– Пожалуй, – «заинтересованно» разглядывал я кривые с болтающимися нитками швы. – Только вот боюсь, как бы он – друг-то мой – сам такую не купил. А то ведь неловко получится. И радости от подарка никакой.

– Да за последнюю неделю у меня их две штуки всего забрали.

– А не припомнишь, не было ли среди тех покупателей крепкого мужика моего примерно роста, волосы русые, коротко стриженные, глаза серые, в комке таком пятнистом? – указал я на похожую тряпку. – Не особо разговорчивый, как ты прямо.

– Не видал такого.

– Совсем? Может, он ещё чего покупал?

– Да говорю же – не заходил ко мне твой приятель. Я бы запомнил.

– Ну, что ж… Благодарю за исчерпывающую консультацию, – открыл я дверь на выход.

– А как же «лифчик»?

– А «лифчик» придержи для меня, за деньгами схожу.

Оставив горе-продавца томиться в предвкушении барыша, я направился к «Славному выстрелу». Однако там меня ждало разочарование в виде прибитой к двери таблички с надписью: «Продаётся» и адресом, куда следует нести деньги.

Судя по всему, оружейный бизнес в Березниках переживал не лучшие времена. То ли поставок ждать было неоткуда, то ли народ совсем расслабился, лишённый внешних и внутренних угроз. И действительно – на улицах встречалось подозрительно мало вооружённых горожан. Не считая местной милиции, щеголявшей красными повязками на рукавах и «калашами» за спиной, редко у кого можно было заметить топорщащийся от пекаля карман или хотя бы нож за голенищем. Вопиющая безответственность, как по мне. Никогда не понимал идиотов, полагающих, что посторонний дядька с автоматом защитит их, случись какая хуйня. На мой взгляд, нет более нездорового общества, чем то, в котором вооружено два-три процента населения. Равно как нет общества более здорового, чем то, в котором вооружены все поголовно. Как тут не вспомнить крылатое: «Анархия – мать порядка»? Во-первых, оружие дисциплинирует. Мало кто решится дебоширить, зная, как легко можно схлопотать пулю. Да и просто мелкие ссоры сходят на нет, когда потенциальные скандалисты перед тем, как дать языку волю, прикидывают, а стоит ли дразнить судьбу. Во-вторых, оружие очищает. Всегда найдутся те, кого остановит только пуля. Нет, это не герои, не храбрецы. Это уёбки, которые угрожают чистоте генофонда. Тем более что бабы таких любят. А пуля – этот маленький благословенный комочек свинца – не даёт уёбкам размножаться. Дисциплина и самоочищение! Только так общество может двигаться вперёд. И Березникам, по всему видно, давно пора пустить кровь. Хотя бы в медицинских целях.

Магазин со «звучной» вывеской «Охотник» оказался расположен в цокольном этаже жилой кирпичной пятиэтажки с видом на пруд. Тяжёлая входная дверь внушала надежду на серьёзность заведения и не обманула её.

– Ого! Так вот где все настоящие стволы, – забыл я о вежливости, рассматривая выставленный товар, среди которого нашлось место пяти модификациям «АК», «РПК», «ПКМ» и даже «АСВК», которой мне так недоставало в «Крупном калибре».

– День добрый, – поприветствовал меня из-за стойки седой коренастый мужик лет пятидесяти с глазами, застывшими в подозрительном прищуре.

– Осторожно, порог, – предостерёг меня – задравшего голову – сидящий в углу охранник с коротким помповым дробовиком неизвестной мне модели в руках.

– Богато-богато, – продолжал я изучение выставленного на продажу арсенала и сопутствующей амуниции.

– Ищете что-то конкретное? – поинтересовался седой.

– Да. Юбилей скоро у друга. Хочу памятный подарок ему сделать – «ГШ-18». Он у меня, знаете, такой милитарист. А сам-то я в этом – стыдно признаться – ничего не смыслю, – улыбнулся я как можно добрее.

– Есть у меня «ГШ-18», смотрите, – как ни в чём не бывало достал продавец с витрины весьма редкий экземпляр.

– Чёрт, – глянул я на прикрученный к предохранительной скобе ценник.

– Недёшево, – согласился седой. – Если это проблема, могу предложить «Грач», под тот же патрон. Честно говоря, он поудобнее будет и цена божеская.

– Нет-нет, благодарю. Друг хотел именно «ГШ». Такой уж, понимаете, педант. Как втемяшит что себе в голову, оглоблей не вышибешь. Только вот…

– В рассрочку товар не отпускаю, извините, – попытался предвосхитить мои жалобы седой.

– Не в этом дело. Просто я опасаюсь, как бы мой друг уже не приобрёл себе такую игрушку. Накладно будет ошибиться с подарком.

– Исключено. Во всей округе такой только один, и он, как видите, здесь.

– Прекрасно. Но что же тогда он у вас покупал? Я точно знаю – захаживал сюда.

– И кто он, этот ваш друг?

– Ох, простите мою рассеянность. Сейчас постараюсь описать: ему скоро тридцать пять, моего роста, но не в пример крепче, русые волосы коротко стриженные, серые глаза, одет, скорее всего, был вот в такую курточку, – ткнул я пальцем в камуфлированную парку на вешалке. – Неразговорчивый. Расплачивался, вероятно, нездешним серебром.

– Был у меня похожий покупатель, дня два назад, – кивнул седой. – Взял четыре коробки «семёрок», разгрузку акашную, масло, двадцатиметровый трос, пояс страховочный, репшнура пять метров, ледоруб и ещё кое-что по мелочи. Я ему, помнится, ещё засидку складную предложил со всей обвязкой в комплекте, но он отказался.

– Интересно. Как думаете, для чего ему всё это понадобилось?

– Видно, на кабана с дерева поохотиться решил, – пожал седой плечами.

– Ну да… А ледоруб?

– Вот чего не знаю, того не знаю.

– А может, он в горы пойти собрался?

Этот вопрос неожиданно вызвал молчаливую паузу. Продавец и охранник уставились на меня с таким видом, будто из моего черепа только что выросли рога.

– Вы не местный? – нарушил наконец тишину продавец, а его прищур сделался ещё уже.

– Мы с другом тут недавно. Прекрасный город у вас, кстати.

– Здесь. Никто. В горы. Не ходит, – вкрадчиво проговорил седой, заметно помрачнев.

– А… почему?

– «ГШ» берёте? – нарочито проигнорировал он мой невинный вопрос.

– Конечно. Зайду к вам завтра с деньгами. Увы, не имею при себе нужной суммы.

– Буду ждать, – убрал седой с прилавка «подарок» и понизившимся голосом произнёс мне вдогонку: – Отговорите вашего друга, если не желаете ему смерти.

– Конечно, непременно. Всего доброго.

…В назначенный час следующего дня я вышел дворами к «Полной чаше». Ничего подозрительного перед кабаком: пара забулдыг замерзает в канаве, какая-то баба, не найдя своего мужика, стоит на крыльце с разинутым хавальником, соображая, где ещё, как не здесь, искать своего супружника. В общем, всё как обычно. Разве что Мироновский мерин опять дремлет в ожидании хозяина, но на этот раз в компании парня, одетого в синюю телогрейку, светлые шерстяные штаны и с рыжей шапкой на башке.