Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кофе организуй, красотка, – подмигнул. – Мокко с карамельным сиропом.
– Мы закрыты, – ответила Ника, зайдя за барную стойку.
– Дверь может с тобой поспорить, – с интересом рассматривая ее, хмыкнул в ответ.
– И все же. Смена закончилась, приходите завтра, – вежливо отказала она.
– Жалко что ли меня обслужить?
– Не жалко, мой рабочий день закончен. Приходите завтра.
– Приглашаешь?
– Наша кофейня будет рада видеть Вас завтра, – с минуту посмотрев на нее, он как-то странно улыбнулся и медленно кивнул.
– Что ж, до завтра, красавица, – резко развернувшись, вышел.
Чтобы потом, на следующий день, вновь войти в ее жизнь и остаться в ней навсегда. Ну как навсегда? Скорее до конца ее жизни. Подарки, цветы, снова подарки, приглашения на свидания и снова цветы. Словно по замкнутому кругу играли. Пока его терпение не лопнуло, и в один из обычных дней, когда девушка сдала сессию, он ее выкрал. В прямом смысле слова, затащив в свою берлогу.
Чтобы было, если бы она просто сделала тогда ему этот чертов мокко и осталась на его памяти очередной смазливой мордашкой? Именно этот вопрос она задавала себе, горя от боли и унижения. Она бы не оказалась на этом вонючем матрасе, испытывая насилие от жестокого человека. Вот ответ, который она вначале прокручивала у себя в голове.
В какой-то из дней этот страшный мужчина, вновь насилуя ее, поведал ей, что если бы ее ввели в семью, такого бы не случилось. Что, хоть и косвенно, Даня виноват. Не сразу, но в какой-то момент включилась голова, и она поняла, что Данила не мог нести ответственность за действия другого человека. Просто так карты сложились. И она всем сердцем ждала его, не зная, что ждет ее в очередной приход ее насильника. Ожидание смешивалось со страхом того, что после всего она будет не нужна ему. Что она не найдет в себе силы, простить его, что не уберег ее. Что не найдет в себе сил встретиться с ним взглядом, и не сгореть от стыда.
Сильный удар о дверь в ее личную камеру вернул ее в реальность. С трудом нашла в себе силы перекатиться вначале на матрас, а затем принять сидячее положение и обнять израненные ноги. Словно ребенок, ищущий укрытия. Вновь удар, а затем истошный крик. И тишина. Звук ключа в замочной скважине заставил ее поежиться. Дверь с громким хлопком ударилась о стену, приглашая стоящего на пороге войти. Но никто не спешил войти. Послышались еще шаги, много шагов, и Ника невольно зажмурилась. Резкий голос нарушил тишину.
– А ну стоять! – стоящий на пороге оказался девушкой. – Я серьезно, а иначе прострелю колено. Шаман, я серьезно! Амир, уведи его, – она немного постояла, а затем начала приближаться.
– Ника, посмотри на меня, – девушка тяжело вздохнула.
Но Ника не хотела смотреть, она лишь отчаянно замотала головой и разрыдалась. Потому что поняла, что все закончилось. Вошедшая опустилась на корточки рядом с ней и ухватив ее за плечи, больно впиваясь пальцами, тряхнула ее. Ника подняла голову и встретилась с девушкой взглядом. На ней было изрядно потрепанное вечернее платье, местами порванное, прозрачные глаза приковывали внимание и пронизывали холодом.
– Посмотри на меня, девочка, – голос заметно потеплел. – Твои страдания закончились. Но жизнь продолжается. Ни одни слезы не сотрут того, что здесь произошло. Только ты сама можешь это сделать. Только в твоих силах наперекор всей этой грязи выпрямить спину и гордо пойти вперед, – она повернула голову ко входу. – Амир, нужно чем-то укрыть ее. Да, это пойдет, – она встала на ноги и отошла, а через мгновение плечи Ники укрыл теплый плед. – Давай, девочка, пойдем, – она уже более аккуратно подняла ее на ноги и потащила куда-то за собой.
Ника ничего не замечала, прикрыв глаза и доверившись незнакомке. Почувствовав более холодный пол, встрепенулась и обнаружила, что они в ванной. Далее все происходило как в тумане. Девушка раздела ее, усадила в белоснежную ванную и начала смывать кровь и грязь, которые за последнее время стали ее второй кожей. Морщилась, но терпела, благодарно принимая ее заботу. Закончив с мытьем, помогла Нике встать, вытерла ее, словно собственного ребенка и начала неторопливо одевать. Расчесала мокрые волосы и шепнула на ухо:
– Покажи всему миру, что ничто тебя не сможет сломить. Потом, укрывшись от посторонних глаз, ты сможешь дать волю своим чувствам. Не нужно их глушить в себе. Но это потом. Своей волей или против воли ты оказалась в этом мире. Нужно играть по его правилам. Он не прощает слабости. Я буду рядом. Он ждет тебя, – девушка взяла ее за руку, и, пройдя по длинным коридорам и переступая периодически тела, они оказались на улице. Ника вдохнула свежий утренний воздух, а только уже потом обратила внимание на ждущих ее людей. В утренних сумерках она смогла рассмотреть только тех, кто оказался ближе всех – высокого хмурого парня восточной внешности, улыбающегося блондина, мужчину в возрасте, напоминающего Данилу, и его самого. На тела, лежащие вокруг, старалась не обращать внимания. Это не люди – это ее палачи.
– Вперед, Ника, – шепнула девушка на ухо и немного подтолкнула ее вперед. Ника, словно очнувшись, морщась от боли, сделала шаг навстречу к Даниле, а тот сорвался с места, окружая ее объятиями.
– Отвези меня домой, – прошептала ему.
– Хорошо, девочка моя, – обрушился на ее лицо мелкими нежными поцелуями. – Спасибо, Вась.
– Иногда можно просто попросить, запомни на будущее, Дань. Береги ее, – Ника услышала голос своей спасительницы. – Ей бы к врачу вначале.
– Я уже вызвал, – ответил. – Тебе бы и самой не помешало бы.
– Да ну, – отмахнулась девушка. – Мне замуж не скоро выходить. Всего хорошего, – звук удаляющихся шагов сменила тишина.
Данила поднял на руки Нику, та в свою очередь обвила его шею ослабшими руками, и пошел к машине. Уже сидя в теплом салоне автомобиля, Ника подумала о том, что толком ее не рассмотрела. И решила, что позже спросит у Дани, кто это был. Потому как хотела сказать спасибо той, кто словами и заботой не позволил ей опустить руки. Но это позже, а сейчас… Сейчас она просто хотела
