Михалыч поднялся только к девяти. Я, устав от бессмысленного блуждания по дому, только прилёг отдохнуть, и, когда мозг был уже за гранью реальности, весь кайф сломала его фраза:

– Работнички, подъём!

Наскоро позавтракав, едем к Давыду, оставив ребятам разгрузку фуры. Надо сказать, что, стоило во дворе зашевелиться, у ворот замаячило несколько человек, явно желающих подработать. Мы не отказались от помощи, и работа буквально закипела. К обеду должны приехать охотники на снегоходах укладывать груз. Отправка экспедиции назначена на утро следующего дня.

Изрядно поплутав по закоулкам, мы наконец-таки нашли нужный дом. Квартира на втором этаже оказалась незапертой, словно нас ждали, но это просто оттого, что здесь двери не закрывались никогда. Закрывать их не было никакой нужды – поживиться в более чем скромном интерьере было совершенно нечем. Мебель, правда, неплохая, но до того громоздкая, что выносить её отсюда надо не один день. При такой обстановке просто необходима хозяйка, а таковой не наблюдалось. Хозяин принципиально жил один.

Встречать гостей привычка не для Давыдова – он просто крикнул, чтобы мы проходили. Сидя за столом со стаканом в руке, раздетый по пояс, Давыд олицетворял весь криминал нашей родины. Не зря таких людей называют «синие»: худой, изрядно потрёпанный жизнью, с татуировками, что покрывали весь его торс, руки, и даже на шее были видны какие-то рисунки. Отдельно нужно сказать о лице: небольшие отёки под глазами (следы постоянных попоек), колючий взгляд и шрам на щеке, который делал хозяина похожим на персонажа из детской книги про пиратов.

– А... помню, вчера в тошниловке... прошу... – жестом приглашает к столу хозяин. – … сейчас намахну соточку, и поговорим.

Содержание стакана буквально влетает в глотку, и он, слегка поморщившись, говорит:

– Ты, Александр (я правильно имя запомнил?), что-то говорил про старые зоны? А с тобой кто, кореш?

– Да, и его тоже Серёгой звать.

– Что ж, будем знакомы. Я плохо помню вчерашнее, но не забыл, что вы собрались на экскурсию в тайгу и хотели бы посмотреть на разрушенные бараки. Так?

– Не совсем. В тайгу мы поедем, но нам нужно знать, где поблизости от перевала Дятлова есть заброшенная зона. Именно там мы хотим побывать. Ещё есть один вопрос: мой кореш – историк, он хочет узнать, где на старых зонах хоронили умерших. Не скрою, что до эксгумации дело дойдёт, но, думаю, мы не нарушим никаких законов и, проведя определённые исследования, тела закопаем обратно.

– Да, ладно, какие понятия, сейчас о них мало кто помнит – беспредел один. Так, а что за перевал такой? Это не у горы мертвецов? – И, получив утвердительный кивок от меня, Давыдов продолжил: – Знаю это место. Сам там не сидел, бог миловал, но бывал в том месте. С корешами были там, проведывали одного бродягу. Только давно это было, изменились те места. Но вы должны найти по приметам, сейчас растолкую. Поедете по старой просеке, её зимой не потеряешь, и, как увидите справа двойную гору (две вершины рядом, как задница, так её и звали), значит, вам туда. Ну а дальше смотрите, ищите. Развалины должны остаться. А на кой хрен вам кладбища зековские?

Я даю заранее подготовленный ответ:

– Понимаешь, Сергей Сергеевич, есть подозрения, что много зеков в голод не умирали, а их стреляли. Появился один деятель, который пишет об этом. Надо проверить.

– Ну, проверяйте, – улыбаясь говорит Давыдов, – только не советую: эта зона была туберкулёзной, – при этих словах нас аж подбросило (это ведь то, что нам нужно!), – она и исчезла из-за того, что все повымерли, а не советую потому, что, по слухам, даже раскапывая могилы, можно заразиться. Говорят, что тубик и в земле сохраняется. Так ли это, утверждать не берусь, но сам бы поостерёгся. Впрочем – дело ваше.

Потапов достаёт бутылку. Становится ясно, что беседа ещё не закончилась и разговор пойдёт о странном вчерашнем вечернем госте.

– Давыд, ты что-нибудь можешь сказать о вашей городской конторе «ИвдельТрансСервис»? – наливая в стакан водку, невинно интересуется Потапов.

Лицо зека кривит от брезгливого выражения, и он надолго разражается монологом, состоящим из малопонятных слов на блатном жаргоне, но через пару минут Сергей успокаивается и поясняет уже по-русски: хозяин конторы из бывших, когда-то авторитет, но ссучившийся, и поэтому даже упоминание о нём противно. После ста граммов эмоции Давыда утихают, и рассказ с каждой минутой становится для нас всё интереснее.

Оказывается, фирма известная и достаточно крутая; крышуют её, по слухам, менты, но самое интересное, что, кроме банальной торговли продуктами питания, люди её шляются по тайге и что-то разыскивают. Поначалу братва думала, что золотишком или там камушками промышляют, но нет; странно как-то гуляют ребята, вот и сейчас зимой что-то ходят, а ведь явно не сезон. Наверняка неплохо платят, но за что, непонятно. Ясно только одно – деньги они гребут огромные. Фирма процветает и не жалеет средств для расправы со слишком любопытными. По слухам – немало людей в тайге сгинуло. Только предъявить беспредельщикам нечего, вернее некому.

Пока Давыдов рассказывал, мы несколько раз переглядывались: странным образом, но наши интересы в данной конкретной точке пространства с «ИвдельТрансСервис» пересекаются, да ещё как. Раз они ищут нечто непонятное, то почему бы это непонятное не было и нашей конечной целью? А раз так, приходится принимать навязанные правила игры. Причём такой игры, где правила придумывает тот, кто сильнее.

Поговорив ещё немного, мы откланялись, пообещав на обратном пути заскочить снова и тогда посидеть основательно. Уже порядком захмелевший хозяин, провожая нас до двери, на прощание сказал, что мы славные парни и что он обязательно нас ждёт, и, если у нас возникнут проблемы с местной братвой, мы можем ссылаться на него. Михалыч, уже в машине, согласился, что такая поддержка будет совсем не лишней.

Дорогу до дома мы посвятили обсуждению, что делать с пацанами. Про себя нет и разговора. Раз уж впряглись, то надо закончить дело. А вот молодёжь бросать в пекло страшно. По-хорошему, ребят надо отправить домой, но тогда экспедиция на грани провала. Вдвоём даже при самой современной технике не справиться.

Итак, что на кону: жизнь сыновей или, как это ни громко звучит, существование человечества? К грому таких фраз мы привыкли ещё в далёком детстве и поняли тогда предельно чётко: своя рубашка ближе к телу. По большому счёту всё упирается в то, когда инопланетяне соизволят прибыть. Человечество не справится с ними и наверняка погибнет. Но уж лучше погибнуть в борьбе, сражаясь с людьми, чем становиться пищей пришельцев. Изрядно поспорив, решаем отложить отправку ребят домой.

– Схватка будет упорной, а у нас лишь четыре нарезных ствола да охотничьи ружья.

– А это не так мало. Ты, Сашок, не забывай, что у меня с собой пластит, в умелых руках это – серьёзное оружие.

Отсутствие фуры и утоптанный снег вокруг дома информируют, что разгрузка благополучно завершена. Во дворе целый обоз из нарт, гружённых по полной. Молодцы мальчишки – ответственно подошли к поручению. А мы ещё за них переживали.