– Можно, – шепнула я. Он отвел от лица волосы, осторожно приподнял за подбородок и поцеловал очень медленно и нежно, затягивая все сильнее в водоворот новых, волнующих ощущений. Мягкие губы ласкали неторопливо, заставляя отвечать, прижиматься сильнее, сдаваться и проявлять инициативу.

Он запутался руками в волосах, чуть потянул за них назад, побуждая откинуть голову и подставить шею. Горячие губы скользнули по венке, я захлебнулась стоном, прижалась теснее, чувствуя каждую выпуклость его тела – сильные руки, переместившиеся на спину, мощный торс, обжигающий жар ниже. Пробежалась пальцами по позвоночнику, сминая тонкую ткань рубашки, изучая валики мышц, и позволила приподнять себя за ягодицы. Трион развернулся и усадил меня на подоконник. Теперь его глаза были прямо перед моими, я улыбнулась и отвела с его лба челку.

– Меня с Кэлзом ничего не связывает, – сказала тихо и внимательно посмотрела в глаза. Я умела распознавать ложь и недомолвки, чувствовала, когда мне не верят. Училась читать эмоции и мелькнувшую боль заметила.

– Что ты делал в «Бриллиантовом рае»? – Вопрос совершенно ненужный, тот который мог все испортить, вырвался спонтанно. Но я была бы не я, если бы не попыталась выяснить правду именно сейчас. Когда парень был расслаблен, а в его глазах полыхала страсть. Наверное, это неправильно.

– О чем ты? – Он сделал вид, что не понимает и, наверное, я бы поверила, но не смогла. Почувствовала надломленный голос. Заметила дрогнувшие ресницы.

– Зачем врешь?

– Хорошо. Не буду.

Трион облизнул губу, заставив меня задержать дыхание. Все же он был чертовски хорош и нравился мне очень сильно. Сильнее, чем кто-либо за последнее время. Мне не хотелось, чтобы между нами были недомолвки. Я ненавидела, когда мне врут.

– Ты поверишь мне, если я скажу, что там работаю…

– Не знаю.

Я ответила честно. Было непохоже. Не так относятся к обслуживающему персоналу богатенькие девочки. Не растекаются лужицей и не виснут на руке.

– Может быть, попробуешь еще раз? – предложила я и тихо заметила: – Не ври мне.

– Хорошо. Когда-то давно… – Трион чуть отвернулся, – лет этак двадцать назад, мой отец заслужил карту клуба. Я не горжусь им и тем, как он это сделал. Не горжусь своим происхождением и всем остальным.

– Он баловался чем-то незаконным? – понимающе кивнула я.

– Именно. Ему дали карту. Он ее сохранил и прислал мне, когда узнал, что мы с семьей переезжаем в Кейптон.

– С матерью?

– Не только. Мама вышла замуж за отчима, когда была уже беременна мной. Он получил семью и деньги. Она видимость приличий. Все довольны до сих пор. У меня крепкая семья.

– Но отец нашел тебя, чтобы передать карту?

– Он всегда находил меня. Он не плохой, как и отчим. Просто они очень разные. Поэтому карта у меня есть. Но… досталась она мне не совсем правильным путем. Поэтому многие гадают, что я делаю в «Бриллиантовом рае». А я не люблю объяснять. Так ты мне веришь?

Я промолчала. Посмотрела на манящие губы и решила, что совершенно не настроена сегодня заниматься анализом. Рассказ Триона гораздо больше походил на правду, нежели болтовня Клэр. Даже если он врет, сегодня я не буду зацикливаться на этом. Не хочу.

На этот раз поцеловала его сама. Глубоко, нежно, скользнув языком по зубам и запутавшись пальцами в волосах. Выгнулась навстречу и позволила ослабить шнуровку на корсете. Дышать сразу же стало легче. Свежий ветер из открытого настежь окна скользнул по спине, когда жесткий корсет упал на пол. Шелк блузки холодил кожу и практически ничего не скрывал.

– Не боишься, что нас увидят? – шепнул Трион в шею и через тонкую ткань блузы зажал между пальцами сосок. Перед глазами потемнело, с губ сорвался стон, и я выгнулась навстречу, сильнее сжимая ногами его бедра. Мне было все равно, видит нас кто-то или нет.

Но я все же пояснила:

– У меня густой сад. Никто ничего не увидит.

Я медленно пуговичка за пуговичкой расстегнула его рубашку. Пробежала пальцами по смуглой гладкой груди, прижалась ближе и скользнула возбужденными сосками, дразня. Он дернул на себя, притягивая ближе и, приподняв меня с подоконника, навзничь рухнул на кровать. Я засмеялась и по-кошачьи гибко приземлилась сверху.

– Красивая… – шепнул он, освобождая меня от тонкой блузы, и поймал губами сосок. Я чуть отклонилась, отдаваясь новым ощущениям, и немного качнулась, прижимаясь сильнее и чувствуя его нарастающее возбуждение. Губы ласкали грудь, а руки впивались в ягодицы, притягивая теснее, доставляя почти болезненное наслаждение.

Не было сил прерваться ни на минуту, хотя хотелось скинуть разделяющую нас одежду. Он со стоном потянулся к пряжке ремня, а я откатилась в сторону и оперлась на локоть – не хотелось пропустить действо. Было интересно и слегка боязно. Виделось в этой картине что-то особенно захватывающее. Он уже полностью обнажился, позволяя рассмотреть себя – сильный торс, узкие бедра, внушительное достоинство, а я еще почти одета. Впрочем, он не оставил за мной это преимущество, со сдавленным стоном рухнул сверху, осыпал поцелуями грудь, медленно провел языком от ключицы вниз к лунке пупка и опуская все ниже, освободил меня от легкой юбки и штанов.

Я откинулась на подушки, позволяя себя рассмотреть, но надолго меня не хватило. Приподнялась на локтях, чуть толкнула Триона в грудь, и когда он откинулся на спину, оседлала сверху – не любила чувствовать себя беспомощной и находиться в чьей-то власти – предпочитала брать инициативу на себя. Медленно повела бедрами, разжигая страсть, подразнила. Скользнула сосками по груди, позволила ливню волос ласкать его разгоряченное тело и медленно опустилась, вбирая его в себя. Раздался то ли стон, то ли рык, он схватил меня за запястья, завел руки за спину и резко подался вверх и вперед, заставив застонать уже меня. Движения не были медленными, сразу же увлек водоворот страсти. Я всхлипнула, понимая, что не могу угнаться за бешеным ритмом и позволила Триону вести, все ускоряя движения, проникая все глубже, доставляя все большее наслаждение.

Я не думала сейчас ни о последствиях, ни о том, что это для меня значит. Мне просто было хорошо. Я растворялась в ощущениях и улетала, теряясь в наслаждении до тех пор, пока не упала на его влажную грудь с тихим стоном.

Когда проснулась, на улице едва брезжил рассвет. Солнце окрасило горизонт золотом, лучи разбрызгали свет по подоконнику и подушкам, но на улице еще не было светло. Все окутывала белесая туманная дымка. Трион ушел. Я сквозь сон слышала его тихое «пока» и чувствовала легкий поцелуй в щеку.

Вчера все произошло слишком быстро, я не успела подумать, да и не хотела. И сегодня о содеянном не жалела. Парень мне действительно нравился, и я ему верила. Почти. Я неторопливо поднялась с кровати. Сходила в душ и сварила себе кофе, а потом уселась на подоконник с пачкой чистых листов. До начала занятий в колледже оставалось около пары часов – есть время поразмышлять и порисовать.