В процессе расчистки кроме «елок-палок» достались следующие трофеи: искореженная детская коляска, еще какое то шмотье в комьях грязи, пол собачьей конуры с куском цепи метра два, ну и собственно труп рыжей лайки в ошейнике на конце цепи, так же нашел овчинный тулуп туго свернутый мехом наружу, и перетянутый в трех местах армейскими тренчиками. Я сначала принял этот тулуп тоже за труп животного, но когда пытался зацепив крюком на черенке от лопаты его оттащить ниже к морю, где я сложил кучу хвороста и веток на погребальный костер, понял что это не животное. Отложил тулуп, застираю завтра и повешу сушиться, тулуп это вещь.

Кроме трупов домашних животных, за все время расчистки забора, выкопал также троих односельчан — двух женщин и подростка, их трупы по очереди на куске линолеума я также спустил вниз и приготовил к сжиганию, сегодня вечером это сделаю.

«Крышка-часы» показывала, что уже 25 часов по новому времени, значит, часа через два стемнеет. Отлил немного керосина из лампы в банку и пошел к погребальному костру, поплескав керосином, я его запалил. Сухие ветки очень быстро разгорались и давали очень много жара. Отойдя подальше, немного постоял, вроде как попрощался, и пошел домой снимать робу, затем схожу «на пирс», как я уже стал называть руины дома бабы Зои, искупнуться, а потом готовить ужин. Отварив три картофелины и вскрыв банку тефтелей а-ля «завтрак туриста», у которой истек срок годности пару месяцев назад, но она была не вздута, а на вкус и запах так вообще вкуснотища, я уселся ужинать. На дворе уже стояли сумерки, солнце скрылось за сопками, оставив на небе еще не потухшие оранжевые оттенки, которые очень живописно отражались в зеркале водной глади. В лесу попискивала какая то ночная птица, и вообще кроме звуков живности со стороны леса вокруг не происходило ничего, тишина, и только с низу, со стороны уже почти прогоревшего погребального костра раздается еле различимое потрескивание. Поставив на свой достархан три свечи в «подсвечниках» из колотых чашек, ибо от костра было мало света, я принялся более тщательно разглядывать карту и продолжать закрашивать глубину затопления. Через примерно полчаса штриховки и обвода контуров мягким карандашом красного цвета, мне стало понятно, что я нахожусь на острове и от этого по спине сначала пробежал холодок и я немного разнервничался, продолжая обводить контуры штриховки. Оказалось все не так уж и страшно, и чего я поначалу испугался? Непонятно. В общем картина была примерно такая о. Сахарный, как я его назвал выглядел нечеткой буквой «У», такой мультяшной, была еще небольшая «клякса» или «запятая» примыкающая к острову, и мой дом находился на правой вершине этой «буквы». Померил максимальную длину острова — 22 километра, в самой узкой части 2 километра, в самой широкой 12 километров, но это все как говориться «на бумаге», как оно на самом деле пока не известно, вот обустроюсь и пойду в обход острова, в «экспедицию». «Клякса» была на расстоянии от о. Сахарного порядка 100 плюс-минус 30 метров в самом узком месте пролива, получился еще один остров — Васин. Может и не пролив там, а отмель какая-нибудь, схожу потом, гляну. Да, на нем располагалась «Васина» сопка. Остров образовался почти круглый, только небольшой мыс, получившийся из хребта невысокой и пологой сопки плавно «скатывающейся» в воду, превратил остров в «запятую». По площади он уступал моему примерно в три раза, его максимальная ширина была от мыса до противоположной стороны пять километров. От материка, точнее от того, что осталось от южного приморья, насколько было видно из карты, меня отделял пятикилометровый пролив. Примерно десять километров было до мыса где раньше был поселок Лесной, и я очень надеялся на то, что там кто то выжил. Вообще карта была 1:500000, и отметь все точно естественно, получалось с трудом, был у меня еще автомобильный атлас в масштабе 1:100000, но его превращать в «книжку раскраску» пока не хотелось, я с ним только сверялся. А вообще по карте получалось, что от границы с Китаем, до Комсомольска-на-Амуре теперь океан. Затушив свечи и подогрев чайник навел себе морса, и попивая сладкий напиток я развалился как тот римлянин на матрасе всматриваясь в звездное небо. Тихо… красиво… вот же интересно, вроде бы произошла планетарная катастрофа, погибли вероятно миллиарды, я покосился на карту, где почти 2/3 Китая подлежало заштриховке, а вокруг все равно красиво и спокойно. Мы ведь, т. е. люди, как паразиты на этой планете, подобно раковым клеткам живущим только для себя, заботясь только о своем благе, забывая, что обязаны этой планете жизнью. И вероятно Земля, решила вопрос заболевания паразитами небольшими «водными процедурами» и «разминкой», в виде землетрясений и наклона оси. А тем людям, которые пережили это, предоставлен, возможно «сто первый» и последний шанс исправиться. Так размышляя о высоком я и заснул.

