— Зачем ему эта мелочь? — не утерпела Джиад, украдкой кивая на прилавок, мимо которого они как раз плыли.

— Это симсарель, — отозвался рыжий. — Она ест только самую свежую еду. Если над столом полно симсарели, значит, рыба поймана сегодня утром. О, а вот и курапаро…

Он протянул руку к очередному лотку, бесцеремонно прихватив с него плоскую толстую лепешку величиной с тарелку. Торговец — коротко стриженый пожилой иреназе — только разулыбался, низко кланяясь рыжему.

— А что, платить здесь не принято? — сдержанно поинтересовалась Джиад.

— Да кто же у меня возьмет? — хмыкнул принц. — Думаешь, мне жалко? Подержи-ка.

Он сунул ей в руки сочную лепешку, сочащуюся зеленой слизью из надлома, повернулся к прилавку, выудил из кошелька на поясе монетку…

И Джиад сама смогла убедиться, как акалантцы относятся к своему принцу. Торговец оскорбился! Он воздел руки к небесам, то есть туда, где они должны были находиться, совсем как купец на родном арубском базаре. Он призвал Троих в свидетели, что никогда ничем даже в мыслях не оскорбил благословенную богами королевскую семью, так за что же тир-на Алестар так обижает его! И видят Трое, и даже глубинные увидели бы, но пусть лучше спят, что у него свежайший товар во всем городе, так что если благородный тир-на и его прекрасная избранная не отведают хоть чего-нибудь еще, ему только на скалы броситься от позора…

— Видишь? — мрачно спросил Алестар, когда они отплыли от прилавка с полными руками всякой снеди. — И так всегда… Дару, забери. Нет, это оставь, пожалуй. Попробуй, Джи.

Он протянул тонкий длинный прутик с уже знакомыми прозрачными кусочками маару вперемешку с ломтиками синеватого мяса и такими же зелеными лепешками, только маленькими.

Джиад осторожно надкусила. Мякоть курапаро оказалась сочной, приятно-кисловатой и тугой, напоминая виноград…

— Вкусно, — сказала она, обдирая с прутика лепешечки. — Во дворце такого не подавали.

— Это не дворцовая еда, — хмыкнул Алестар сожалеюще. — Курапаро… он для тех, кто победнее. А мне нравится.

Про себя Джиад подумала, что лучше бы там не кормили изысканными лакомствами вроде чьих-то глаз, а рыжий уже тащил её дальше, к рядам с гарпунами и сетями, одеждой, посудой и оружием. Джиад рассматривала длинные низки жемчуга, кожаные и тонкие туники, богато украшенные и совсем простые пояса. У очередного прилавка её поймали за край рубахи, кланяясь и умоляюще протягивая красивую шкатулку, выложенную перламутром.

— Бери, — уголком рта прошипел рыжий, милостиво кивая торговцу. — И не вздумай деньги…

— Благодарю, — поклонилась Джиад, обеими руками принимая подарок. — Да благословят вас боги.

Благословение, в отличие от денег, торговец принял с радостью. И пока они плыли по рынку, только немалый опыт принца помог не оказаться нагруженными, как пара караванных верблюдов. Алестар как-то определял на глаз тех, кто готов был всучить им полприлавка, умело уклоняясь и лавируя между рядами. И все-таки Джиад достался набор фигурных бутылочек в коробке из толстой кожи, бусы из красивых ракушек, вышитый жемчугом широкий пояс и книга. Ничем иным тонкие жестяные таблички с выбитыми значками быть вроде не могли.

А еще им улыбались, кланялись, желали счастья, здоровья и многочисленного потомства — как яиц у маару. От последнего пожелания Джиад едва не поперхнулась вкусным, несмотря на подозрительный цвет, мясом с прутика, а любезная улыбка Алестара на пару мгновений стала больше похожа на оскал.

— Ну, посмотрела? — выдохнул рыжий, помогая ей выбраться из водоворота счастливых лицезрением наследника подданных.

Джиад прижимала к себе подарки, не представляя, куда их можно сунуть, если сейчас придется снова править салту.

— У седла сумка есть. Давай…

Алестар махнул рукой, подзывая плывущего поверху Кари, и подал пример, сунув свои дары в кожаный мешок на боку зверя.

— Раз в храм ты не хочешь…

— Ваше высочество, — сказал Кари, отдавая ей повод салту и помогая сгрузить подарки. — Только что приплывал гонец. Каи-на Ираталь просит о встрече, как только вам будет угодно.

* * *

Увидеть Алестара вместе с Джиад Ираталь явно не рассчитывал. Почти ничем не выказав неудовольствия, разве что губы на мгновение сжались в узкую линию, начальник охраны поклонился жрице так же почтительно, как и самому принцу, осведомился о здоровье и делах и лишь затем очень вежливо поинтересовался, не уделит ли ему тир-на Алестар время для личной беседы?

Алестар и сам уже понял, что зря привел Джиад с собой, но теперь просить её уплыть было неловко. Однако жрица, нисколько не обидевшись, кивнула:

— Разумеется, господин Ираталь. Позвольте вас оставить. Только мне бы тоже хотелось как-нибудь побеседовать с вами.

— Так, — решительно сказал Алестар. — Не знаю, что это за тайны, но не собираюсь опять узнавать о них последним. Джиад, рассказывай при мне.

Ох, как не понравился ему быстрый обмен взглядами между жрицей и Ираталем. Но Джиад тут же пожала плечами, снова опускаясь на кушетку у стены.

— Собственно, я лишь хотела спросить у каи-на Ираталя, — сказала она ровно, — кто такие спящие до конца мира?

— Это… — Ираталь на мгновение осекся. — Мне, в свою очередь, хотелось бы узнать, где вы слышали эти слова. И от кого.

— Конечно, — кивнула Джиад. — Я слышала их от сирен. Они были не слишком-то разговорчивы, да и говорили очень странно, но между собой парой слов обменялись. А я тянула время и спросила, зачем им принц. Один из них сказал…

Джиад прикрыла глаза и старательно, как ученица наставнику, повторила:

— Он сказал: «Иреназе должен умереть. Это приказ спящих. Спящих до конца мира».

— Вот как… — задумчиво протянул Ираталь. — Что ж, мы подозревали, что это не простая случайность, но не были уверены. Почему вы не рассказали сразу, госпожа моя?

И снова Алестару не понравился его тон, вроде бы вежливый, но очень уж мягкий, прямо как хорошая рыболовная сеть.

— Сначала я забыла, — просто сказала Джиад. — Да и не было желания с кем-либо здесь откровенничать. А потом не представилось случая. Это важно, господин Ираталь? И не соблаговолите ли ответить и на мой вопрос?

Что ж, у нее голос был не менее любезным и мягким, так что Алестар решил в кои-то веки попридержать язык и не кидаться с непрошеной защитой. А подумать лучше о том, что многовато вокруг странностей, взять хоть утреннюю, где были два жреца. И один из них как раз…

— Так иногда называют глубинных богов, — суховато, но вежливо ответил Ираталь прямо-таки на его мысли. — Сирены поклоняются им, но есть и иреназе, которые считают глубинных… своими покровителями.

— Что за бред? — вырвалось у Джиад.