряд ли носильщики отважились бы действовать так нагло без должного прикрытия.

– Марина, держись за мной, никуда не лезь, – я завёл её рукой к себе за спину, отступая на несколько шагов назад, так чтобы новоприбывшие и разводилы оставались передо мной, а сзади была только девушка. – И ради бога – молчи. Взрослый, ответственный человек… блин.

На удивление, шатенка не стала спорить, а послушно притихла и, дрожа, буквально вжалась мне в спину. Уж не знаю, что могло так напугать могущественного Ауктора в приближающихся парнях. Возможно, то взыграли женские инстинкты, и у учительницы просто вылетело из головы, что она маг. А может, быть сработал стереотип, вбитый книгами и фильмами – мафия бессмертна, и честному человеку с бандитом не справиться. Вот она и напугалась, впервые в жизни повстречавшись с миром криминала.

У меня же кое-какой опыт имелся. Те же «Медведи» частенько работали именно против групп одарённых бандитов. И от них я знал много подробностей, так сказать, из первых рук. Да и в общаге технаря хватало всяческих индивидов. Так что волей-неволей приходилось сталкиваться и контачить с самыми разными людьми. И никакого пиетета перед московскими или новосибирскими братками я не испытывал.

– Шпала, Крыс, что за кипеж? – левый, на полшага опережавший спутника, демонстративно не замечая нас с Мариной, обратился к носильщикам. – Бабло приготовили?

– Боцман, тут фраера нас подрядили, а платить не хотят. Говорят, мол, мы жулики и пахнет от нас стрёмно, – в голосе крысомордого появились заискивающие нотки. – А пацанёнок вообще по матушке послал. Вон Шпала даже моральную травму получил, аж работать не может. Ты бы заступился за пролетариев, а?

Вот теперь главарь словно увидел нас. Пробежавшись взглядом, особенное внимание уделил фигуре девушки и, видимо, остался доволен. По крайней мере, в его глазах вспыхнуло нескрываемое пламя похоти. И если раньше я ещё рассчитывал решить вопрос без рукоприкладства, то теперь желание набить наглую морду стало почти нестерпимым. Даже занывшая в голове мантра Наставника была сметена этим чувством и мгновенно заткнулась.