— Нет, не знаю.

Я рассматриваю его. Те же крупные зубы, футболка с дырками, ярко-синего цвета шорты рваные и сползшие носки, идеально сочетающиеся со старыми кроссовками «Adidas stansmith». Яхтсмен.

— Ну, скажи.

Я вру:

— Тебя звали Яхтсмен, потому что ты очень любил море.

— Поэтому? Теперь понял. Это правда. Я его люблю.

Он удовлетворен, он гордится своим прозвищем. Кажется, он даже смотрится в зеркало, настолько его плющит. На самом деле, у него никогда не было денег, и он ходил с нами, чтобы поесть пиццу на халяву. Поэтому все и говорили: «Вон он, несется на всех парусах». Бедный Яхтсмен. Однажды он получил тумаков от одной потаскухи в боулинге, недалеко от Аниене: он там, вроде как выполнил какую-то работенку и хотел, чтобы ему сделали скидку. У него было при себе девять евро, а навеселился он на все двадцать…

— Слушай, я так рад, что ты вернулся, — он восторженно смотрит на меня, похоже, и вправду рад. — Ты уже видел кого-нибудь?

— Нет, я вчера только приехал. Никого еще здесь, в зале не видел.

— Сейчас уже кто где занимается. А многие пришли работать. Другие за границу уехали. Ой, смотри, кто идет.

За окном проходит парень с короткой стрижкой и темно-синей сумкой на плече.

— Что-то не узнаю.

Присматриваюсь. Нет, не узнаю. Яхтсмен изо всех сил старается мне помочь.

— Да это же Негр. Помнишь его?

— A-а, понятно. Что-то припоминаю.

Парень входит и здоровается с Яхтсменом:

— Привет, Андре. Тренируешься?

Яхтсмен гордо указывает на меня.

— Ты что, не видишь, с кем я? Это Стэп.

Негр смотрит на меня внимательно. Улыбается. У него симпатичное лицо, немного сплющенные скулы. Он делает шаг навстречу.

— Что, и вправду Стэп?.. Быть не может. Сто лет не виделись.

Теперь я его узнаю. Сейчас у него короткие волосы. Раньше они были длинные, сальные, он частенько стоял в синей куртке у бара «Эвклиде» возле Винья Стеллути.

— Я и не знал, что у тебя такое прозвище. Негр. Кажется, тебя зовут Антонио.

— Да, после той истории с Тайсоном, все решили, что я на него похож.

У него короткая шея, пористая кожа, и слегка приплюснутый нос. И волосы подстрижены, как у Тайсона. Круглые глаза, и верхняя губа чуть больше, чем надо.

— Не очень-то ты похож.

— Не внешне! — Он хрипло смеется и закашливается. — Это из-за драки! Короче, я был на конкурсе мисс Террачина и там стал клеить одну участницу. Понял? Поэтому мне и припомнили Тайсона. Эта телка пригласила меня к себе в комнату, я полез к ней, а она думала, что я буду ей анекдоты рассказывать. Заорала и указала мне на дверь. Но я-то ей быстро объяснил, что она с головой не дружит. Вот с тех пор меня и прозвали Негром.

Они с Яхтсменом дружно смеются.

— Про эту историю писали все местные газеты. Легендарный Понтийский Тайсон. Так что я был прав, той девице радоваться надо было.

Яхтсмен добавляет азартно:

— Ты круче Тайсона! — И они снова заливаются смехом.

— Кстати, ты ведь был в Америке — в Нью-Йорке, если не ошибаюсь.

Ну вот, снова.

— Да. Я жил там два года, учился. Вчера вернулся. А сейчас хочу потренироваться.

Я пытаюсь закончить разговор.

— Слушай, а как ты насчет помахаться немного? Я слышал, ты был неплохим боксером. — Негр улыбается: он доволен своим предложением. Он уверен в себе.

— Ты, конечно, давно не тренировался и если не хочешь — черт с ним, забей. Просто все тут повторяют: «это легенда», «это легенда», и вот я, наконец, тебя вижу…

Негр самодовольно посмеивается — не слишком ли он уверен в себе? Похоже, он тренируется каждый лень часа по полтора.

— Давай, если хочешь.

— Тогда я иду переодеваться.

В его глазах появляется особый блеск: взгляд оживляется и становится злее. А Яхтсмен по-прежнему ведет себя по-идиотски:

— Круто, значит, можно делать ставку, вот мне свезло, Негр. А можно, я за твой счет угощусь «Гатораде»[13], а то я сегодня без копейки?

Негр кивает и направляется в раздевалку. Яхтсмен на всех парусах несется в бар, подтверждая свое прозвище. Я остаюсь в одиночестве. Алессио из-за стойки пристально смотрит на меня. Он сосет «Чупа-Чупс», и во взгляде его появилось что-то новое. Он опускает глаза и утыкает их в «Parioli Pocket», лежащий перед ним на столе. Перелистывает две страницы, снова смотрит на меня и улыбается.

— Извини, Стэп, я тебя не знал. Не знал, кто ты.

— И кто же я, черт возьми?

Он некоторое время растерянно смотрит вверх, как бы пытаясь найти на потолке ответ. Так и не обнаружив его, решительно выпаливает:

— Ну, ты известная личность.

— Известная личность… — размышляю над услышанным.

— Да, это интересный аргумент. Молодец. Я никогда об этом не думал.

Он радостно улыбается, ему и в голову не может прийти, что, в действительности, он просто кретин.

— Слушай…

— Что, Стэп?

— Есть здесь что-нибудь для бокса?

— А как же.

Он выходит из-за стойки и быстро идет к скамейке у входа. Поднимает сидения.

— Здесь вещи Марко Туллио. Он никому не разрешает ими пользоваться.

— Спасибо.

Взгляд его полон восторга. Я сажусь на скамейку и натягиваю боксерские перчатки. На него не смотрю, но чувствую, что он глаз с меня не сводит.

— Хочешь, затяну?

— Давай!

Подбегает ко мне. Аккуратно берет шнурки, крепко затягивает их с внутренней стороны перчаток. Теперь он не улыбается, он — сама серьезность. Слегка кусает губу, а длинные волосы то и дело падают ему на глаза. Другой рукой он отбрасывает их назад, не переставая трудиться. Медленно, старательно, он крепко завязывает мне перчатки.

— Готово! — он снова улыбается.

Встаю. Стучу перчатками одну об другую.

— Нормально?

Он хочет убедиться, что хорошо сделал свою работу.

— Классно.

Из женской раздевалки выходят девушки, с которыми я только что разговаривал. На высокой — черные брюки, доходящие до щиколоток, легкий макияж, на губах — помада, придающая им спокойный и доброжелательный вид. Сумка через плечо, белая рубашка с маленькими перламутровыми пуговками, — все это хорошо сочетается с ее элегантной походкой. На той, что пониже, — юбка в сине-коричневую клетку, коротковатая для ее ног, и черные мокасины, не вяжущиеся с ее небесно-голубой кофточкой. С помощью косметики она попыталась сотворить чудо со своим лицом, но чуда не случилось: похоже, святые, отвечающие за такие чудеса, сегодня отдыхают. Девушки остановились у стойки. Алессио идет к ним, чтобы сделать пометки в их абонементах.