— Просто хочу понять, с чем придется иметь дело.

— Нет. Ни детей, ни мужа. Даже бывшего мужа. Тебе не составит труда все исправить. С этой женщиной произойдет несчастный случай. Трагический, непредвиденный, но в высшей степени правдоподобный несчастный случай.

— Я просто…

— Что ты просто?

— Просто мне неприятна сама мысль. Она всего лишь жалкая алкоголичка, которая угодила в постель не к тому мужчине не в ту ночь.

— Она опасна, — напомнил Виктор.

— Предположительно.

— Предположительно? Тебе следовало разобраться с ними обоими, когда ты обнаружила их вместе. Ты это знаешь. И я знаю, что ты знаешь. Кроме того…

— Что кроме того?

— Она тебя видела, Елена. Она тебя видела. Посмотри правде в глаза: одна из вас должна умереть. — Он пожал плечами. — Решение за тобой.

Выяснилось, что порезы далеко не так страшны, как показалось вначале. Швы накладывать не придется, решила Кэсси. Протрезвев от вида своих фото, она вылезла из ванны и принялась промокать влажным полотенцем ранки. Когда кровь почти остановилась, она прижала к каждому порезу по паре ватных дисков и обмотала левую руку клейкой лентой — получилось, как у мумии. Повязка выглядела так, словно первую помощь пытался оказать детсадовец. Утром надо будет купить пластырь.

Натягивая ночную майку, она пыталась убедить себя, что остальные члены экипажа не бродят, как она, по интернету в поисках информации об Алексе Соколове и не видели ее снимков из отеля «Роял финишиан». Но нет. Конечно, они его гуглят — он летел их рейсом. Он сидел в салоне, который обслуживали Меган и Джейда.

Она лежала в кровати, ожидая, когда погаснут огни на Эмпайр-стейт-билдинг. Сегодня башня сияла фирменным белым. Рано или поздно кто-то из экипажа увидит снимки. Без сомнения, полиция Дубая уже передала зернистые фото ФБР в Штатах, следователи неизбежно вычислят, что женщина рядом с Соколовым была в том самолете. Сначала они исключат друзей, знакомых и клиентов, сотрудников отеля, но потом снова займутся людьми с рейса. С кем видели Соколова? С кем он встречался? Они спросят у членов экипажа (спросят у Кэсси!), узнают ли те женщину, идущую под ручку с будущим покойником.

Что в конце концов ее выдаст? Шарф? Солнцезащитные очки? Крутой изгиб орлиного носа?

Завтра утром, велела он себе, позвони Дереку Майесу и скажи, что тебе и правда нужна помощь того адвоката по имени Ани. Кэсси позвонит и сама, но было бы неплохо, если бы Дерек тоже ей звякнул. Вот вам и маникюр. Нужно купить пластырь и нанять адвоката. Время пришло.

На следующий день она позвонила в офис «Юнисфер» в Дубае. Там было три пополудни, в Нью-Йорке — семь утра. Мысленно она представляла лобби отеля или коридоры аэропорта, где висят древние часы, показывающие время, например, в Токио, Москве и Лос-Анджелесе. Она хотела (если она вообще чего-то хотела) выяснить, работает ли в этой фирме Миранда. Если да, то Кэсси с ней поговорит — скажет, что она американка, подумывает вложить в «Юнисфер» кое-какие средства и предложит встретиться. Сотрудница или согласится, если занимается управлением, или перенаправит ее к другому специалисту. Кэсси собиралась представиться Джейн Браун, потому что однажды в детстве, захотев увидеть свою фамилию в справочнике, она поискала ее в адресной книге и заметила, как много там Браунов — бессчетные колонки.

Секретарь говорила по-английски без малейшего акцента, и Кэсси попросила соединить ее с Мирандой.

— Мирандой?.. — Собеседница сделала паузу, явно предполагая, что за именем последует фамилия.

Кэсси промолчала, выжидая. Тогда секретарь попросила:

— Назовите фамилию Миранды, пожалуйста.

— Честно говоря, я не знаю. Мы познакомились на вечеринке в эти выходные.

— У нас маленький офис. Насколько я знаю, здесь нет ни одной Миранды, — ответила секретарь. — Возможно, она работает в другой фирме?

— Скорее всего, — согласилась Кэсси и торопливо повесила трубку.

Пока Ани Мурадян вела ее из приемной в переговорную, Кэсси в изумлении спрашивала себя, почему, ради всего святого, Дерек Майес решил, что она может позволить себе ее услуги. Контора располагалась на среднем этаже Сигрем-билдинг — знаменитого небоcкреба на Парк-авеню между Пятьдесят второй и Пятьдесят третьей улицами. Кэсси не знала, смеяться ей или плакать. Что это: очередная жестокая шутка мироздания, решившего отправить дочь алкоголика, которая, по общему признанию, и сама пила слишком много, в небоскреб, принадлежавший известному виноделу? В приемной без окон стояли роскошные глубокие диваны, а стены были отделаны панелями красного дерева, словно из британской библиотеки или университетского клуба. Кэсси видела свое нечеткое отражение на их лакированной поверхности. Фирма располагалась в северо-западном углу здания, но большинство кабинетов, тянувшихся вдоль внешней стены, купались в утреннем свете солнца.

— Сколько людей здесь работает? — спросила она у Ани.

— У нас не такая уж большая фирма. Полагаю, вместе с помощниками юристов и секретарями около шестидесяти человек.

— Знаете, я обычная бортпроводница.

— И что?

— Вероятно, я не смогу позволить себе ваши услуги. Не знаю, о чем только думал Дерек.

Адвокат провела посетительницу в маленькую внутреннюю комнату для переговоров и захлопнула дверь. За круглым современным столом могло разместиться не более четырех человек. Вдоль стен стояли белые шкафы, забитые книгами по правоведению.

— Все считают, у вас роскошная жизнь, — заметила Ани. — Но мне ли не знать. Дерек Майес мой дядя. Садитесь, пожалуйста.

Кэсси последовала приглашению. Ани села в соседнее кресло. Кэсси подумала, что адвокат лет на десять младше ее, и ощутила некоторое облегчение (наверное, часовая ставка молодого специалиста не так уж высока), но тут же задергалась — хватит ли у Ани опыта, чтобы справиться с ее случаем, чтобы ее защитить? Кэсси всегда предпочитала возрастных пилотов молодым. Неопытный пилот ничуть не хуже матерого, когда полет проходит без происшествий. Но когда возникают страшные проблемы — при посадке в снежный шторм отказывают двигатели, на взлете в сопло попадает гусь, — надежда только на опыт. Все, кто летал, знают: «Аэробус» компании «Ю Эс эйрвейз», следовавший рейсом 1549, благополучно приземлился на реку Гудзон в январский полдень 2009 года, когда отказали оба двигателя после столкновения со стаей птиц, только благодаря тому, что за штурвалом сидел хладнокровный Салли Салленбергер — бывший военный летчик, которому оставалось лишь несколько дней до пятидесятивосьмилетия. Этот мужчина уже был седым. Он провел в воздухе долгие годы, десятилетия.

— Точно не хотите кофе? — спросила Ани.

— Абсолютно. Секретарь мне уже предлагала. Все нормально.

— Что с вашей рукой?

— Уронила бокал. Пустяки.