– Я с ума сойду! – пролепетала Йора. – Почему я сама не догадалась?

– Это не я придумал, – пожал плечами Тис. – В прошлом году же Брайдем рассказывал, что принцев так обучают королевскому ратному делу. Вы что, прослушали? Они целые битвы из таких фигурок устраивали. А это просто была маленькая битва. Битва, в которой пал Спрай, а Мисарта обожгла лицо. Разве не так?

– Чтоб мне лопнуть! – пролепетала Дина.

– Это чтобы мне лопнуть! – не согласилась Гаота, подходя к столу. – Что это? Только не говори, что ты это собрал!

– Хорошо, не буду говорить, что я это собрал, – кивнул Тис.

– Это что? – подскочили к столу сразу и Дина, и Йора. – Это твои предметы силы? Это же для девочек!

– Да, – восхищенно покачала головой Гаота. – Обереги для девочек. Очень красивые. И ты их собрал из того мусора. Только не говори, что и меч ты тоже собрал из того мусора.

– Меч мне дал новый ключник, – улыбнулся Тис. – А обереги и в самом деле для девочек. Я их собрал и даже уже очистил. И сейчас мы их будем делить.

– Ой! – прошептала Дина.

– Именно, что ой, – согласился Тис. – Мне кажется, что вот этот черный с алым проблеском браслет для тебя, Дина. Держи.

Дина тут же нацепила начала повязывать подарок на запястье, а потом села на кровать и закрыла лицо руками.

– А вот этот рыжий – из яшмы, тебе, Йора, – улыбнулся Тис.

– Нет, я точно с ума сойду! – выхватила из рук Тиса браслет Йора и принялась скакать по комнате.

– А какой тебе? – спросил Гаоту Тис.

– А какой ты хотел подарить? – сдвинула она брови, а потом наклонилась к расплывшемуся в улыбке Джору и что-то прошептала ему на ухо.

– Зеленый, – сказал Тис. – Из нефрита.

– Угадал, – еще шире расплылся в улыбке Джор.

– А остальные? – нахмурилась Гаота. – Тебе и Джору?

– Вот еще! – вытаращил глаза Джор. – Я же не девочка!

– Ну, дело не в этом, – заметил Тис. – Я хочу передать их через вас двум девочкам, которые спасли мне жизнь. Потому что сам не решусь. Одна из них, правда, сделала это уже давно. Ей вот этот голубой браслет из бирюзы, он подойдет к цвету ее глаз.

– Сиона! – догадалась Гаота.

– Да, – кивнул Тис. – Ну а вторая – Фаола. Вот этот узорчатый браслет из агата – прямо точно ее.

– Я передам, – подхватила подарки Гаота.

– А мне? – раздалось еле слышное с кровати, на которой лежал и мурлыкал Брайдик.

– Глойна! – строго сказала Гаота. – Появляйся! Для чего мы с Джором и Юайсом делали тебе ожерелье, которое помогает тебе оставаться видимой? Почему ты им не пользуешься?

– Я пользуюсь, – грустно сказала, появляясь на кровати Глойна. – Но видимой я могу пропустить все самое интересное.

– К тому же, ты сама себя выдала, – с трудом сдержала улыбку Гаота. – Точнее, тебя выдал Брайдик. Кто же гладит кота, будучи невидимым? Он же начинает мурлыкать!

– Ага, – надула губы Глойна. – Думаете легко сидеть рядом с котом, смотреть, как вам раздают такие красивые подарки, и не гладить его?

– Нелегко, – согласилась Дина.

– Невозможно даже, – кивнула Йора.

– Подождите-ка, – вспомнил Тис и обернулся к столу. В склянке, в которую он высыпал куски сердолика, в просветлевшем растворе лежал какой-то амулет.

– Гаота. Посмотри. Может быть, это подойдет? Вот у меня уже и прочный льняной шнурок есть.

Гаота взяла из рук Тиса склянку, вытащила из нее амулет, мгновение с вытаращенными глазами разглядывала рыжую фигурку, а потом рассмеялась и тут же начала продевать в отверстие шнурок.

– Что там? – забеспокоилась готовая зареветь Глойна.

– Только не смеяться, – предупредила Гаота, разжимая кулак. – Во – первых, это маленький очаровательный рыжий зайчик из…

– Сердолика, – подсказал Тис.

– Во-вторых, он восстановлен каким-то чудным заклинанием!

– Из книжки! – показал на стол Тис.

– В-третьих, – Гаота с трудом сдерживалась, чтобы не прыснуть от смеха. – Он с заклинанием неслышного шага. Держи, Глойна. Но смотри у меня!

Глойна все-таки заревела. А потом все четверо обнимали Тиса и даже слегка обслюнявили ему щеки. А когда они ушли, унеся с собой кота, то Джор грустно сказал, что он вообще ложится спать, потому что лишь во сне ему может присниться, что такие замечательные девчонки обнимают его и целуют, и чем дольше он будет спать, тем больше увидит девчонок и больше получит поцелуев.

Тис дождался, когда Джор и в самом деле уснет, хотя день за окном только начинал угасать. Потом вспомнил, что прошептала ему на ухо Гаота перед уходом – «Этот меч наполнен какой-то будущей болью и он чересчур чистый», долго гладил клинок ладонями, потом убрал его в шкаф и достал рулончики пергамента от матери. Ключи к тому, что, как она говорила, успела вложить в своего сына. Сейчас ему казалось самым важным вспомнить ее уроки. Даже то, что она нашептывала над его колыбелью, когда он был еще младенцем. До сего дня он успел открыть два ключа. Один из них в башне в Бейнском лесу. Второй – уже здесь в Стеблях в прошлом году. Оба ключа ему обошлись весьма дорого, но даже эти ключи словно растворились в нем. Теперь ему казалось, что нужно все начинать заново. Осталось только набраться сил, слишком серьезными были два предыдущих испытания.

Тис рассыпал эти рулончики по столу и посчитал их. Их осталось десять. Значит, всего их было двенадцать, хотя он помнил слова матери, что они могли быть вложены друг в друга. Надписаны были шесть из десяти, но он почему-то не мог прочитать их названий, вроде бы знакомые буквы не складывались в понятные слова. Тис вспомнил, что первым он открыл ключ рулончика, перевязанного ниткой и, кажется, научился прятаться, скрываться, таиться и притворяться не тем, кто он есть. Второй ключ назывался «мертвые». И что он дал ему, Тис так до конца и не понял, хотя и раскрыл тайну средней башни, нашел сердце крепости и кое-что понял про зеркальную комнату. А что если он зря тогда сетовал, что открыл не то, что нужно? А что если он должен открыть то, что само являет себя?

Тис еще раз разложил в ряд все ключи, напоминающие крохотные пергаментные свитки и внезапно разглядел понятные слова. На одном из рулончиков, которые он считал неозаглавленными, проявились три слова.

«Жезлы, посохи, амулеты».

Руки словно сами потянулись к этому ключу. Тис развернул рулончик, и тот рассыпался белым пеплом в его руках, а в следующее мгновение на него непреодолимой силой навалился сон.

* * *

Тис проснулся еще затемно. Бросился к столу, убрал в кисет оставшиеся девять ключей, а потом растормошил Джора.

– Ты что? – зевнул Джор. – Знал бы ты, какой мне снился сон…

– Хочешь, чтобы тебя целовали не во сне? – спросил приятеля Тис.