– Болван подойдет и даст тебе задание. Я бы на твоем месте с ним не спорил, – завершил свой монолог Слимвуд и ушел кричать на рабочего, который, по его мнению, не слишком усердно работал кувалдой.

Роберт остался стоять на месте, в тени гондолы Летающего цирка. Он был совершенно опустошен, но ему казалось, что еще немного, и он треснет по швам, а весь страх внутри него выплеснется наружу.

Как жаль, что он потерял медальон мамы. По крайней мере, остальные вещи при нем. Он запустил руки в карманы и с ужасом осознал, что там нет ни ножа, ни карандаша, ни отмычек Лили. Какой же он дурак!

Оставил их в пальто папы, в мешке, ничем не отличающемся от других мешков, которые валялись где-то в грузовом отсеке. Как же он теперь освободит Лили и Малкина?

Коленки Лили дрожали, и она с тревогой вглядывалась в темноту комнаты.

– Я никого не вижу, – беспокойно прошептала она.

– Они здесь, – ответил Малкин.

Девочка сделала несколько шагов вперед и стала осматривать каждое спальное место по очереди.

Малкин был прав. На первой кровати никого не было, только лежало сложенное постельное белье, но другие три были заняты!

С каждой из-под покрывала на нее смотрела пара испуганных глаз. Должно быть, они спрятались, когда услышали шаги мадам в коридоре. Чего они боятся так сильно, что прячутся в кроватях?

Лили и Малкин молча стояли в центре комнаты, не зная, что сказать, пока с верхней левой кровати не раздался мягкий голос.

– Лука, что это за девочка в полосатом шарфе? Она не одна из нас.

– Нет, – последовал ответ с нижней кровати. – Точно не одна из нас, как и ее облезлый рыжий пес.

Затем Лука, мальчик-лобстер, отбросил покрывало и спрыгнул на пол, щелкая металлическими клешнями.

– Насмотрелась, нет? – спросил он, подходя все ближе. – Или хочешь еще попялиться на уродцев?

Малкин зарычал и встал перед Лили, защищая ее, но девочка не могла оторвать взгляд от клешней Луки. Она вспомнила слова Слимвуда: «Одна такая клешня может раскусить лист стали в пятнадцать сантиметров толщиной! Будьте осторожны и не злите его, дамы и господа, а не то ему стоит лишь щелкнуть – и носа у вас как не бывало!»

Лис обнажил зубы, и Лили охватил страх.

Она схватила Малкина за загривок, не давая ему напасть на Луку.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил Лука с каменным выражением лица и подошел еще ближе.

Лили сделала несколько шагов назад, к двери, ее шарф волочился по пыльному полу. Она не знала, что ответить. Один вид Луки, щелканье клешнями, его синие глаза, наполненные злостью, не пугали ее – но она не могла подобрать слов. Они с ним были так похожи, и она не знала, как объяснить это ему.

– Мы здесь, потому что мадам забрала нас… – начала она неуверенно. – Похитила нас… вчера… после представления.

– Перехитрила меня, – добавил сквозь зубы Малкин.

– Она и бандиты Слимвуда… то есть другие работники цирка, – продолжала Лили, – они заперли нас в грузовом отсеке.

– Я пытался вас предупредить, – прорычал лис, – но вы не послушались.

– Малкин, ты был в наморднике, мы не понимали, что ты говоришь.

– Это твой лис? – спросил Лука, указывая клешней на Малкина, а потом голос его смягчился. – А ты сирота, да?

– Я ее лис, значит? Скорее, это она мой человек! – не удержался от шутки Малкин. – Скажи мне, а как вы живете в таком месте? Вонь стоит жуткая.

– Тихо! – приказала Лили, хватая лиса за загривок. Если она хочет убедить остальных гибридов выйти из укрытий и уговорить их помочь ей сбежать, Малкину придется научиться вести себя прилично. – Да, – ответила она Луке, – это подарок от папы, механический лис. Его зовут Малкин, а меня Лили… Мы очень рады знакомству с вами, – добавила она. Лили часто забывала про вежливость, но сейчас ей надо было проявить себя с лучшей стороны и подружиться со всеми.

Малкин, правда, был не согласен с таким подходом.

– Я не уверен, что так уж рад, – съязвил он, издал низкий рык и обнажил острые желтые клыки.

Лука рассмеялся.

– Понимаю. Откуда ты?

– Я живу в поместье Бракенбридж, она в той деревне, где вы выступали вчера.

– Не слышал о такой, – сказал он задумчиво.

– Ты, кажется, глуховат, Лука, – раздался голос с верхней кровати. – Она сказала про папу. Она не сирота, у нее есть настоящий дом.

Сказав это, девочка приподнялась на постели. Лили увидела ее дружелюбное лицо с круглыми щеками. Девочка тепло улыбнулась, принялась слезать с кровати, и Лили заметила ее механические ноги. Диди – гибрид-канатоходец, чье выступление она видела вчера.

Значит, третья фигура в кровати в углу – Анжелика? Лили взглянула в ее сторону, но она не вылезала из-под покрывала.

Диди спрыгнула на пол.

– У тебя есть мама и папа? – спросила она, прячась за спиной Луки. Ее механические ноги жужжали при ходьбе и были слишком длинными относительно туловища, отчего девочка выглядела хрупкой и напоминала аиста.

Лили покачала головой.

– Только папа, маму я плохо знала. Она умерла, когда я была ребенком. Правда, недавно я будто заново с ней познакомилась. – Лили все еще сжимала страницы дневника, лежавшие в кармане платья.

Лука удивленно посмотрел на нее, не понимая, что значит эта фраза, но Диди, казалось, не обратила внимания на странный комментарий.

– Мы все из разных сиротских приютов, – объяснила она. – Нас забрали несколько лет назад. Не этот цирк, но теперь мы все здесь.

Даже когда стояла, Диди разводила руки в стороны, будто удерживала равновесие.

– Мы не всегда были гибридами, – добавил Лука. – Раньше мы были людьми. Но один ужасный человек сделал это с нами в своей лаборатории и продал цирку. Доктор Дроз…

– Какой кошмар! – воскликнула Лили. Она вспомнила, что доктор Дроз преподавал ее маме, и ей стало тошно от того, что такой человек был связан с ее семьей.

А затем наконец заговорила Анжелика.

– Дроз забирает только тех, кто никому не нужен. Таких, как мы, – пояснила она тихо. Она сидела на краю кровати.

Ее волосы были убраны в два аккуратных пучка, а из-под тонких бровей, одна из которых была рассечена, на них внимательно смотрели два больших темных глаза.