После волны. День 9

Сделав все утренние дела, т. е. совершив прогулку к развалинам и позавтракав решил по быстрому сходить застирать все найденное вчера тряпье. Тулуп мне вчера показался тяжеловат, вероятно из-за грязи, и я решил развязать туго связывающие его тренчики и встряхнуть для начала. Провозился с пряжками ремней пару минут, мне уже стало понятно, что внутри что то завернуто. Сняв ремни я потянул тулуп за край и вытряхнул содержимое на землю… просто праздник какой-то!!! Правда лыжи то мне нахрена? На землю выпали «подарки», которые кто то из местных мужиков вероятно приготовил закинуть в зимовье, другого логического объяснения такому комплекту у меня не нашлось. В общем мне досталась пара видавших виды лыж «Тайга», курковка ТОЗ-63 аж 1969 года, патронов штук 40, в основном латунные гильзы, отличная самодельная финка, небольшой топорик, моток веревки, фляга и армейский котелок. Все поверхности найденных трофеев пришлось оттирать сначала тряпкой с мыльной водой а потом с керосином. Внутри котелка была подкопченная снизу алюминиевая кружка с заплетенной шпагатом ручкой, вилка, ложка, советский складной нож и два коробка спичек в презервативе. Во фляге был явно самогон, судя по запаху. Да уж, теперь у меня целый арсенал, совсем недавно думал, что таскать дробовик все время с собой тяжело. А теперь, я посмотрел на печь, у которой и на которой лежал разный инструмент, и мой и найденный в процессе уборки, а теперь я сделаю себе обрез! Выволок ножовочное полотно и провозился почти час, чтобы отпилить стволы и приклад, как говориться довел все напильником, и вуаля… «смерть председателя» готова. Достал из патронташа одну латунную гильзу, ага, самокрут… с боку нацарапано «П», пыж сидит плотно и залит парафином. Пулевой что ли? Ну сейчас и проверим. Вставил гильзу, взвел курок, прицелился в доску останков ворот… Бах!!! Фу… дымарь что ли? А какая уже в прочем разница, я нашел свой охотничий ящик с причиндалами для снаряжения патронов еще в первые дни, порох у меня есть и капсюлей немного… правда мои капсюля в латунки никак, но есть сверла вон в наборе, высверлю донце под КВ-ешный капсюль. Вообще охота с 16 калибром это для большого профессионала, к каковым я себя не относил, по этому обрез, именно как оружие самообороны меня радовало больше, чем полноценная горизонталка 16 калибра для охоты. Патрон оказался действительно пулевой, и я перебрал весь патронташ и два небольших кожаных подсумка на 10 патронов каждый. Подсумки эти кстати были просто произведение искусства, стояло клеймо какого-то завода и год — 1950, красивый давленный рисунок на толстой коричневой коже, на тему «камыш, болото, утки, спаниель». Один подсумок я сразу прицепил на мой «супер-пояс», и перебрав патроны протирая каждый намоченной в керосине ветошью, выяснив где что, воткнул в подсумок пять картечных и пять пулевых. Один из тренчиков, которым был перетянут тулуп, я приспособил под ремень для обреза, изготовив самодельные антабки. Теперь поход за водой, например, будет переноситься полегче, ибо шагая по сопкам долго и с нагрузкой коришь себя за каждые лишние 100 грамм веса.