Просто в тот момент Павел меньше всего думал о возвращении на Родину. Он хотел остаться в Ливии, чтобы отомстить за смерть Саши. Ни о чём другом он не мог и не хотел думать…

* * *

В воздухе послышался нарастающий гул вертолётных винтов.

– Интересно, сколько «вертушек» пожаловало? – задал риторический вопрос Дорошин.

– Лично меня больше интересует другое, – тихо ответил серб.

– Что именно?

– Кто и в каком составе должен пожаловать за грузом.

Ливийский спецназ замер в ожидании броска. Накануне операции командование усиленной роты в сто двадцать бойцов разработало план боя и порядок взаимодействия во время его проведения, а также систему связи и опознавания «свой – чужой».

Затем под покровом ночи группы захвата, рассредоточенные повзводно, скрытно заняли ранее подготовленные секреты. Они полукольцом охватили предполагаемый район сброса вооружения, оставляя свободным лишь узкий сектор с единственной проездной дорогой, через который должны были пожаловать «гости». Впрочем, противник мог появиться с любой стороны.

Нервное напряжение возрастало с каждой минутой. Наконец над районом предполагаемого десантирования груза зависли три французских транспортных вертолёта. Дважды совершив облёт площадки, которую каждая из машин осветила мощным прожектором (воздушная группа, как видно, пыталась «прощупать» точку на предмет наличия в ней «чужих»), французы наконец приступили к своей части операции.

Когда в тёмном предрассветном воздухе появились первые зонтики парашютов, на которых висели объёмистые белые тюки, послышалась команда Борислава:

– Внимание! Приготовиться к бою!

Дорошин снял автомат с предохранителя и, передёрнув затвор, превратился в зрение и слух. Но, кроме летящих к земле парашютов, никого более не было видно.

«Один, два, три, четыре…» – считал Павел отчётливо различимые в небе зонтики. Первые белые тюки увесисто плюхнулись на землю, подняв клубы песка и пыли, некоторые были на подлёте, а остальные ещё далеко в воздухе. Вертушки, совершив последний вираж, стали медленно удаляться, растворяясь в утренних сумерках.

«Эх, жахнуть бы по вам „стрелой“!» – мысленно пожелал вслед удаляющимся вертолётам Дорошин, имея в виду переносной зенитно-ракетный комплекс советского производства.

Бойцы замерли в ожидании сигнала. Напряжение достигло высшей точки, когда вдруг со стороны дороги послышался приглушённый рёв грузовых автомобилей. Звук моторов постепенно нарастал, но подполковник всё никак не мог определить его направления.

Дорошин чувствовал, как стучит в ушах учащённый пульс. Лицо горело, а на лбу проступили капельки пота.

Наконец показалась колонна из семи крытых брезентом машин. Въехав на площадку десантирования, они вплотную приблизились к сброшенным грузам и остановились, застыв метрах в пятидесяти от секрета спецназа, в котором находился подполковник и его боевые друзья.

«Ждут команды старшего начальника», – пронеслось в голове у Павла.

Потом из первой и замыкающей машин посыпались вооружённые люди в грязно-песочном камуфляже. Пять… десять… двадцать человек…

– Пятьдесят семь, – вслух завершил окончательный подсчёт Борислав. – Похоже на боевое подразделение десантников.

«Нас вдвое больше, – мысленно оценил ситуацию Дорошин, – нормальный расклад!»

Послышались команды на английском языке, и ливийцы стали свидетелями того, как слаженно работают диверсанты, стрезая стропы парашютов и высвобождая груз.

«Английский спецназ», – догадался Дорошин и, взглянув на Борислава, тихо спросил:

– Почему медлит Джума?

– Ждёт, когда начнут погрузку. Тогда их руки будут заняты. Я поступил бы точно так же на его месте, – шёпотом отозвался серб.

Тем временем диверсанты потащили первые тюки в машины, повесив оружие за спины. Ещё пара тревожных минут и…

Шипя и освещая всё вокруг, в воздух взметнулась красная ракета.

– Вперёд! – крикнул Борислав и первым выскочил из укрытия. За ним бросился и Павел, стараясь не отставать от своего нового командира.

Схватка была ожесточённой. Бойцы обеих сторон дрались молча, без крика, почти бесстрастно, как на учениях, используя профессиональные умения и навыки.

Чтобы в суматохе не расстрелять своих и не повредить трофеи, стороны столкнулись в рукопашной, применив десантные ножи и кинжалы. Дорошин лишь однажды в самом начале схватки воспользовался автоматом в качестве огневого средства, в упор расстреляв бросившегося на него коренастого парня с кинжалом в руке. А дальше, попав в самую гущу бойцов, он едва успевал отмахиваться прикладом от наседавших со всех сторон спецназовцев из элитного подразделения SAS, более молодых и сильных, прошедших специальную боевую подготовку.

Думать было некогда, и Дорошин пожалел, что вовремя не примкнул к автомату штык-нож, оставшийся висеть в кожаном чехле у него на поясе. Но в пылу ожесточённого столкновения делать это было уже поздно.

Борислав всю рукопашную схватку находился недалеко от новичка. И в критический для того момент весьма кстати подстраховал потерявшего бдительность Павла, когда он в пылу жаркой борьбы проглядел невесть откуда появившегося рядом здоровенного рыжего британца, успевшего резануть подполковника по предплечью широким лезвием десантного ножа. Острая боль на мгновение сковала Павла, и он непроизвольно остановился, замерев, и чуть было не выпустил автомат из рук.

Серб ударом корпуса успел оттолкнуть нападавшего, когда тот уже изготовился нанести Дорошину решающий удар. Рука спецназовца не достигла цели, но сам он звериным прыжком отпрянул в сторону и исчез среди тел сражавшихся бойцов.

Зажав рану рукой, Павел отскочил к борту грузовика и повернулся к нему спиной, защищая себя с тыла. Тут он наконец вспомнил о прямом предназначении автомата и стал хладнокровно расстреливать выбегавших на него британцев.

«Молодец! – мысленно похвалил Павла многоопытный серб, не выпускавший новичка из виду. – Не растерялся, от такого толк будет!..»

В этот раз перевес был на стороне нападавших, которые вдобавок использовали фактор внезапности, и бой стал постепенно затихать.

* * *

– Мы захватили практически весь груз, из которого пришлось уничтожить примерно третью часть, – докладывал майор Джума. – Мы были в состоянии доставить всё, но два грузовика в момент боя получили серьёзные повреждения. И их дальнейшее использование стало невозможным. Кроме того, нам пришлось использовать часть захваченного транспорта для перевозки своих раненых и убитых.

Уничтожено до десятка английских спецназовцев. Раненых у противника вдвое больше. Трое, включая офицера подразделения SAS в звании лейтенанта, захвачены в плен. Остальные отступили. Преследовать их мы не стали.

– Правильно поступили! – одобрил решение комбриг.