Михаил Ефимович Катуков, начавший воевать полковником в должности командира 20-й танковой дивизии, впоследствии стал командующим 1-й гвардейской танковой армией. Полковник Семен Ильич Богданов схожим образом поднялся из командующего 30-й танковой дивизией до командующего 2-й гвардейской танковой армией. Та же картина проглядывает во всех родах войск. Уцелевшие при чистках и в первые кровавые месяцы войны не ударили в грязь лицом и в итоге победили. К чести Тимошенко, его реформы и та защита, которую он и другие обеспечили этим офицерам, дали возможность им и Красной Армии уцелеть и выйти из войны триумфаторами.

Однако на каждого из этих победителей хватало некомпетентных командиров и различных креатур Сталина, чьи положение и влияние создавали компетентным военачальникам массу проблем и затрудняли достижение победы. Шаблон их деятельности заложил непригодный для своего поста Ворошилов — и даже после замены на Тимошенко Ворошилов продолжал оказывать отрицательное влияние на доверенную ему часть военного руководства и распространять свою непригодность на весь доверенный ему фронт.

Однако больше всего вреда причиняли злобные и мстительные политработники, окружавшие Сталина, которых он использовал в качестве своих личных «инспекторов» для гарантирования дальнейшей преданности и повиновения всем его желаниям. Лишь самые сильные командующие могли противиться им, да и то с изрядным риском. Тут хватит и одного примера.

Лев Захарович Мехлис, который в 1944 году получил звание генерал-полковника, служил в Красной Армии партийным активистом со времен Гражданской войны, когда у него и завязались тесные отношения со Сталиным. Став выпускником Института Красной Профессуры, он с 1937 по 1940 год в звании армейского комиссара первого ранга являлся начальником Главного Политического Управления (ГлавПУР) Красной Армии, которое надзирало за проведением чисток. Назначенный в 1940 году народным комиссаром госконтроля СССР, он вскоре также стал заместителем наркома обороны. Во время войны, хотя Мехлис проявил некомпетентность, служа представителем Ставки (в Крыму в 1942 году) и был смещен с поста начальника ГлавПУРа, он не лишился милости Сталина как партийный сторожевой пес и продолжал досаждать командующим.

Хотя мало кто из командующих чувствовал в себе достаточно уверенности, чтобы даже в послевоенные годы критиковать Мехлиса, у Жукова нашлось для него мало добрых слов, а Штеменко впоследствии писал:

«Донесения его часто проходили через мои руки и всегда оставляли в душе горький осадок: они были черны как ночь. Пользуясь предоставленными ему правами, Мехлис снимал с командных постов десятки людей, тут же заменяя их другими, привезенными с собой. Для комдива Виноградова он потребовал расстрела за потерю управления дивизией [в 9-й армии во время Финской войны]. Позже мне не раз приходилось встречаться с Мехлисом и тут я окончательно убедился, что человек этот всегда был склонен к самым крайним мерам»[86].

Тот факт, что Штеменко смог даже во времена, когда вовсю свирепствовала советская цензура, столь открыто обратить внимание читателей на эти и другие деяния Мехлиса, служит подтверждением той ненависти, которую советские командующие испытывали к своим мучителям вроде него[87].

Были, однако, и те, кто подтверждал наихудшие страхи Сталина и чье недовольство состоянием Красной Армии и страны побуждало их отвергнуть советское государство. Тоже явившиеся продуктами чисток, они прореагировали на них иначе, чем их коллеги, и из-за этого в памяти людей остались лишь немногих из них. Самым известным среди таких командиров был Андрей Андреевич Власов — еще один ветеран-кавалерист, участник Первой Мировой и Гражданской войн[88], чьи карьера и послужной список мало чем отличались от карьеры его товарищей. Он вступил в коммунистическую партию в 1930 г, до того как это стало необходимым для всех офицеров, служил под началом Тимошенко в Киевском особом военном округе, а затем в 1938 и 1939 годах в Китае в качестве военного советника Чан Кай-ши. В конце 1939 года он вернулся и стал командовать 99-й стрелковой дивизией в Киевском особом военном округе, где был награжден за наведение порядка в этой славящейся своей расхлябанностью части. За проявленные им блестящие способности к руководству его назначили командовать новым 4-м механизированным корпусом, и он командовал этой сильной частью в первые недели войны.

Избежав со своим корпусом окружения, а потом и окружения под Киевом с 37-й армией, которой он тогда командовал, Власов в качестве командующего 20-й армией принял участие в обороне Москвы. За выдающиеся достижения Ставка произвела его в генерал-лейтенанты, и в марте 1942 года Власова направили под Ленинград помочь восстановить успехи недавно окруженной 2-й ударной армии. В последующей катастрофе, постигшей Советы, Власов и армия, которую его послали спасти, были уничтожены — а Власов сдался в плен немцам, где и основал Русскую Освободительную Армию[89]. Хотя мало кто из других последовал по пути Власова, все же верно, что и он сам, и его действия тоже были, по крайней мере частично, продуктом чисток.