— Она ему не слишком идет, — признала она. — Кто–нибудь говорил ему об этом?

— Да, но он отказывается понимать, что в этом мире за деньги нельзя купить две вещи: счастье и настоящие волосы.

— Это настоящие волосы, — возразила она. — Просто выросли они не на его голове.

Боумен хихикнул и помог ей спуститься еще на одну ступеньку ниже.

— Почему он несчастен? — рискнула спросить Ханна.

Боумен так долго размышлял над ответом, что они уже успели достигнуть пола.

— Это всех интересует. Мой отец провел всю свою жизнь в погоне за успехом. И теперь, когда он богаче самого Креза, он все равно не удовлетворен. У него есть упряжки лошадей, конюшни с кучей экипажей, целые улицы, застроенные домами… и женское общество, которого хватит не одному мужчине. Все это позволяет мне сделать вывод, что в единичном экземпляре ему всего этого будет недостаточно. И он никогда не будет счастлив.

Когда они, наконец, спустились, Ханна, оказавшаяся на полу в одних чулках, повернулась к нему.

— Это и ваша судьба, мистер Боумен? — спросила она. — Никогда не быть счастливым?

Выражение его лица было трудно прочесть.

— Возможно.

— Мне жаль, — мягко сказала она.

Похоже, впервые с момента их встречи он не знал, что сказать. Под его пристальным, мрачным и беспокойным взглядом она почувствовала, как на голом полу у нее поджимаются пальцы ног. Это чувство было похожее на то, которое у нее возникало, когда она, после пребывания на холоде и в сырости, входила в дом и выпивала чашку сладкого чая… Такого горячего, что его почти больно пить, но невозможно устоять перед сочетанием сладости и обжигающего тепла.

— Мой дедушка однажды сказал мне, — нарушила она молчание, — что весь секрет счастья в том, чтобы просто перестать его искать.

Боумен продолжал смотреть на нее так, словно старался что–то запомнить. Она чувствовала между ними сильное напряжение, будто сам воздух подталкивал их друг к другу.

— А в вашем случае это сработало? — хрипло спросил он. — Прекращение поисков?

— Да, думаю, да.

— Не уверен, что смогу остановиться, — задумчиво произнес он. — Видите ли, американцам свойственна погоня за счастьем. Это, кстати, записано в нашей Декларации независимости.

— Тогда, полагаю, вы вынуждены подчиниться. Хотя я думаю, что это глупый закон.

Он усмехнулся.

— Это не закон, а право.

— Что бы это ни было, вы не можете начать искать счастье, словно оно башмак, затерявшийся под кроватью. Понимаете, оно у вас уже есть. Вам просто нужно позволить себе быть счастливым. — Она замолчала и нахмурилась. — Почему вы качаете головой?

— Потому что разговор с вами напоминает мне о тех цитатах, которые принято вышивать на подушках для гостиной.

Он снова над ней смеялся. Если бы на ней была пара грубых ботинок, она, вероятно, пнула бы его в голень. Бросив на него хмурый взгляд, она развернулась в поисках своих сброшенных туфель.

Угадав ее намерения, Боумен нагнулся и поднял ее туфельки. Широко расставив ноги, он изящно опустился на колени.

— Позвольте вам помочь.

Ханна приподняла ногу, и он осторожно надел на нее туфельку. Она почувствовала легкое прикосновение пальцев к своей щиколотке и то, как по ее нервам побежал огонь, превратив тело в подобие факела. У нее пересохло во рту. Она посмотрела вниз на его широкие плечи, густые волосы, на очертания его головы.

Он опустил ее ступню на пол и потянулся к другой. Ханну удивила легкость его прикосновения. Она и не думала, что такой крупный мужчина может быть настолько нежным. Он надел на нее вторую туфлю, затем, обнаружив, что кожаный задник замялся, просунул под него большой палец и расправил.

В этот момент в комнату вошли несколько человек. Звук женского смеха внезапно оборвался.

К своему ужасу, Ханна увидела леди Уэстклиф. Что они должны были подумать?

— Простите, — жизнерадостно произнесла графиня, вопросительно взглянув на брата. — Мы помешали?

— Нет, — ответил Боумен, поднимаясь на ноги. — Мы просто играли в Золушку. Вы принесли остальные украшения?

— Множество, — послышался еще один голос, и лорд Уэстклиф с мистером Свифтом внесли в комнату большие корзины.

Ханна поняла, что оказалась в центре семейного собрания. Это были еще одна сестра Боумена, миссис Свифт, леди Сент–Винсент и Аннабел.

— Я всех их подрядила помочь с украшениями, — с ухмылкой сказала Лилиан. — Плохо, что мистер Хант до сих пор не приехал. Ему бы и лестница не понадобилась.

— Я почти такой же высокий, как он, — запротестовал Боумен.

— Да, но ты не так покладист.

— Это зависит от того, кто отдает приказы, — возразил он.

Ханна смущенно вмешалась:

— Мне нужно идти. Прошу меня…

Однако, торопясь покинуть комнату, она позабыла о стоящей позади нее лестнице. И когда девушка повернулась, то зацепилась за нее ногой.

Боумен молниеносно подхватил ее, не дав упасть, и прижал к своей надежной груди. Она ощутила движение крепких мускулов под его рубашкой.

— Если вы хотели, чтобы я вас обнял, — насмешливо шепнул он ей, — то вам следовало просто попросить.

— Рэйф Боумен! — шутливо попеняла ему Дейзи Свифт. — Ты прибегаешь к подножкам, чтобы привлечь женское внимание?

— Если менее очевидные попытки проваливаются, то да. — Он осторожно отпустил Ханну. — Не уходите, мисс Эплтон. Нам действительно пригодилась бы тут лишняя пара рук.

— Я не должна…

— Ах, останьтесь! — с энтузиазмом воскликнула Лилиан, а затем к просьбе присоединилась и Аннабел, и Ханне стало неудобно отказываться.

— Спасибо за приглашение, я согласна, — сказала она, робко улыбнувшись. — И в отличие от мистера Боумена я хорошо выполняю приказы.

— Замечательно, — воскликнула Дейзи, передавая Ханне корзину с ангелочками, сделанными из маленьких носовых платков. — Потому что, за исключением нас с вами, все остальные здесь присутствующие любят их отдавать.

* * *

Это был лучший день, проведенный Рэйфом за долгое время. А может, и за всю жизнь. Принесли еще пару лестниц. Мужчины прикрепляли свечи на ветки и вешали, куда им было сказано, украшения, а женщины их подавали. Время от времени возникали дружеские перепалки и слышались взрывы смеха, когда они обменивались воспоминаниями о прошлых праздниках.

Забравшись на самую высокую лестницу, Рэйф успел снять свисавшую накладку, пока ее больше никто не увидел. Он взглянул на стоявшую внизу Ханну и тайком бросил ей парик. Она поймала его и запихнула вглубь корзины.

— Что это было? — спросила Лилиан.