— А могла бы. Я бы ответил.

Я не сомневалась. Я сморщила нос и повернулась к дороге, мы поворачивали на шоссе Честермэн.

— Нет, спасибо.

— Я подумал, что, если ты слышала нас прошлой ночью, мы могли бы обсудить тему.

Я не слышала ничего такого. Я была занята размышлениями о мертвой девушке в его гостиной. Наверное, даже к лучшему.

Я медленно покачала головой и смогла выдавить лишь:

— Декс, просто… заткнись.

Он снова пожал плечами.

— Ладно. Я просто общался. Прости, если свидание не сработало.

— Не сработало? — взвилась я. — Слушай, если я не переспала с ним, это не…

— Ах, так ты сдержалась! Умница.

— То, что я не переспала с ним, — повторила я, игнорируя его, — не значит, что свидание не сработало. Мы встретимся на следующей неделе. Может, и потом тоже.

Я не была в этом уверена, но говорить это не нужно было. Зато я на миг увидела, как он хмурится. Он был потрясен, хоть и на миг. Потрясен и безмолвен. Я победила.

— Ага, — добавила я. — Так что заткнись.

Он какое-то время молчал. А потом сказал.

— Это… хорошо. Ты тоже заслужила веселья.

— Ага, — строго сказала я и попыталась посмотреть на него свысока, но он смотрел на мокрую темную дорогу впереди. — Да. Я заслужила много веселья.

Я хотела добавить про Ребекку и ее предложение насчет Брэдли, раз Декса это тревожило, но я решила, что тогда он будет смотреть на меня, как на шлюху.

Все стало неловким, и я потянулась к его айподу и начала листать огромный список песен, чтобы найти не «The Beatles».

— Эй, ты что делаешь? Нельзя выключать «The Beatles».

— Мы в Сиэтле. Тут мрачно, дождливо, и я подавлена. Мы можем послушать «Screaming Trees», «Soundgarden», «Melvins», или что-то еще местное?

— Почему ты подавлена? — спросил он с невинным удивлением и тревогой. Порой я задавалась вопросом, помнил ли Декс 90 % разговоров, в которых участвовал.

Я вздохнула, но не ответила и включила «Soundgarden». Мы ехали в тишине десять минут, пока завывал Крис Корнелл. К сожалению, музыка, мрачная атмосфера и наше задание превратили меня в паникершу, когда мы по длинной извилистой дороге среди тяжелых, едва стоящих пихт прибыли на место. Мы были в Риверсайде, психиатрическом доме ужасов. У ворот висела табличка: «Ваше хорошее состояние зависит от ваших поступков». Ужасный слоган.

Декс остановил машину на парковке для посетителей перед огромным кирпичным зданием, что выглядело угрожающе в темноте. Не помогало и то, что на всех трех этажах горели флюоресцентные лампы, мигая, словно в них были умирающие жуки. Мотыльки, мухи, осы… осы в крови. Осы на Дексе, покрывающие его с ног до головы.

Я быстро прижала ладонь ко лбу от такой картинки в голове. Я поняла, что делаю, и уловила странную атмосферу в машине. Я убрала руку и медленно повернула голову, чтобы посмотреть на Декса. Он склонился над рулем и смотрел на меня.

— Мы на месте… — протянул он, будто полтергейст.

Я слабо улыбнулась, понимая, какой последует вопрос.

— Просто голова заболела.

— Конечно, — сказал он с незлым сарказмом. — У них, если что, есть от этого таблетки.

Я посмотрела на здание, дождь все еще шел, гремя по крыше машины. У них были таблетки от этого. От всего, что терзало нас.

Кстати… у меня было кое-что запланировано на вечер. Об этом Декс не знал. Это могло случиться только при нужных обстоятельствах, но, раз ощупав дно сумки, я поняла, что все готово. От этого плана мне было не по себе, но это все же был план.

— Серьезно, малыш, ты в порядке? — Декс потянулся ко мне с водительского места и положил ладонь на мой лоб. Его рука была приятной и горячей. Я быстро открыла дверь и вышла в холодную ночь, повернулась к миссии перед нами.

— В полном, — сказала я, улыбаясь, и ледяные крупные капли упали на мои щеки. Я укуталась в плащ, а Декс вышел из машины и вытащил только беспроводной микрофон и маленькую камеру. Мы вернемся за оборудованием и другими камерами, если они нам потребуются, но мы не хотели сразу пугать доктора Хасселбэка.

Мы прошли под дождем и ветром к тяжелым дверям со странным узором. Декс попытался открыть их, но после пары попыток решил, что они заперты, а не слишком тяжелые.

Он посмотрел на телефон.

— О, всего лишь пять.

Я посмотрела на окна сверху, но лишь получила дождем по глазам. Я вытерла их и дернула за дверь. Было заперто.

— Я же говорил, — сказал Декс.

— Может, они рано ложатся спать, — предположила я. — В твоей больнице было время для сна? Для посещений? Комендантский час?

Я знала, дойдя до «посещений», что зашла слишком далеко, и я отошла от двери и огляделась, избегая взгляда Декса.

— Еще рано, — сказал он через минуту. Он склонился и посмотрел сквозь двери. В приемной был отчасти освещенный стол с табличкой, где могло значиться «Администрация», но я не была уверена. Я была уверена, что уже пять часов вечера, и больница выглядела мертвой и пустой. Короткая часть коридора, которую было видно, была без движений, лишь мигали огни, а все двери были закрыты. Я начала представлять ужасы за простыми дверями, пустые лица и утерянные жизни, но остановила себя. Не нужно развивать страх перед больницами. Я была уверена, что это придет позже.

Я осмотрела вход, но тут не было даже приборов для связи. Я постучала Декса по плечу. Он растерянно посмотрел на меня.

— У тебя же есть номер этого доктора? — спросила я. — Позвони ему и скажи: «Чувак, что за дела?..»

Двери распахнулись с оглушительным шумом. Я схватилась за руку Декса, сердце чуть не выскочило из груди. Двери двигались сами по себе, или…

Перед нами появилась маленькая фигурка, по другую сторону от дверей, словно выросла из линолеума.

Я закричала, но быстро взяла себя в руки и пригляделась. Сперва я подумала, что это Мэри, призрак, с которым мы столкнулись на острове Дарси. Она была того же роста, ужасно низкая, и с такими же глупыми очками и мышиным лицом. Но у этой женщины был узкий нос, множество морщин холодной старой девы. А еще она была в белой форме медсестры, почти принадлежала этому веку. Она посмотрела на нас, покачивая маленькой странной головой, словно была лошадью, которая не могла смотреть на нас прямо.

Удовлетворившись, она отперла дверь и толкнула изо всех сил. А сил было много для такой крохи. Декс поймал дверь рукой, и он удерживал ее с силой, был напряжен.

— Мистер Форей и мисс Паломино? — спросила она голосом, напоминающим Кэтрин Хепбёрн. Ее взгляд был быстрым, перемещался между нашими лицами.